Директора школы менялись часто — школа была старой, район веселый и дети трудными, так что одни директора быстро спивались, других после определенного срока работы на руководящей должности, направляли на стройки социализма, где нужны были руководители с опытом работы со сложным контингентом. Неожиданно в школу назначили молодого директора, обремененного семьей из жены-учительницы и маленького сына, имеющего репутацию человека с характером. Короче, его прислали навести порядок в новой школе, которую открыли первого сентября. Директору пацаны дали кличку «Стрига», слегка изменив его фамилию. Кличка всегда произносилась с оттенком угрозы, лицо директора было внимательным и строгим, на лбу отчетливо обозначалась вертикальная полоска.

Михаил Филиппович приглашал регулярно хулиганов в кабинет, и один из них сказал мне, что попробовал там подраться с директором, но получил немедленный отпор.

Семья директора расположилась в квартире при школе на первом этаже, и школа стала его родным домом в полном смысле слова. Сначала это было воспринято как весьма удобное обстоятельство и пару раз ему побили окна. Окна вставлял завхоз, а директор предотвратил третью попытку, и весьма удачно. Тогда прислали серьезных бандюков, которые решили «поговорить» cо Стригой по-своему, но тоже потерпели неудачу и получили хороший урок с предупреждением на будущее. Днем директор ходил с деревянным школьным метром, а по вечерам с воздушкой — маленькой пневматической винтовкой, и это всех постепенно успокоило. Но сам директор не успокоился.

Как-то на школьной линейке всем было объявлено, что в целях приобщения к культуре и облагораживания поведения, всех до одного будут учить бальным танцам и манерам поведения во время отдыха.

Три дня в неделю с двух до четырех дня на втором этаже нас собирали вместе с учителями, которые контролировали наше поведение, и там нас учили бальным танцам. Танцы имели непонятные названия, и мы двигались, раскланивались, вертелись и изгибались под музыку магнитофона, который появился в школе сразу же после прихода нового директора. Потом появились и радиоузел и радиогазета, но до этого была эпоха бальных танцев.

Танцы прививались методами петровских времен: директор ходил по первому этажу с деревянным метром, учителя стояли и наблюдали за своими учениками, а после первого массового прыжка противников бальных танцев на клумбу с цветами со второго этажа внизу во дворе дежурил завхоз и любовался ромашками и календулой на восстановленой клумбе. Быстро пришла зима, и в окна уже не прыгали, чтобы не поломать ноги.

Потом был вечер, и мы танцевали танец конькобежцев, па-де-грасс, вальс и торжественно провожали до места даму после танца. Время бальных танцев было способом укрощения строптивых и становления авторитета директора в школе. Директор быстро навел порядок,0 и школа стала ему подчиняться. Но были те, кто не вынес натиска процесса облагораживания и ушел в другую школу или ремеслуху.

Года через два директора у нас забрали и назначили руководить школой-интернатом, которая скоро стала известной не только в городе, но и в крае. Стригин навел порядок и там, постоянно что-то придумывал и жизнь там стала интересной.

Сегодня именем Михаила Стригина названа школа в Красноярске, которая находится на окраине города в районе, чем-то похожим на район моего детства в Канске.