о как же

грустно, Джонни,

о как же

невыносимо печально,

вот и упали

наши цветочки наземь,

вот и сложили

головки свои на плаху,

это не просто

дождика капли, братец,

это их слезы,

наша с тобою тайна,

пусть они вместе

со мною рыдают и плачут,

пусть они станут

впервые убиты горем

ты улетай

вслед за птичками к югу, братик,

там на свободе

сможешь снова резвиться,

палач не украсит

своим скорбным бантом шею,

увидишь ты снова

небо в радугах-брызгах,

эта земля холодна

и слишком голодная, Джонни,

все эти люди

злы были к нам с тобою

о как же печально, Джонни,

невыносимо и грустно,

стоят ли алые танцы

пляски твоей на ветке,

солнышко встанет и скажет :

«забудь его, милая Дженни»

«не проливай слез напрасных», –

звездочки мне прошепчут,-

«был он чудовищем,

зверем с лицом человечка»

отвечу им тихо-тихо:

глупые вы создания

хоть и ближе нас к богу,

мне ли не знать,

единственной,

был ли убийцей мой братец,

мне ли не плакать

горько

по его невиновной крови

ты улетай

вслед за птичками к югу, Джонни,

там на свободе

сможешь снова резвиться,

палач не накроет сАваном

твои мертвые крылья,

и никому, братишка,

уже не откроешь тайну,

ведь сестрица твоя

по локоть в запретном и красном,

сестрица твоя

на треть из тени и ночи ,

и ужас она наводила

на спящих сынишек и дочек,

на этих злобных людишек,

казнивших тебя на рассвете,

хранит ее ныне и греет

твоя пусть любовь и вера,

лети на свободу,

за птичками следом, братик,

скоро с тобою

встретимся непременно,

там, где небо в лазури

от края до края и дальше,

там, где вечное лето,

и звезды намного ярче

мне осталось так мало, братец,

всего несколько алых розочек,

приютить в груди мертвецов,

и не забыть про детишек,

мы не оставляем следов,

их хрипы все тише и тише,

мы непременно встретимся, Джонни,

скоро-скоро, сядем рядышком,

и песенку я промурлыкаю богу,

и он мне ответит : «ладушки»