— Сюрприз, дорогая, ты жди.

Я еду домой, не один, а с веселым,

Чудеснейшим членом семьи.

Мохнатая морда, топориком ушки

И милый растерянный взгляд.

Бежит, спотыкаясь, на зов погремушки

Под смех восхищенных ребят.

Ты в маленьком блюдце заботливо очень

Ей грел каждый час молоко.

И кушать без мамы учился щеночек,

Ведь взрослым так быть не легко.

Ей снились, конечно, и пруд и охота,

В далекой лесной стороне,

По следу бежала, искала кого-то,

Клубочком свернувшись во сне.

А помнишь пушистый комочек меж сосен?

Сырые дрова, наш костер,

Собака в зубах рукавичку уносит,

И детский, мальчишеский спор.

И термос горячего сладкого чая

Грел руки домашним теплом,

А детская радость, февраль провожая,

Летела с горы кувырком.

Тогда нас счастливее не было в мире,

Кто знал, что беда так близка,

Что скоро в совсем опустевшей квартире

Поселятся боль и тоска…

Ты просто ушел. Очень тихо и странно,

Ты просто смертельно устал.

На сердце собачьем бывают ли раны?

По холке бы хоть потрепал…

Смешная, игривая, добрая лайка.

Доверчивость — разве порок?

Нет разницы больше — хозяин — хозяйка…

И первый от жизни урок.

Как просто сказать — «Я — подлец, извините.

Мечталось — да вот, не сбылось.

Пусть рвутся меж нас надоевшие нити,

И я ухожу на авось.»

А что у собаки под шкурой зарыто?

Предательство разве поймешь?

Хозяин ушел, но осталась обида,

Доверчивость выела ложь.

Смешная, игривая, добрая лайка.

По следу …за кем? И куда?

Пропала собака. Хозяин-хозяйка….

Не все ли равно? Ерунда.