«Теплоход — три с половиной, машину нанять еще пятьсот. Гостиница — восемь. На покушать — четыре тысячи. Что ж я забыл? Ладно, думаю, в 20 штук уложусь. Эх, Аленка, на что ты меня толкаешь?..»

Красивая Аленка закружилась пред мысленным взором в каком-то дьявольском танце. Разодранные на концах полы ядовито-красного платья замелькали огненными языками. Певица взвизгнула и наваждение рассеялось. Вздохнув с некоторым сожалением, Гриша положил сотню на стол. Пора!

На улице ярко светило солнце и лил дождь. «Даже погода сегодня неправильная!» — с удивлением заметил про себя студент.

Быстро добравшись до дома, он зашел в кабинет отца, вытащил из ящика стола увесистую пачку денег. Отсчитав нужную сумму, аккуратно положил остаток на место и, виновато вздохнув, стал запихивать украденное в карман. Дверь открылась, на пороге появился отец. «Папа?!» — вздрогнул студент и открыл глаза.

— Приснится же такая пакость! — забубнил себе под нос Сергей Васильевич. С трудом поднявшись (80 лет — не шутка!), он поковылял в направлении ванной. Нога, зацепившись за край ковра, неловко подвернулась, и старик завалился на бок, больно ударившись о стену.

— Опять упал? — раздался из кухни недовольный голос дочери. — Да когда это прекратиться? Говорила же, давай уберу ковер! Так нет же! Лучше через день спотыкаться! Был бы потяжелее, давно б убился!

Вцепившись в стул, Сергей Васильевич поднялся на негнущиеся ноги. В коридоре послышался топот — Светлана спешила на помощь отцу. Упрямо сжав губы, старик потянулся к двери. Распахнув ее, шагнул из комнаты и провалился в дыру.

Дыра заглатывала ее, всасывала, сдавливала, выжимала. Жанна понимала, что это смерть. И плакала — очень хотелось жить. Перед глазами мелькал калейдоскоп из лиц. Вот она маленькая девочка, отчаянно рыдает из-за сломанной руки у куклы, а садист Петька улыбается довольно, отчего вдвойне обидно — ведь она его любит! А теперь Жанна — вор-рецидивист Михалыч, впервые взявший в руки нож, чтобы убить насильника дочери. Выжившая из ума старуха-ведьма, избитая местными жителями и медленно умирающая от потери крови. Испуганная беременная молодуха, прикрывающая руками живот от напавшего волкодава. Влюбленный студент, обворовавший отца ради девушки. Упрямый старик, дрожащий за последнюю память о жене — дряхлый ковер. Все эти образы дарили жизнь. А теперь она падала в смерть и воронка засасывала в себя, не оставляя шансов на спасение.

— Врачи сказали, она не придет в себя. Мозг давно умер. Поддерживалось только тело. Медики называют таких пациентов овощами. Мы потеряли маму пять лет назад. Сейчас у нас появится, наконец, возможность похоронить ее, — утирая слезы, говорила Екатерина младшему брату. Тот судорожно всхлипывал, подписывая бумаги о согласии на отключение матери от аппарата.