Дарин: прелесть-то какая! адекватное кинцо про лыцалей!! сугой!! |
Серегина: Мне тоже. Удачной охоты |
Рыссси: Дичь ждёт. |
Рыссси: Мне надо идти. |
Рыссси: В календаре преднамеренно спутались числа |
Серегина: Подарите войлочные тапочки) |
Серегина: *нибудь. |
Серегина: Кто-ниубдь, научите меня смирению. |
Серегина: "Я не со зла" |
Рыссси: Время назад |
Серегина: Запах валерьянки, книги про народную медицину с уринотерапией. |
Серегина: Сериал "Обручальное кольцо", 700 серий, Донцова, аптека, беседы о тарифах, экономия света. |
Серегина: Теплый халатик, войлочные тапочки, фланелевая ночнушка, ортопедические туфли. |
Серегина: Теперь приземленные заботы о хлебе насущном. |
Серегина: Нет, косынка в утиле. Я отвоевалась. |
Рыссси: Только косынку поалее и лицо как следует закоптить — боевая раскраска |
Серегина: Я видела, как они держат "ружо". Не похоже, чтобы они быстро сумели им воспользоваться. |
Рыссси: С тобой — куда угодно |
Серегина: Барон, Вам мы сопрем что-нибудь более одухотворенной и ядроподобное. Хотите с нами по арбузы-дыни? |
Рыссси: У них ещё и ружо имеецо |
|
Говорят, что слово «стиль» обозначает палочку, я думаю, что оно может обозначать и большую белую дубинку.
Стиляги появились после московского фестиваля, о котором писали в газетах, рассказывали по радио и показывали в киножурналах. Стиляги одевались не так, как должны были одеваться все советские люди, и своим вызывающим видом раздражали многих. Молодежи внушалось, что это неправильный образ жизни. Сатирические журналы рисовали карикатуры на стиляг, и мы смеялись, глядя на губастых мальчиков с ежиком на голове, на их драповые пиджаки, брюки-дудочки, туфли на толстенной подошве и шнурки вместо галстука или галстуки с пальмами и морем. Но тем не менее мы брались за ножницы и ушивали брюки. Потом где-нибудь отыскивались заветные галстуки-«шнурочки» и красные носки, в парикмахерской мастер Кооль уже стриг под «канадку», и у него это получалось великолепно. На концертах показывали злые пародии на жизнь стиляг, а мы смотрели, как на сцене танцуют, говорят и показывают неправильную жизнь, которая нам нравилась, может быть, еще и потому, что надоело носить широченные брюки или шаровары на резиночках.
Через пару лет мы подросли и уже не дразнили приезжих студентов из больших городов стилягами, мы просто были похожи на них. Власть не могла дальше терпеть это безобразие и стала действовать боевито и напористо. На танцах внимательно следили за телодвижениями, и, если они были вызывающими, то нарушителей выводили и предупреждали. Если предупреждения не действовали, их везли в отделение и стригли наголо, даже девушек. Активные дружинники вместе с милицией разрезали брюки прямо на их хозяевах, и это было очень смешно: человек в развевающихся, как ленты, брюках. Конечно, хозяин брюк сопротивлялся, и его за это били и держали несколько суток в милиции, чтобы поумнел. Пик борьбы со стилягами пришелся на период поездок главы государства за границу. У милиции вдруг появились белые дубинки, которые доставали почти до самой земли. Милиция опробовала дубинки на нескольких городских танцплощадках, но молодежь ответила разрушением штакетных заборов, и все это приводило к побоищу. Пострадала милиция, и не только в маленьких провинциальных городках.
Война со стилягами кончилась внезапно, по радио объявили о политической диверсии запада, который вероломно прислал два контейнера с большими белыми дубинами для нашей милиции. Их изьяли и куда-то спрятали. Но для безопасности милиции наши изобретатели сделали черные дубинки, которые раздвигались, как антенны, и их можно было спрятать в карман. Но это было попозже, через года три.