Человек шел по этим лесам уже вторую неделю, и никак не мог выбраться. Его ноги были все в порезах и ссадинах, а левая рука безвольно висела, подвязанная лоскутом, оторванным от своей же рубашки. Правый глаз заплыл и почти ничего не видел, кроме мутного облака и неясных очертаний. Он шел, не веря в надежду выбраться…

Когда его ноги в очередной раз зацепились за коренья могучих и старых деревьев, человек упал, больно ударившись лбом о сухую ветку. Только лишь поднялся, как, поскользнувшись на клочке мха, рухнул с откоса, и последнее что он запомнил — была вода…

2

Сознание возвращалось… но лучше б он умер, потому что возвращалось оно с такой адской болью, словно тысячи маленьких ядовитых жал кусали его тело, мозг, саму его душу. С не сдерживаемым более воплем боли человек очнулся и, схватившись руками за голову — закричал. Его крик подхватили испуганные птицы и подержали невидимые глазу звери. Когда боль прошла — он открыл глаза и осмотрелся. Первое удивление было от того — что теперь он нормально видел обоими глазами… потом человек заметил, что находится на обширной поляне, и воды рядом нет. Сев, он посмотрел на руку, потом попробовал ею пошевелить… и, о чудо! — она не отозвалась адской болью, он снова мог ею управлять. В недоумении человек осмотрелся… кто, или что исцелило его?!

3

Он встал и сделал несколько шагов по поляне, пока не увидел большой камень. Он осторожно приблизился к нему и заглянул — пусто. Там никого не было.

— Не ищи…

Человек чуть не подпрыгнул от этого голоса. Обернувшись, он увидел фигуру, полностью закутанную в белые одеяния — длинные рукава скрывали даже кончики пальцев; а накинутый на голову капюшон не позволял увидеть лицо говорившей. Да. Именно говорившей, так как голос был женский… хоть и уставший, сдавленный неким непосильным грузом, грустный… но женский.

— Кто ты!? То есть… я… я хотел поблагодарить тебя — если это ты излечила меня.

— Не стоит благодарностей…

— Так это ты! Спасибо, я уж было думал что я умер…

— Не время еще… — грустно молвила незнакомка.

— Что? — он не понял ее слов, что это она имела в виду, чему еще не время?

— Я не хочу забирать преждевременно… когда придет время — тогда и увидимся, а пока… будь осторожен, у тебя еще долгое странствие… — и странная фигура, развернувшись, стала медленно отдаляться…

— Подожди, кто ты? Эй! Подожди! — но его слова утонули в ее следах, которые казались медленным перетеканием времени в абсолютном свете мрака…