Играя в светотень, ползут мгновенья,

Переставляя плиты мирозданья,

Слегка щекочут струны подсознанья.

Объятый пламенем не чувствует тепла,

В покрытом инеем взрывается звезда;

Душа Свободного не ведает покоя,

Сокрытая от мира, чем больна она? Тобою…

«Мой мальчик» — «Атлантида, это Ты?!»

«Ты угадал почти» — «Лилит... входи…»

«Не слышу радости в твоем приветствии, Свободный»

Спорхнула гостья поздняя в проем и прилегла напротив,

Глаза в глаза, ныряя в глубину.

«Здесь проявлялись до тебя посланники из Преисподни»

«Герой мой, я им вовсе не служу»

«Я с Раем разговаривал чуть раньше»

«Они тебе сказали…?» — «В их речах так много фальши!

Я не могу сдаваться! Не хочу!

Не для того бежали я и Атлантида

Из мира вашего, чтоб здесь предать друг друга!»

«Ты сам, не ведая, обеим сторонам в минуты дерзкие оказывал услугу:

Одних питало ваше счастье без границ,

Вторые множатся от безысходности твоей:

Признай скорей:

Не ты — Она предпочитает не тебя, а смертных!

Свет, вдохновивший на предательство и подвиги побега,

Идет через сердца и, ненавидя и любя,

Они Ее давно с тобою делят»

«Ты лжешь! Чего ты хочешь от меня?!»

«Чтоб ты раскрыл глаза свои и истязать себя не смел,

Узрел дворцы цивилизаций, где Она блистает,

Величие парящих в небе кораблей и небоскребов беспредел,

Поэзию искусственного интеллекта, подчиненный атом,

И легионы тех, кому Она подъяла веки».

«О, с кем и где бы ни была Она — Она со мной на веки!

Мы были с первых дней неразлучимы словно крылья птицы:

Стучались в унисон, без слов читали сокровенность мыслей,

Понимая, что же движет нами, и прощали

Все то, что увлекало в дали и стеною вырастало…

Я видел, как воронка городов Ее уносит от меня, и пробовал бороться — Тщетно!

Она все шире разливалась, проникая глубже в души смертных, первозданным светом;

А я неумолимо становился Ее тенью с каждой ночью, прожитой в разлуке…

И мы уже искали лишь воспоминанья наших встреч, держась неистово за губы!

Их хаос вырывал секунд святые крохи — хищник беззаконный!

Она мечтала, плача на моем плече, о наших первозданных отношеньях!

Но, поднятое нами на дыбы, цивилизации движенье

Лишь в мановенье ока обернуться жаждало войною.

И лишь Она одна способная остановить Любовью бойню,

Лишая счастья нас прочувствовать друг друга,

Пускалась вновь по замкнутому кругу…»

«Насечки одиночества на сердце — не столетий яд?.. —

Печалью улыбнулись ее губы и глаза –

Молчишь?.. А мне молчанье смаковать, представь, знакомо…

Да, оба клана гнать меня пытались — О, как долго!

Но остров мой им выгоден обоим:

Они нейтралитет мой вертят как патрон в обойме!

Грехи и добродетели чеканя в один грошик,

Чего хотя бы стоит карта Атлантиды и твоя, Свободный?

Они ведь ждали: как же ты на Ней споткнешься!

Как оборвешь подпруги мирозданья!

Как раскачаешь равновесие Вселенной!

Прочувствуй ставок высоту: Любовь и Вожделенье!

Вы с Атлантидой стали их слепыми пешками! На пламя

Безудержное мотылькам… О, как мне жаль! как жаль вас… —

Слеза ее застыла на ветру –

Я и сама играю ту же роль порою…

Мы в одиночестве своем так схожи, не находишь?!»

Ее рука скользнула по плечу

На грудь — «К чему ты клонишь?»

«Ведь мы с тобой ведем подобную игру,

И нам в ней бесконечно больно, холодно и одиноко…»

Все ближе, глубже, ниже и вплотную…

«Нет! Как бы ни было лицо твое похоже!.. — оттолкнул он

Пьянящий плен, манящий аромат –

Я бы за Ней спустился в самый Ад!»

«Согласна… Спустишься еще за Ней, не сомневайся… –

И пальцы ее в волосы его вплетались, лаской утопая –

Ты просто болен, мальчик мой… ты болен и устал…

Ты холоден как лед, но жажда жжет и разлагает плоть и душу…

Не бойся, все пройдет — Она на сердце возродится поцелуем,

Освободит скопившийся в гробу груди пожар…

О, как завидую я дочери своей — О, как Она богата!

Воистину, ты возвращаешься за Ней к воротам Ада

И за Нее готов пройти все семь кругов!

Скрывать не стану, и в глазах детей Адама

Я видела огонь подобный, но сколь это мало

Перед их Любовью в Вожделении твоя без Вожделения Любовь!»

Он отвернулся, скрыть пытаясь слезы.

«Раскаты грома, я молю тебя, не сдерживай в себе!

Еще не поздно!

Грозой коснуться тех далеких берегов,

Где заблудилась в лабиринтах городов твоя Любовь!

Она на зов твой явится тебе!

Я в это верю!»

«Оставь меня, Лилит! — Он поперхнулся ею –

Не пророню ни капли — грани не переступлю:

Ее люблю — об этом Она знает, и кричать не стану!

Уловки мне известны все твои и цепкие капканы!

Я не ослаблю прочную узду!»

«Глубины Океана

Выше неба!

Я слышу, как надрывно дышат твои недра!

Чего им стоит сдерживать в крови кипящее безумье…»

Она его спины коснулась нежно поцелуем…

«Нет! — Он оттолкнул ее раскатно –

Не будет этого!» — «Прости, я виновата…»

«В которую же ночь все повторяется сначала?!»

Но взгляд ее на ярость кроткий и молящий:

Все ближе! Глубже! Ниже! Без единого телесного касанья…

«Ты жаждешь берегов оковы сбросить с Океана –

Я это чувствую и знаю, и иначе б я молчала.

Собою поглотить блудницу-Атлантиду!

Вот я перед тобой — Ее лицо и отраженье твоей боли:

Твоя Жестокость и Любовь — чаши весов сминаются в одной твоей ладони!

Ничего не стоит

Прикосновеньем опрокинуть пирамиду!

Ты шепчешь сам себе: вернись, но помнишь ли куда?

Давно перевернулись и готовые к соитью воды, недра, пламя, небеса!

И Атлантида ждет пришествия Свободного в высокой мрачной башне Вавилона,

Как в первой брачной ночи, ты ведь не забыл тот свет Ее и к сердцу обращенный голос?

Она в тебе! Твоя! Перед тобою!

Возьми Ее…» — И в мановенье ока

Уста его, подхвачены струной Лилит,

Собою охватили Атлантиду!

И горы тронулись с корней, на гребнях на дыбах глубин изыдя,

Сквозь небеса клочками огненных и бесконечных смерчей

В руду и нефть, и уголь обращая славу и величие людей, игрой богов приговоренных к смерти…

18.03.2008