А баба-дура выберет себе что-нибудь оригинальное для умножения якобы недостаточных хлопот.

История такова: подавляющее большинство моих сожителей кошачьего рода доставалось мне случайно и после чьего-то воспитания. Некоторых воспитала улица и перевоспитываться они не желали (судя по замашкам, все как один воспитывались на улице Рублево-Успенское шоссе). А одного вообще после улицы довоспитал вороватый эрдельтерьер. Полагая себя относительно поумневшей в результате приобретения опыта бабой, я провозгласила, что теперь-то у меня будет котенок только от домашней кошки и только с правильным воспитанием — сначала мамы-кошкиным и сразу потом — моим.

Котенок отбирался тщательно. Осмотрена была мама, хозяйка подвергнута допросу, тестам на интеллект и уровень эмпатии. За кошкиной беременностью я следила с придирчивостью суррогатной матери. Котенок родился, был осмотрен, заключена устная сделка, и все, счастливые, стали дожидаться окончания грудного периода.

Как бы ни так. Мой персональный порось караулил меня возле подъезда, невинно сверкая голубыми глазками. Дежурные лавочные бабушки доложили, что порось (женского пола) уже три дня приходит с ними посидеть. Теперь я понимаю, что это была форменная засада.

Стоило мне на пять секунд ослабить бдительность, как порося скаканула ко мне на руки и отцепляться не желала, заодно заручившись с помощью жалостливого мяканья поддержкой моего наивного ребенка.

По моим представлениям, кошка сиамская, но Интернет заморочил меня фелинологическими выкрутасами… В общем, на мой взгляд — сиамка. Вид благородный. Короче, я была уверена, что ее будут искать и найдут у меня, радость-то какая.

Я потрясена ее изворотливостью в достижении желания игнорировать лоточек. Страшно сказать, какие лишения бедная кошечка претерпевает, втискиваясь за плиту и проползая в узкую дырку, оставленную после смены труб между кухней и ванной. Понятно, что я пролезть туда не могу. Убрать результаты тоже.

На стене одиннадцать лет висели и исправно ходили часы с логотипом «Балтики». Подчеркиваю, на стене. Люди без табуретки до них не дотягиваются. Вчера часы упали при вполне очевидных обстоятельствах, пусть и без свидетелей.

Спать и сидеть мне можно только там и тогда, когда и где Их Величество желают. Настаивает на своем порося (рабочее имя «Филька» — Фелиция) с помощью легких кашалота в субтильном тельце. Если отдать Фильку в армию, мы захватим мир силой ее вопля.

У нее глисты и пристрастие к дорогим кормам (хлопоты в рублевом выражении). Я задаю ей вопрос: «Филька, почему же тебя никто не ищет?»

Мне кажется, что в ответ она ухмыляется.