С моей замороченной до истерики головой дружить только ты могла,

Да, сначала знобило и ревновало, но потом эта хрень прошла;

Сейчас мне не важно с кем ты, зачем ты и под кого ты легла.

Сейчас — дождь. И солнце.

Между высоток, кажется, радуга еле видна.

Разбиться о мокрый асфальт и погибнуть, выпрыгнув из окна

Не удается. Жизнь, где есть ты — уже больше, чем просто игра.

Поэтому — вниз по ступеням стремглав и на улицу, на асфальт

Блестящий и скомканный, пряный и рваный, может, увижу, как знать,

Радугу где-то на уровне крыш облезлых пизанских стен

Цой говорил, что схема проста. Мы тоже хотим перемен.

И вот, как обдолбанный, между домами бегу я, верчу головой,

Ищу, значит, радугу. Прохожие ставят диагноз — неизлечимо больной,

А мне и не стыдно. Вчера говорили, что, вроде бы, парень-то в доску свой.

Забыли? Да, память так все-таки несовершенна, что аж боже ж ты мой.

Минут через восемь за поворотом — она. Молча ждет меня.

Она — в смысле радуга, блестит, разноцветится в прозрачных каплях дождя.

Смотрю, улыбаюсь. Играю по правилам: белые без ферзя.

Фиг с ним, с ферзем. Жизнь — это шахматы, если в ней нет тебя.