Михаил Берсенев — Ипотека и сексуальная жизнь супругов

-Как это чего лезу?! — опешил Юрий Печкин.— Лезу не абы как, а со своими мужскими обязанностями!

Супруги возлежали на широкой, с рюшечками, двуспальной кровати в своей новой двухкомнатной квартире. Время стремительно приближалось к полуночи, и мужчина чувствовал себя измотанным после трудного рабочего дня. Глаза слипались, но молодой и крепкий организм требовал удовлетворения мужских желаний.

— С мужскими обязанностями?!— ехидно переспросила супруга,— А о других своих обязанностях ты не позабыл?

-Я женской ласки желаю, а не картошку чистить! Почти ночь на дворе, а ты о рутинной пахоте талдычишь!

В связи с тем, что Алиса три недели назад, протирая запыленные плафоны в гостиной, «навернулась» со стремянки и жестоко сломала большой палец руки, то по взаимному согласию подготовку к термической обработке клубней Печкин благородно взял на себя.

-Я не о картошке, милый! Ты просрочил платеж по ипотеке! Мне уже звонили из банка на сотовый! А тебе разве нет?

-Да уж! Мне тоже позвонили,— недовольно буркнул мужчина.

-И когда же ты планируешь внести этот просроченный взнос?— строго поинтересовалась Алиса.

-Скоро! А эти? Как их там! Мои мужские потребности?— усиленно хлопая ресницами чтобы не уснуть, выдохнул Печкин.

-Будет квитанция об оплате, будет и «подключение»! Так говорят в телефонной компании!

-Подключение к чему?— не сообразил мужчина.

-Не к чему, а к кому! К моему телу, лапушка! К моему телу! Даешь квитанцию — получаешь секс. Нет квитанции — нет секса!— категорически заявила Печкина.

-А другую последовательность можно? Секс сначала, и только после — квитанция?— с надеждой взглянул на жену Юрий.

-Нет! Я не могу заниматься любовью, когда в любой момента могут ворваться судебной приставы и выкинуть нас из нашего дома! Вернее, он вроде бы как наш, а вроде и собственность банка! Мне так некомфортно, ты это понимаешь?

Печкин прикрыл глаза и представил вдруг в засыпающем мозгу, как они с женой предаются любовным утехам, но в спальню врываются некие темные фигуры, хватают его за ступни и выдергивают из-под одеяла. В чем мать родила, тащат на лестничную клетку, приговаривая при этом: "Вот заплатил бы вовремя по ипотечному кредиту, предъявил бы установленную законом форму квитанции, то и куролесил бы на ниве любви хоть по десять раз на дню!"

Печкин поежился, тряхнул головой.

-Они же не могут вот так сразу нагрянуть-то!— выпалил он в сердцах.

-Кто знает, кто знает!— философски выдохнула жена,— Но все равно от ощущения, что могут, мне на душе кошки скребут! Дискомфорт от осознания, что мы кому-то денег должны! А тебе?

Юрий же уже уткнулся лицом в подушку и промычал нечто нечленораздельное во сне. Женщина вздохнула горестно и стала пялиться в потолок. Она вспоминала, как много-много лет назад, когда она была еще школьницей, в их дом ворвалось горе. Тогда мама Алисы сказала ей, что папа девочки уехал очень далеко и когда приедет обратно — неизвестно. И только спустя пять лет, будучи уже старшеклассницей, она узнала правду. Отец Алисы слыл заядлым картежников в свободное от основной службы время. Проиграл по-крупному серьезному и влиятельному чиновнику. Этот высокопоставленный человек стал давить на их семью, последовали угрозы. Требование выплаты долга становилось все более резкими и грубыми. Замаячила реальная опасность расправы в той или иной степени над горемыкой, а заодно и его семьей. Не видя другого выхода, отец-картежник, поклявшийся более не садиться за игру, решился на ограбление инкассатора, что привозил зарплату сотрудникам их управления. Здесь же и числился сам бедняга на официальной должности. Незадачливый грабитель надел маску, взял на дело даже не настоящее, а бутафорское оружие и ринулся на опытного перевозчика больших сумм. Инкассатор же не впечатлился театральным видом нападавшего, а просто пристрелил его из настоящего, нарезного оружия. Когда с грабителя сняли маску, то все с удивлением признали в убитом скромного и тихого мужичка, сотрудника отдела снабжения этого же предприятия. После гибели мужа маме Алисы пришлось переписать хорошую двухкомнатную квартиру в центре города на супругу того самого чиновника, а самой с маленькой девочкой переехать в крохотную комнатку в коммуналке на окраине. До своей нелепой смерти отец категорически отвергал подобный вариант как вариант избавления от долгового ярма. Именно с тех самых пор Алиса возненавидела чувствовать себя должником и еще более тесноту жилищных условий.

-Так когда ты планировал внести платеж?— еще раз поинтересовалась Печкина у мужа.

Ответом ей стала тишина, нарушаемая с одинаковой периодичностью легким похрапыванием законного супруга.

Всю недель Юрий пахал как «папа Карло». В связи с мировым экономическим кризисом на маленькой фирме, где трудился Печкин, прокатилась волна сокращения персонала. Директор собрал всех сотрудников, и произнес вдохновенную речь. Глава фирмы не был лишен некоторого красноречия и ироничности, потому был ласков с работниками.

-Дорогие мои коллеги! Нет, не просто коллеги, а большие друзья! Мы уже пять лет идем с вами плечом к плечу, поддерживая друг друга при падениях и подталкивая вперед при остановках в нашем бизнесе. Но вот наступил момент, когда безответственная политика западных, а отчасти и отечественных банков и финансовых институтов на мировом рынке привела к тому, что мне приходится сокращать персонал на треть. Список у меня, друзья, готов.

Шеф провел ладонью по прилизанным назад волосам. На широком лице его отпечаталась скорбь. Начал читать гортанным покойным голосом. К счастью для себя, Печкин свою фамилию в перечне не услышал.

Юрий стал все строже и яростнее относиться к службе. Приходил на работу раньше всех, покидал офис только тогда, когда помещения окончательно пустели. Просил у руководства все новых и новых заданий. Голова гудела от подсчетов и склеивания в единую картину аналитических отчетов, которые фирма выполняла для многих сторонних организаций. У него даже появились нестойкие, но чувствительные головные боли, типа «каски неврастеника». Румяное лицо его вдруг стало приобретать землистый оттенок. Стали случаться непонятные кратковременные дрожания нижних конечностей. Но, несмотря на это мужчина держался молодцом, ведь у него имелась четко сформулированная потребность оплатить ипотечный кредит. И он вносил деньги. Банк через SMS— оповещение поблагодарил Печкиных за своевременность и дисциплинированность в финансовом отношении. Алиса с радостью допустила мужа до своего тела. Вроде бы ситуация начала потихоньку налаживаться, но через три месяца начались серьезные задержки по выплате заработной платы. На фирме, по объяснениям начальника, из-за возникшего кризиса неплатежей между клиентами возникли серьезные финансовые трудности.

Печкин занимался любовью с супругой, которая, слегка сдвинув брови, глядела в потолок. Вообще-то назвать это соитие занятием любовью было трудно. С одной стороны, с точки зрения механики и соблюдения сбалансированности телодвижений все выглядело нормально. Процесс шел в традиционном ключе. Но с другой, эмоционального контакта между супругами не наблюдалось. Мужчина пыхтел, женщина молча изучала рисунок на натяжном потолке спальни. Какая-то мысль явно сверлила ее сознание.

-Смс-ка пришла вчера из банка,— буднично нарушила молчание Алиса. Юрий

остановил телодвижения. На улицах гудел праздничный день первого мая. У мужчины же мысли текли непраздничные. Он догадывался, какое сообщение прислало кредитное учреждение, но решил попробовать прикинуться простофилей.

-С международным днем солидарности трудящихся поздравили, наверное?— он криво ухмыльнулся.

-Поздравили, пожелали успехов в этом самом труде. Но это в первой части сообщения. А во второй напомнили, что ты просрочил платеж по ипотеке. Ты на самом деле его просрочил?

-На работе финансовые трудности в связи с этим проклятым финансовым кризисом треклятым! Так директор наш говорит. Но коли быть честным, Лисонька, мне кажется, что и двадцать первого числа, как мы привыкли, перевода денег на карточку на сей раз не будет. Фиговое положение на фирме. Мандраж весь персонал бьет!

-Они могут прийти и забрать обжитое уже наше «гнездышко»!— всхлипнула после паузы супруга. — Живо продадут квартиру, нас турнут на окраину города в коммуналку, а всю разницу заберут в счет погашение долга! А я не хочу в коммуналку! Не хочу! Насмотрелась уже этих коммунальных прелестей за свою непродолжительную, в общем-то, жизнь!

-Я тоже милая такого не хочу! Но они имеют на это законное право. Мы же подписывал кредитный договор. Там подобная возможность прописана.

Алиса хмыкнула носом. Выдохнула не нервно даже, а философски:

-Придут и шварк нас на улицу!

Печкин вновь представил себе, как его выдергивают из теплой супружеской постели и выкидывают на улицу голого. Он всей кожей почувствовал уличный холод, ощутил насмешливые взгляды прохожих, услышал лай бродячей собаки, что хотела бы его укусить. От возникшего чувства смущения, Юрий соскочил с тела жены и инстинктивно прикрыл причинное место. О продолжении любовных утех не могло быть и речи.

-Почему ты считаешь, что двадцать первого числа тебе не заплатят?— довольно сурово поинтересовалась Алиса.

-Ты же знаешь, что зарплату нам перечисляют на банковскую карту. А как раз недавно я получил SMS-ку, в которой банк приносил извинения за возможные задержки с денежными переводами. И еще добавили, что они, то есть банкиры, очень надеются на понимание со стороны клиентов, то есть нас, и выражают уверенность, что совместными усилиями мы все вместе сможем преодолеть финансовый кризис. Вот такие пироги!

-Да! Положение наше усугубляется!— задумчиво глядя в темное окно, проворчала хозяйка дома.

Положение действительно оставляло желать лучшего. Вскоре Юрию пришлось устроиться на вторую работу, уже ночную. В качестве сторожа автостоянки он имел некоторую возможность покемарить на рабочем месте, но лишь несколько часов. Выплачивать взносы по ипотеке стало легче, но интимные отношения в семье Печкиных окончательно разладились. Да, Печкин мог предъявить Алисе квитанции об оплате ипотечных взносов и, конечно, не получил бы отказа в близости. Только на сей раз, желание пропало уже у мужчины. Юрий приходил домой очень поздно, когда супруга уже спала. Приходил, вообще-то, слишком громко сказано! Доковыливал до квартиры, грел в микроволновке ужин, кое-как пережевывал пищу, шаркал до кровати и моментально забывался тяжелым сном. Более того, часто смены по охране чужих автомобилей выпадали на выходные. А если уж удавался свободный денек, то Печкин, подобно Ивану на печи из русской сказки, дрыхнул «без задних ног» дни и ночи напролет.

На основной службе Печкину урезали зарплату, хотя до финансового кризиса обещали ее значительное повышение. Многих коллег Юрия сократили, так что сам он тихонько радовался тому, что место за ним сохранили. А денег, несмотря на службу на двух работах, все равно не хватало.

—Пожалуй, и мне придется выходить на работу. Очень хочу побыстрее выплатить ипотеку!— с грустинкой в голосе предложила Алиса в один из редких моментов, когда супруги оказались вместе за кухонным столом.

Юрий тоже мечтал скинуть с шеи ипотечный «хомут» и поэтому только понимающе кивнул головой. Добавил лишь:

-Только вот кем тебе идти работать? Ты же никогда нигде не работала. Опыта нет. Образование незаконченное, среднее.

-Ну, как это нет опыта! Я же прекрасно умею мести мусор метелкой. Виртуозно протираю полы. Грациозно сметаю пыль.

-Что есть, то есть!— согласился супруг.

-У нас в аптеке на первом этаже, уборщица требуется. Буду убираться здесь, в нашем доме, а потом спускаться и шерстить уже в аптеке. А чего? Все больше денег будет, чтобы ипотеку выплатить!

В ответ мужик, переиначив слова известной песни, пропел:

«-Эх! Ипотека! Ипотека!

А я маленький такой!

Ипотека! Ипотека!

Расквитаться бы с тобой!»

Алиса поработала уборщицей в аптеке, а потом подвизалась еще на одну работу. Тоже уборщицей, в офисный центр. В рабочее время жизнь в здании кипела, заключались контракты, беспрерывно трезвонили сотни телефонов, сновали туда-сюда озабоченные менеджеры, таскали на подносах пахучий кофе секретарши. А ночью все здесь замирало, и Алиса начинала подчищать следы жизнедеятельности этих менеджеров, секретарей, бухгалтеров и прочего офисного люда. Теперь Алиса и Юрий вообще почти не видели друг друга. Она приходила домой, когда супруг уже покинул квартиру и ушел на работу. Он заваливался в супружескую кровать один, так как она уже ушла убирать офисный центр. Сексуальная жизнь супругов сошла на «нет», зато взносы по ипотеке выплачивались регулярно.

Прошло три года. Банку супруги Печкины все еще оставались должны значительную сумму. Но они не отчаивались, а работали, сжав зубы. И тут случилось горе, обернувшееся радостью для них. В Биробиджане в автомобильной катастрофе погиб дядя Алисы, видный местный бизнесмен. Правда, племянницу при жизни он вниманием не баловал, и они не виделись двенадцать лет. Но, как оказалось, Алиса стала единственной наследницей дядиного состояния, так как тот никогда не был женат и к этому не стремился, детей не имел. Дядя в завещании, составленном на всякий случай, указал, что 70% всего, что он имеет, унаследует его родной брат, отец Алисы. А сама племянница получит оставшиеся 30%.

Когда Алиса получила свою долю, тут же уволилась с обеих работ, и первым делом заявилась в банк, выдавший им с мужем ипотечный кредит. Она заявила, что желает досрочно погасить всю задолженность. После перерасчета банк и клиент пришли к конкретной цифре. А еще через неделю, Алиса полностью расплатилась с кредиторами и получила официальное уведомление о том, что долгов перед банком у нее нет, что у семьи Печкиных отличная кредитная история, и что при желании Юрий и Алиса могут рассчитывать получить еще большую заемную линию, на еще более выгодных условиях.

Сброс ипотечного хомута в семье Печкиных праздновали широко. Неделю гуляли у себя в городе, и каждый начавшийся с зарей день радовал супругов. А ночью они предавались безумной страсти так, что соседи, отвыкшие за последние годы от шума в квартире Печкиных, решили, что Алиса и Юрий от желания большего заработка открыли у себя в доме порностудию. Сначала соседи стучали по батареям, приходили жаловаться. А после стали просто завидовать. Отгуляв в родных краях семь дней, помолодевшая, влюбленная чета Печкиных, вылетела к горячим пескам Карибского моря, где на фоне пестрой растительности их интимная жизнь расцвела новыми красками и вскипела бурей оттенков.

Ред. 2010.