Дарин: тогда пускай так висит, в конце концов, я с сайта почти не вылажу, а значит, будетвремя стереть пыль |
Peresmeshnik: Уверяю, там пыли скапливается больше всего! Проверено на опыте с солдатиками |
Дарин: а я ее в шкаф, за стекло положу |
Peresmeshnik: коробочка нужна, что б не пылилась. |
Дарин: ой, у меня теперь есть медалька, мимими |
Peresmeshnik: Счастливо. |
Nikita: Доброй ночи всем. |
Peresmeshnik: А на груди его светилась медаль за город Будапешт... |
Nikita: Ну всё, медали на своих местах. Осталось только к Серегиной зайти. |
Peresmeshnik: Я тут переводом литературным озадачился. Получится или нет, не знаю, раньше более-менее было. |
Peresmeshnik: Проклятые рудники Индонезии...) |
Peresmeshnik: Ах, да, попутал с Новосибирском. Насчёт нерабочей жизни — понимаю. Сам встаю по привычке ни свет ни заря — а организм не позволяет. Расшатался организм. Расклеился. |
Дарин: так что, у меня тут мультики и графика в духе бердслея |
Дарин: преимущества нерабочей жизни |
Дарин: неправда, у меня почти 7 утра мне не спится. я тут графоманю я вообще в 7 вечера проснулась |
Peresmeshnik: А кстати, Дарин, у Вас 5 утра! Неужели не спится? |
Дарин: дар уже накатал большую сказку, хватит с меня рисовать мне нравится больше |
Peresmeshnik: Попробуем быть добрее. |
Peresmeshnik: В таком случае, жаль. Она бы послужила уроком. А впрочем, как я уже сказал, за всё в своей жизни придется держать ответ. Рано или поздно так или иначе. |
Nikita: peace |
|
Так трудно средь банально-тусклых фраз, искать хитросплетения сюжета, связать характер персонажа от любви и ожидать достойного ответа.
Так странно искренне тебе писать о том, что память тщетно силится забыть, немножко вывернуть сознанье наизнанку, создать иглу и наркоманом не прослыть.
Так ветрено и вольно, и всерьез, бумагу пачкать, отдавая честь рассвету, идти по следу классика пера и закричать — карету мне! Карету!
Так необузданно отдаться вольной страсти, с любой из тех, кто в шорохе ресниц упрямо ищет славу. Узнать все категории границ и превратить роман в обычную, нелепую забаву.
Так нежно осязая красоту, привить ладоням стиль Камю и Кафки, я, если честно, Маркеса люблю, но Кафка гений, это так, для справки.
Так мерзко кашлять выпуская дым сигар и поперхнувшись добрым старым виски, смотреть на зарешеченный ангар и в паспорт без какой-либо прописки.
Так брошен жребий пулей в барабане, курок, щелчек, осечка, едкий дым. Мелькает чей-то образ на экране, коль время есть, давай поговорим.
Так в сотый раз ты перечитываешь Сартра, так Борхес в полночь проникает в глубь глазниц, когда перед тобою чистый лист, а ты в уме рисуешь янтарный берег с щебетом синиц.
Так верить в чудо, чтоб захватывало дух, поверить в счастье, наплевав на неудачи, венгеркой детства бить по стенам мух, а в выходные — шашлыки на даче.
Так снисходительно отпустят нам грехи, во всех соборах нынешного века. Нам разрешает Бог писать стихи, скрестив перо с талантом человека.
Так медленно, по капле, день за днем, выуживать, вынашивать, искать. Заставить, заупрямиться и выше... Взлететь и, наплевав в пустой сосуд, занять ячейку в социальной нише.
Так быстротечна жизнь, когда тебе за сорок, а мне пока за тридцать — время есть. И я пытаюсь разгадать метафоры рассудка, при этом не тревожа совесть или честь.
Так взрыв тревожит чистоган промерзшей почвы, осколок сердца разрывает корнеплод, лежит асфальт подобием подошвы, мы видим сейф, но мы не знаем код.
Так быстро сбросив карты в вечный «пас», блефуя на чужом кону с раздачи, мы забываем комбинацию — «конец»... и хрен бы с ним... Удачи вам!
Удачи!
Letavia Geyl(27-07-2011)