…Я шагал по плиточному полу магазина. Хотелось побыстрее скупиться и уйти домой, где прохлада мнимого уединения давала покой мыслям. Покой тоже: мнимый. В горячащих кровь рассужденях я терзал себя душевными муками… Выбрав все необходимое и пробираясь к кассе уклонялся от невнимательных покупателей, попадающихся на пути. Меня толкнули. Не извинившись. Конечно. Но состояние мое было подавленным. Мне было не до этого. Ловко лавируя между тел я шел к цели. Что-то темное подымалось с глубины самого моего естества. Вскоре разум укрыла пелена… «человечности», что ли? И с вопросом «Да ну что ж такое?» я нагло и грубо перестал уклоняться от хамского безразличия к себе. Да, каждый вправе выносить свои проблемы на улицу и требовать уважение окружающих к ним, но почему я должен терпеть и прогибаться. С моими не последними, скажем так, физическими данными я уступал дорогу этим «рахитам». Гнев нужно выносить наружу, а не глотать его, гася своей же энергетикой. Так говорят врачи: не сдерживать свои эмоции — залог здоровья тела и психики. Ну вот, я иду сквозь толпу как нож сквозь кисель, грубо толкая и расталкивая народ: рост и вес позволяет. Мне глубоко… даже на тех кто на порядок больше меня — таково свойство гнева. Я быстро оказываюсь у кассы и, не смотря на возмущенные вопли бабушек расплачиваюсь… кто-то неосмотрительно берет меня за локоть: один мой взгляд и связываться никто не хочет… Я иду домой с несчастным лицом и грустными, затравленными мыслями: «Ну почему так в жизни? Пока ты вежлив, никто тебя не замечает, но стоит заговорить языком силы и вежливыми становятся все вокруг?»

Я дома. Сажусь за комп и пишу эти свои мысли. Ветерок превращает квартиру в раскаленную пустыню, а холодный душ избавляет только в душевой. Но это все пустяки. Я хочу покаяться. Я глубоко верующий человек и каждый свой грех я делаю с болью в душе и ломкой в теле. Последнее время память и воображение настойчиво рисует мне Иисуса, ушедшего в пустыню. Я ощущаю жар раскаленных камней и песка. Солнце, терзающее плоть. Это лишь жалкое избавление от терзающих непереносимым жаром мыслей мое измученное жизнью тело. Воображение устойчиво рисует обессиленность и жажду ушедшего в пустыню. Я говорю с Господом. Я говорю с собой. Я говорю с Господом в себе. Ибо «Все от Него, Им, и к Нему». Я каюсь, Господи, я ненавижу людей. Мне ненавистна их вонь и низменные желания. Я ненавистен себе. Я ненавижу слабость в себе, ненавижу когда уступаю низким желаниям — съесть то, что вкуснее, вкусить то, что запретно… Я ненавижу себя когда утром пожалев себя же, не иду бегать на стадион а укутываюсь поплотнее в мягкое одеяло и с улыбкой наслаждаюсь покоем и «кайфую» от разнеженности. Мне не нравиться вызывать в себе ярость, чтобы сделать то, что мне не по нутру. Господи, дай мне сил бороться с собой. Дай сил прощать и не ненавидеть! Дай, дай, дай… Дай мне сил не просить!!! Господи я хочу знать только одну молитву: «Да будет, Господи, воля Твоя!» Только Тебе ведомо какой я на самом деле. Смогу ли я совершить то, для чего Ты создал меня?

Я хочу попросить Тебя простить мне, поскольку я не могу простить себе. Я сомневался в Тебе с самой своей юности. Я сомневался в тебе всегда. И, уверен, сомнение есть во мне и сейчас. Господи, прости мне ненависть к неверящим Тебе! Прости мне сомнения и нерешительность — вот одни с самых страшных грехов. Прости мне за мои желания и жалкие цели. Я низок, подл и не достоин… Прости мне за то добро, которое я не совершил. Прости мне за лень. Прости мне за уступки голоду и страстям. Ты открывал мне правду в моих снах, но я слеп и сейчас. Разум мой разжирел от потребительства Даров Твоих, от доступных соблазнов. Я не достоин пользоваться тем, что Ты дал мне. Это правда, не пустые слова, и я говорю все с полным отчетом пред тобой. Я не могу лгать Тебе. Я состою из грехов. А если и есть во мне что-то чистое и незамутненное — это то, что Ты дал мне, а я еще не успел совратить и испоганить. До чего же я жалок. Гордость моя сейчас ликует, поскольку я не боюсь унижать и поносить себя открыто, пред всеми. И я грешен даже в этом… Прости мне. Хоть я не достоин просить даже прощения. Ты знаешь, я всегда делаю шаги к Тебе, но в основном бегу от Тебя, удаляюсь. Я боюсь Тебя до глубинной дрожи своей жалкой души, но при этом грех сильнее этого страха. Мне, видимо стоит просить о спасении, ибо прощать слишком много уже.

Эти слова не спасут меня, я осознаю всю свою ничтожность. Если кто-то будет высмеивать меня за эти слова я совсем не покорюсь, хотя это было бы правильным, это было бы жалким возмездием мне за все сотворенное мной. Я буду бороться, но не за себя а за свою убежденность в правоте своих слов. Я всегда делаю так — не соглашаюсь в глубине души, даже если не прав. Как же долго я заблуждался, Господи, в поисках Твоей правды! И будь я слабее физически я не решился бы на столь откровенный разговор. Теперь я понимаю физически слабых и неполноценных людей. Как же тяжело им, Господи. Они не могут быть откровенны, так как откровенность в обществе, понимающем только слова силы расценивается как слабость.

Вот сейчас иссякнут мои слова и все станет на круги своя. Жизнь продолжится, ничего не изменится. Я не изменюсь тоже. Только где-то глубоко внутри что-то засияет немножко ярче, совсем чуть-чуть. Мне зачтется еще один шаг по жарким пескам пустыни к Тебе. И где-то там, куда я не уверен дойду ли, меня будут ждать. Я знаю.