кррр: ПрррривеТ!!! |
fateev: Успокойтесь )) кррр этого точно не писал |
кррр: Я смотрю ты мои шедёвры наизусть цитируешь, молодец, первоисточник нужно знать! |
mynchgausen: Ура, Серёгина вернулась! А он правильно, пусть лучше посуду моет идёт |
mynchgausen: прогресс! |
mynchgausen: сказать, как я тебя спалил? вот сравни твоё прошлое: "Блесканье звезд теперь нас возмущает И солнца свет в окошко не сверкает" и нынешнее "И ты забудешь все мои слова Овалы формы близкие черты лица" |
mynchgausen: ветвегон |
кррр: А рога потом сдаешь, почем за метр берут? |
кррр: А еще для ветвистости? |
mynchgausen: понтокрин |
кррр: Какие ты витамины принимаешь, для роста рогов? |
mynchgausen: не хватает витаминов! |
mynchgausen: путь он завсегда в движении, под лежачий путь труба не течёт |
кррр: На мну рога и хвост не растут в отличии от некоторых |
кррр: Какой еще хвост, испуганно себя общупывает... |
кррр: Смотри, путь свой не заплутай |
mynchgausen: я тебя разоблачил, между строк твой хвост торчит |
кррр: Путь у него бежит вишь ли... |
кррр: Так, так, чтой то ты там мне приписываеШь? |
mynchgausen: путь далёк бежит |
|
Помнишь, как в Сочельник одно из зеркал оказалось на старинном лакированном паркете, а другое — на потолке, и мы танцевали, скользя по ним. А потом, достав фужеры, ты долго решала, стоит ли их наполнять. Наш смех отражался от пола, от потолка, от стен, и казалось, что смеются зеркала. Твои каблуки, высокие и хрупкие, оставляли царапины на стекле. Ты говорила, что после Рождества эти порезы затянутся, покроются тонкой корочкой, как человеческие раны. Я не верила, а ты предлагала пари — на смерть. Может, и зря я не согласилась, все равно ЭТО — не жизнь.
Мне всё чаще вспоминается наше первое свидание, в заснеженном парке, помнишь? Мы летали между деревьями и, веришь ли, больше всего я боялась отпустить твою руку. Ты тогда еще не носила перчаток, и твоя ладонь была в моей власти — горячая, обветренная, бесконечно живая, как и вся ты. Ты охрипла в тот день, и, Боже, как я винила себя за это!
А вернувшись домой мы долго сидели на кухне и смеялись, помнишь? Потом вскипел чайник, и мы пили кипяток — я не знала, где взять заварку, а тебе была важна температура, а не запах жидкости. Я до сих пор помню вкус твоих губ — вкус нежности, чуть солоноватый, с последними нерастаявшими снежинками страха. Да, а потом был наш первый безумный танец среди зеркал — ты, смущенная, в нелепом котелке и в свитере до колен, и я, босиком, с волосами до пояса и в твоем широком платке, завязанном наподобие тоги. Картины, которые ты так любила и которые до сих пор для меня — загадка, казалось, были шокированы нашими движениями...
А впрочем, зачем я всё это рассказываю? Будешь дома — передавай привет паркету. Вот и всё. До встречи, Жизнь.
eve(05-12-2008)
знаешь, после прочтения даже вздрагивают руки...