— Нигде.

— Кто я?..

Нет ответа. Только темнота обступает со всех сторон. Тишина и легкое покачивание, будто на волнах. Волнах? Я на корабле?..

Темнота и тишина. Как снаружи, так и внутри.

Кто я?..

Нет ответа.

Из горла вырывается крик. И снова тишина.

Итак, кто же я?

— Человек — почему-то приходит в голову. Беглое ощупывание подтверждает это предположение — я человек, причем человек мужского пола. Когда пальцы коснулись затылка, на нем обнаружилась здоровенная, больная шишка.

Известно: я человек, мужского пола, с шишкой на затылке, сидящий на чем-то холодном в покачивающейся темноте. Может я эдакая модель человека обыкновенного, которую некто поместил в определенные условия, бог знает с какой целью?

Я попробовал встать — некоторое время меня покачивало, потом пол окончательно ушел из под ног и я рухнул обратно..

Почему же меня качает? Точно на корабле! Но как я здесь оказался?, почему я почти голый, почему здесь так темно, и откуда черт возьми, эта шишка? Меня били? Может меня похитили? Интересно, кем надо быть чтобы тебя похитили, и везли черте куда на корабле. Наверное я кто-то важный.

Очередная попытка встать увенчалась успехом. В очередной раз качнуло, но я устоял на ногах, хотя и пришлось опереться руками о стену. Стену? На ощупь стена была гладкой и прохладной. Опираясь на стену я сделал шаг вправо. Затем еще один. Ничего не менялось, пока шаге на десятом я не споткнулся о что-то, больно ударившись коленом. Я ощупал предмет: плоская широкая поверхность, покрытая чем-то вроде пленки. Прочно прикрученная ножками к полу. Дальнейший осмотр показал, что кроватей здесь еще три, помимо той о которую я запнулся., что место где я нахожусь, представляет собой помещение длинной семь, и шириной четыре шага, закрытое стальной дверью. Камера? Тюрьма? Мысль о корабле показалась мне более приятной. Если я пав, то кто я такой и как здесь оказался? Преступник? Убийца? Не помню. Может я психопат-убийца, страдающий раздвоением личности, и попавшийся на месте преступления? А теперь доминирует другая личность, которая ничего этого не помнит? От этой мысли меня бросило в жар, желудок подпрыгнул к горлу….

Стоп! А откуда тогда качка? Тошнота опять же… Перегрузки! Может я все таки на корабле, но на космическом корабле? Может меня, как в кино, похитил инопланетный разум, и все это какой-то эксперимент? Но даже если это и так, то это не дает ответа на главный вопрос: кто же я такой? Хотя интересно, какое значение имеет твое имя, национальность, социальный статус, прошлое и будущее, если тебя везет неизвестно кто, неизвестно зачем, неизвестно куда и откуда?

Приложив ухо к двери (или переборке?), послушал какое-то время. Тишина. Попробовал постучать — метал глухо отозвался. Я подождал какое-то время и постучал снова. И снова тишина. И тут внезапно меня захлестнула вспышка ярости. Я заколотил в дверь что есть сил: кулаками. Ногами…

Когда обессилев я присел на пол, внезапно за дверью послышались какие-то смутные звуки. Я насторожился. Звуки становились все ближе, послышался звук поворачивающегося в замке ключа, затем дверь распахнулась, и по глазам резанул луч света. Чей-то голос от двери произнес:

— Ну и что ты буянишь? К тебе, понимаешь, как к человеку. Вон даже палату нормальную определили, а ты тут устроил черте что…

Глаза попривыкли к свету, и я смог разглядеть в дверном проеме немолодого мужчину, в милицейской форме и с фонариком в руках.

— Ну что смотришь? — сказал он — На выход!

Я неуверенно встал, и пошатываясь последовал за мужчиной в звании сержанта, если я правильно разглядел погоны, по темному коридору. Все становится немного яснее, и непонятнее в то же время — если тут замешана милиция, то я точно преступник. Но я не помню ничего такого! Шишка на затылке пульсировала с каждым шагом босых ног по темному коридору, под мрачными сводами которого метался луч фонарика. Мы шли мимо ряда наглухо закрытых металлических дверей.

— Идем, идем — поторапливал меня товарищ сержант.

После нескольких поворотов, коридор внезапно кончился, перейдя в просторное помещение. Крайне скромно обставленное широким письменным столом. И стульями вдоль стен. На некоторых из них сидели мрачные люди, при оружии и в милицейской форме. Из окна падал серый, тускловатый свет.

— Жди здесь — сказал мне сержант, и куда-то ушел.

«…И на рассвете босиком на расстрел повели» — пронеслось в голове. Нет! Не может этого быть! Нет, нет, нет! Не расстреливают в наше время! Тем более так. Вдруг вспомнилось откуда-то толи газетная статья, толи телепередача про милиционеров, вершивших самосуд над преступниками. Если я действительно страдаю раздвоением личности, то может я совершил что-то такое что они решили вот так….

Пока все это крутилось в голове, появился знакомый мне сержант, вывалил на стол кучу одежды, кивнул мне и сказал:

— Одевайся.

Не задавая лишних вопросов, я поспешно оделся.

— Оделся? Пойдем.

Сердце билось со скоростью отбойного молотка. Не может быть! Нет!

Миновав еще один темный коридор, мы подошли к металлической двери с небольшим окошком. Товарищ сержант нажал что-то, и дверь открылась В лицо ударил свежий утренний воздух.

— Ну, бывай! — сказал сержант — И не залетай так больше.

После этого слегка подтолкнул меня и запер дверь.

Нет, теперь я решительно ничего не понимаю! Почему меня отпустили, и кто я в конце-концов такой?!

Я слегка пошатываясь двинул дворами, прочь от безликого бетонного серого здания. На ходу пошарил по карманам. В одном обнаружились сигареты и зажигалка. Привалившись к стене кирпичной многоэтажки, я с наслаждением закурил. Прошло около минуты, и из другого кармана раздался звонок мобильного. Поспешно достав телефон из кармана, я посмотрел на дисплей: на фото улыбался чем-то знакомый молодой человек лет двадцати. Игорь, судя по надписи. Я схватил трубку:

— Игорь! Игорь!! Ничего не спрашивай! Просто скажи — кто я?!

Какое-то время телефон молчал.

— Иэх… — донесся тяжелый вздох из трубки — пьянь ты подзаборная, вот ты кто. Из вытрезвителя забрать, или сам доберешься? Ленка твоя тут рвет и мечет, весь телефон оборвала: пропал, телефон «вне зоны»….

Но я уже не слушал. Меня бил нервный смех, смешиваясь с сигаретным дымом и перегаром в утреннем воздухе.