Сколько он вынашивал план мести? Никто теперь уже не знает. Наверное, месяцы, может годы. Самое удивительное в истории— как он сумел отыскать динамит.

На допросах товарищей один, торгующий наркотиками, признался в том, что навёл Сергеева на более могущественных людей. К сожалению, у Сергеева не хватило денег…

… К чёрту всё, к чёрту. Надоело. Каждый в этом долбанном классе считает себя самым умным, гением! Среди колхозных удобрений каждый гений, вот что я вам скажу! Сколько они меня доставали, как долго могло это продолжаться? Почему каждый думает, будто способен вершить судьбу человека, указывать на его ошибки, тыкать носом, будто котёнка? Надоело.

Теперь ещё и бандиты требуют возвращения денег. Ничего они, естественно, не получат— с мертвых и брать нечего. Останутся родители. Наверняка долг повесят на них. И ладно. Меня тогда уже не будет в живых.

Тротил жжет бок, пора переложить бомбу в пакет. Никогда не ходил в школу с пакетом, сегодня пришлось. Представляю их наглые, удивлённые лица— неужели такой примерный ученик смог совершить теракт? Что побудило его? Да, взрыв школы— великое дело. Гори оно всё огнём, гори, Чёрный Мир!

Вот и здание, величественное здание лицейского учреждения. Каждый божий день сюда стекаются дети со всех районов города. Каждый божий день сюда стекается отребье, заслуживающее только долгой и болезненной смерти. И каждый божий день никто не смеет принести правосудие в серые стены, все чего-то боятся. Они считают меня шизофреником, особенно та, чьи габариты не позволяют пройти в дверь. Шизофреник?! А ведь ещё она сама себя гордо зовёт учителем. Учитель, павший ниже самого отъявленного мерзавца не может считаться Путеводителем в жизнь. Господи, как же я хочу их скорейшей смерти! Почему никого ещё не переехал поезд? Почему я всё должен делать сам?

Кстати, кто-нибудь задумывался о том, зачем в лицее на входе установлены тяжёлые, дубовые, покрытые отвратительным лаком двери? У любого входящего моментально портится настроение. Ученики ходят в школу понурые, будто на казнь. Год за годом. К сожалению, мне настроение сегодня испортить нельзя, ибо сегодня я— Король! Сегодня я вершу судьбы, уничтожаю неугодных, очищаю род людской! Какая сила в руках, какая мощь!

Охранник, нижайшее существо просит раскрыть сумку. Наивный. Сколько дней подряд я здоровался с ним, улыбался ему, говорил на разные темы. Постепенно я втёрся в доверие. Конечно, добрый малый, что он может сделать? Не вижу в нём угрозы. Никто не видит. Слепцы…

Учебники, да, учебники, ничего более. Какой первый урок? Физика. Спасибо, и вам удачи. Повезет— выживите. Лестница, крутая, словно отвесная скала. Впервые лестница похожа на стену. Хватило бы сил добраться до четвёртого этажа, а там уже видно будет…

Второй… Третий… О, Павел! Здравствуй, Павел! Из всего класса мне жаль только тебя. Глупая смерть от рук одноклассника— не для тебя. Однако, расскажи я тебе свой план— сдашь меня, ты большой честолюбец. Я много думал над этим, Павел. И сегодня я дарую тебе смерть, быструю, подобно урагану. Сядешь впереди меня, хорошо? Зачем? Так контрольная будет, я у тебя и спишу. Заодно установлю бомбу под твоим столом, да, да.

Четвёртый этаж. Красивые блестящие на солнце постаменты музея, посвященного освоению космоса. Очередная глупость директора совместно с потерявшей разум учительницей физики. Это их надо лечить, не меня. Я здоровее всех здоровых. Вот мой класс, родимый класс. Угрюмые рожи, преисполненные зла. Я на их фоне кажусь лучиком света в кромешной тьме. Я счастлив. Впервые я уверен в завтрашнем дне. Завтра просто не будет. Вот и он, главный мой враг. Ухмыляется. Предлагает поздороваться. Очередная неандертальская шутка. С дерьмом не здороваюсь, не хочу запачкаться. Ухмылка пропадает. Задел за живое, чего скрывать. Дабы уйти от назревающего конфликта, я направляюсь в туалет. Туалеты в нашей школе никогда не отличались чистотой, хотя сегодня это и не имеет значения. Бомба, нашпигованная болтами, рубленными гвоздями, гайками, на месте. Таймер включен. Взорвётся ровно через пять минут после начала урока. Эта жирная свинья, наша учительница, войдет в класс, подмигнёт жирному ублюдку, моему врагу, поприветствует. Ударной волной её должно впечатать в доску.

Но что это? В соседнюю комнату с кабинетом физики заходит класс, в котором учится моя любимая! Так много ещё нужно сказать, так мало времени осталось. Надо молиться за сохранение её жизни. Чрезвычайно много смертей. Господи, прости за грехи…

Звонок разрывает душу на части. Не поздно отказаться. Руки дрожат. Не взорву— жизнь продолжится, бандитам я кое-как заплачу, врага моего переведут в другую школу, с любимой, может быть, пойдут на лад отношения. Она холодна, конечно, однако не всё потеряно. С другой стороны, отсчёт времени начат. Я взял на себя обязанность убивать, поздно уходить из игры. Ты принимаешь правила? Я принимаю.

Учительница входит в класс, все встают. У меня есть несколько секунд на раскаяние. Бомба установлена под парту Павла. Я нахожусь в метре от эпицентра взрыва. Электронный таймер не знает отдыха— цифры бегут, бегут, бегут, превращаясь в нули. Говорю соседке:

— Хочешь жить— пригнись.

Она не понимает. Она живёт в своём мире. Нет спасения.

Короткая вспышка света озаряет комнату, громом сотрясая черноватый воздух. Необъяснимо легко меня поднимает в воздух, мозг пронизывает пустота. Смотрю вниз— ноги мне, оказывается, уже оторвало. Надвигается стена из разбитого стекла, гаек, шурупов, чьих-то внутренностей. Через секунду я умру, или просто потеряю сознание— какая теперь разница?