В щелке показалось два глаза — один принадлежал хромому, но крепко сбитому мужику, непонятного возраста, одетого в грубые шаровары и такую же тужурку, в ухе покачивалась серьга — которая скорее походила на кольцо из носа быка — а на лице красовался шрам от уха до подбородка; второй же глаз принадлежал менее плотному, но тоже крепкого телосложения, бугаю, в руках которого поблескивал нож. Одет он был почти также, как и товарищ — только на нем были не шаровары — а штаны, сидящие точно по размеру, да и серьги размером с кулак в ухе не было…

Заглянув в комнату, они узрели, что странник лежит, раскинувшись, на полу, посох лежал рядом, словно змея, стерегущая яйца… клинок с кинжалом, вместе с перевязью, лежали поодаль, так что до них странник никак дотянуться не мог… во всяком случае — сразу. В шаге от него, отвернувшись, и укрывшись грубой холстиной, спала девушка.

-Но чо? Как распределять будем, кто кого?.. — спросил менее крепкий, в штанах.

-Тссс… разбудишь… — шикнул на него «Серьга» — Давай так: — ты убиваешь этого странника, а я — насилую его женщину…

«Штанина» подумал, потом вымолвил:

-Давай наоборот? — «Серьга» тут же согласился.

-Давай… давай — я насилую его женщину, а ты — убиваешь этого странника … пойдет? — «Штанина» задумался — вроде бы вариант отличался от предыдущего, но все же слышался подвох… задумался, потом спохватился и, согнав наваждение, сказал:

-Не пойдет…

-Почему? — удивился «Серьга».

-Давай еще как-нить, по-иному…

-Хорошо, давай тогда так… только больше не перебираем — выберешь один из трех вариантов и все — а то мы договоримся, что он проснется и перережет нас, как детей малых — смотри: я — подкрадываюсь и зажимаю рот рукой этой шалаве, а ты тихонько всаживаешь страннику в горло кинжал, и он захлебывается кровью под крики обесчещиваемой мною в этот миг своей же девки… а?

-О… это лучше… пошли. — согласился «Штанина», хоть в глубине пропитого мозга и затаилась не совсем трезвая мысль, что и щас его провели… но не мог понять, как и в чем, посему согласился. Они аккуратно прошмыгнули внутрь комнаты, стараясь не шуметь, и медленно начали подкрадываться к спящим.

Как и договаривались — «Штанина» набросился на странника с кинжалом — намереваясь перерезать тому горло, но посох мгновенно ожил, перекинувшись змием, и словно молния бросился в лицо нападавшему. С диким воплем «Штанина» отшатнулся, закрывая лицо руками, споткнулся о ногу странника и грохнулся на пол, ударившись головой о пол. «Серьге» повезло больше, он схватил спящую девушку и сорвал с нее холстину. Встрепенувшаяся, словно певчий жаворонок в ночи, девушка чуть ли не подпрыгнула от страха, а глаза стали, словно два колеса телеги. Если б не зажатый грубой рукой «Серьги» ее рот, она бы заорала, или что еще хуже — укусила бы его.

Спустя два мгновения после того, как посох бросился на «Штанину», странник был уже на ногах и с силой впечатал нападавшему ногой в грудь, пригвоздив его к полу. Скрежетнув зубами, он поднял неудавшегося убийцу за грудки и, поставив на ноги, с силой вмазал кулаком по морде. Он хотел еще «поучить» его манерам, но тут до его ушей донеслось слабое мычание и треск разрываемой одежды. Обернувшись, он увидел, что его спутницу держат, зажав рукой рот, а второй рукой сдирают одежды — бесстыдно оголенная грудь было тому подтверждением.

-Ах ты мразь! — воскликнул странник и сделал замысловатый жест руками, что-то прошептав. В тот же миг голова «Серьги» в буквальном смысле взорвалась, обдав девушку волной из крови и мозгов, а из остатка шеи стала потоком хлестать кровь, заливая пол. Девушке повезло, ибо она, почувствовав запах крови, хлопнулась в обморок.

«Штанина», узрев, что же сталось с его «боевым коллегой», мгновенно испугался — а через две секунды понял — что не только мгновенно испугался, но и мгновенно обоссался, ибо из-под его штанов начало вытекать большое желтое пятно.

-Иди ко мне… — зловещим тоном проговорил странник, сверля «Штанину» своим мрачным взором. Ослушаться горе-разбойник не мог — он медленно, но все же подошел к фигуре странного человека и замер в покорности.

Он не дернулся, когда в руке странника, словно по мановению магии появился кинжал с тонким лезвием; он не дернулся, когда кинжал начал приближаться к его лицу, медленно и зловеще; он даже не дернулся когда лезвие медленно стало погружаться в его глаз и с мерзким чмаканьем выколупывать его из глазницы… и вот он стоит перед странником с пустыми глазницами, а на ладони лежат его же глаза…

-Убирайся… — проскрежетал человек и слепой «Штанина» с воплями ринулся из комнаты, два раза с разбегу впечатавшись в стену, прежде чем покинуть эту комнату…