Михаил Берсенев — Зарисовка о жизни российской провинции

История краткая была мною услышана на днях. В провинциальном российском городе Муром жил дед. Сто лет в обед. Старый, усохший весь, как веник, что долго-долго лежал под палящим солнцем. Жена померла лет десять еще назад. Но остались у него сын Антон — взрослый мужик, дочка Зинаида — женщина средних лет, да внучок Стасик — молодой человек.

Небольшое производство, на котором работал Антон, с приходом кризиса 2008 накрылось "медным тазом". Антон мыкался-мыкался, да работы нет нигде. И раньше Антон не прочь был чарку за воротник залить, а теперь и навовсе как с цепи сорвался. Пить стал безбожно, причем всякую дешевую мерзость, денатураты и прочее. У деда стал пенсию отнимать. Покалачивал отца, если тот пытался денежки свои кровные защитить. Дед плакал от боли, да что может иссохший старик? Дочку звал.

А Зинаида решила попробовать денег побольше заработать и уехала, уволившись с работы в местной библиотеке, в Москву на заработки. Столица радостно поначалу приняла женщину. Устроилась на работу Зинаида. Все шло вроде бы в гору, пока не кинули ее на работе на большие "бабки". Стала она прятаться от выбивальщиков долгов по подмосковным дачам, да нарвалась на банду лютых БОМЖей и те ее жутко снасильничали в заброшенном сарае, а потом горло перерезали. Деда милиция тогда еще на опознание звала, да не поехал он. Сил нет. Слез уже не осталось. Выжженная земля у него прямо вместо очей, а не человеческие глазницы.

Внучок любимый Стасик ночью как-то оседлал старый мотоцикл, предварительно уколовшись какой-то мерзостью, что подешевле толкали местные барыги. Не удержал руль на узком мосту, влетел в ограждение, сбил его и вниз полетел, в воду. Река обмелела, и упал он позвоночником об остов старой ржавой машины. Так и умер распластанный на крыше этой ржавой кучи металла. Мимо шли люди, но помочь никто и не пытался. Скорая ехала два часа и приехала уже к бездыханному телу.

На поминках внучка дед не проронил ни одного слова. глядел по новостям, как олигарх купил себе очередную яхту, размером с дом. Руководители страны рапортовали Государственной Думе об увеличении успехов в капиталистическом труде. Миллиарды нефтедолларов льются на российские просторы. На поминках соседи, знакомые пили и галдели. дед смотрел на них, смотрел в телевизор, затем смотрел в окно, где какая-то женщина истошно вопила и звала на помощь, но никто даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь несчастной.

Дед встал неожиданно и четко произнес:

— Не могу я на все это смотреть! Я умру сегодня ночью. нет, лучше под утро. Часика в четыре ночи и представлюсь!

Гости рассмеялись: "— Ты чего, дед? Да ты здоровей всех нас вместе взятых!"

они продолжили гулянку-поминки, а дед прошаркал в свою каморку.

Тело обнаружили утром. Врач констатировал, что смерть пришла на стыке ночи и утра, где-то в четыре-пять часов утра.

На поминках гости деда хвалили: "ай да дед! Сдержал слово! Сказал помру в четыре часа и — помер! Вот она — старая закалка! Слово сказал — слово сдержал! Помянем деда!"

По телевидению сообщали о новых невиданных победах в сельском хозяйстве страны.