Сергей тимшин — Рассказ о четвероногом «Боцмане»

1.

Поначалу ты бегал в гости,

Благодарный, что каждый раз

Получал сухари и кости

С пониманием добрых глаз.

А потом ты остался с нами

И освоившись, как родня,

Ты у камбуза мог часами

Нарушать распорядок дня.

На груди белошерстный тельник,

И по масти — смолистый, наш!

Полюбили тебя, бездельник,

И зачислили в экипаж.

Атаковывали морозы,

Покрывая надстройки льдом...

Но, дурачась с тобой, матросы

Вспоминали весенний дом.

2.

Ты каютной не стал собачкой —

Ты познал, как из нас любой

Непогоды, авралы, качки,

И мечту по земле простой.

Но обрёл ты тоску похуже,

На случайный собачий лай,

Навостряя в антенны уши,

И глазами соча печаль...

А декабрь напирал «на полном».

И, почти что под Новый Год,

Наконец-то, погожим полднем,

Нам назначили переход.

Шесть часов мы долбили льдины,

Пробиваясь в заветный порт,

В напряжении все «машины»

Чуть не выпрыгнули за борт.

Мы пришли под притихший вечер.

И, едва был опущен трап, —

Словно вымпел, земле навстречу

Ты пустился в счастливый драп.

Ты носился по стенке снежной,

Кувыркался, бросался вскок...

Мы смотрели тепло и нежно

На безудержный твой восторг.

И как школьники были рады,

Видя с тесного корабля,

Как наткнулся ты на собрата —

Рыжеухого кобеля!

Я, как раз, заступил на вахту.

Методично стирался свет...

Наблюдал я под выдох: «Ах ты!..»

Ваш собачий «кордебалет».

3.

В воротник я укутал уши

(Норд игольчатый пробирал!),

Вы гоняли, забыв про ужин,

На который звонок играл.

Снег бурлил — не вода со швабры!

Замигали прожектора

И напомнили тёплый тамбур,

И остыла твоя игра.

Рыжеухий к тебе бросался,

Ты ж на камбуз глаза бросал...

С неохотой поогрызался,

И — стремительно убежал!

Он остался в недоуменье.

От меня в стороне держась,

Ждал тебя он, как объясненье,

С корабля не спуская глаз.

Время ставило многоточье

На безмолвный его вопрос...

И тогда на снегу клубочком

Он свернулся, упрятав нос.

5.

Мне казалось: притихла вьюга.

Я, по совести, даже взмок:

Променять на желудок друга!

Так матрос поступить — не мог!

Вот и всё. Не пытаясь спорить,

Рассказал я, печаль глуша.

Сокрушались ребята: «Вот ведь

Поэтическая душа».

Я, конечно, тебя обижу,

Но и лгать себе не смогу:

Ты не друг мне…

Я часто вижу

Рыжеухого на снегу…

30. 01.1980