Был новогодний вечер в школе, первый праздник в новой каменной двухэтажной красавице. До этого учились в бараке из бруса, вернее, в двух бараках, соединенных между собой. Зимой было прохладно, хотя чернила не замерзали в «непроливашках». В каменной школе было тепло, она была с кочегаркой. Потом построили спортивный зал, где можно было играть в волейбол.

В этот вечер в школе был концерт c Дедом Морозом и Снегурочкой, затем были танцы по полной программе: вальс, фокстрот, танго, краковяк, полька, и все сначала. Потом объявили конкурс.

…Кукла была красивая и могла закрывать глаза, на ней было ситцевое платье и туфельки, и ее хотели выиграть как все девчонки, так и мальчишки с пятого по восьмой классы включительно. Нужно было угадать ее имя. На сцене за столом сидела член жюри — учительница русского языка и литературы. Толпа смотрела на нее, и все выкрикивали имена, какие приходили на ум во время перерывов между танцами. Много названо было имен, но никто не угадал, потом пошли повторы, и накал не снижался — кукла никак не давалась.

Я очень хотел выиграть, почему — не знаю. Я закрыл глаза, и имя пришло как нарисованное в пространстве передо мною.

«Гертруда!» — произнес я, не глядя на сцену, и вдруг стало тихо. Русачка поднялась со стула и пристально посмотрела на меня, затем открыла пакет и достала лист бумаги с именем куклы: куклу звали Гертруда.

Было объявлено имя победителя — мое имя, — и мне уже протянули куклу, но вдруг раздался грозный голос одной учительницы: «Я назвала это имя раньше!» Эту учительницу боялись все — она была родной сестрой директора завода, который был главным человеком в этой части города.

Тишина стала какой-то свинцовой, и время остановилось. Русачка затряслась от страха, но вдруг сказала снова, что победил я. Сказала не так торжественно, как в первый раз, а так, как будто у ней поубавилось уверенности в том, что она говорит.

Сотни глаз смотрели на меня, не улыбаясь, как будто случилось что-то из ряда вон выходящее.

Музыка сняла напряжение момента, и в зале не осталось ни одного учителя: их куда-то собрали на целых полчаса. За это время ко мне никто не подходил, да и я сам делал вид, что ничего не произошло.

На сцене снова появилась русачка и, глядя мимо нас, объявила, что конкурс продолжается, так как возникла «ничья». В зале послышались смешки и гул. Потом было объявлено продолжение конкурса, и какая-то сила подтолкнула меня к сцене. Я шел, и вдруг кто-то тихо, но четко подсказал: «Венера». Я повторил его громко.

Из пакета достали бумагу. Зал стал кричать и аплодировать, т.к. на ней было написано то имя, что сказал я.

Провожали меня домой всем классом. Кукла принесла мне популярность, но история с куклой на этом не закончилась.

Через двадцать лет куклу изрядно потрепала моя дочка Леночка: у куклы сломалась ручка и пооблупился нос, да и глаза стали закрываться поочередно. Прошло еще двадцать лет, и моя дочь нашла эту куклу, отреставрировала ее, хотя я ей ничего не рассказывал о происхождении игрушки. Потом куклу забрали реставраторы, и я снова увидел ее на выставке «Прощай ХХ век!» в музее Красикова в Красноярске.

Сейчас кукла живет в другом музее — на пароходе «Святитель Николай» — среди нескольких сот кукол в коллекции реставратора. Думаю, моя кукла этого заслужила.