Ей, несомненно, было радостно в первый день весны, радостно как никогда. Звучало банально, но душа ее пела, сердце ликовало, и ворох эмоции рвался наружу, грозя безжалостно проломить ребра.

Как любила она в такие дни гулять по парку, смотреть на небо и, о боже, улыбаться прохожим!

На полях в тетради вновь появились рисунки, по ночам вновь рождались стихи. Старые, давно позабытые кисти, были вытащены из коробки, краски разбавлены, холсты натянуты на рамы — рука просила творить!

Кажется, даже старый приемник выуживал из «космического» пространства исключительно веселую музыку.

И как любила она надеть свои лаковые сапожки, проплыть по улочкам и скверикам, величаво подняв голову, держа в одной руке новую сумочку, а в другой — зонт-трость.

А со сколькими парнями заигрывала она лишь глазами или чуть заметной улыбкой. А ночью, с кружкой чая в руке любовалась на миллионы звезд, распускающие, будто яблоневые цветы.

Такой беззаботной и счастливой она могла чувствовать себя лишь весной.

И пусть, пусть ей было 86 лет, первый день оттепели, первый день «ветров с юга», первый день мартовских котов — да называйте как хотите — способен разбудить сердца и души, способен «вернуть к жизни» — впрочем, название этому тоже не важно.

Эта была ее первая весна. Каждый раз первая весна.