Ork Akeran — ' Дом в тысячу дверей'

ДОМ В ТЫСЯЧУ ДВЕРЕЙ

Дом в тысячу дверей,

Дом скорби и любви:

Фундамент из костей

С цементом на крови.

Оконца в нём малы —

Не высунуть двух рук;

И стены и полы

Тачал древесный жук;

Украденную ржу

На кровлю стлал сосед,

И выбелил трубу

Он пастой "Блендамед",

Напившись, в горьком сне

Забылся под крыльцом.

Дай руку, Путник, мне!

Дай руку и войдём...

Дверь Первая

Я — мертвенная тень.

Во всей своей красе

Сижу, уйдя из стен,

На старом колесе, —

Оно в избытый век

Вращало жернова, —

Разглядываю брег.

Прохладная вода

Ласкает битый день

Заиленное дно...

С окрестных деревень

Везли сюда зерно.

"Но, Сивка! Не играй,

Как энтот флюгерок!" —

Вплетался в бабий грай

Мужицкий матерок

Средь цокота подков.

Мололи жернова

По множеству пудов.

Бывало что — сперва

За очередь махан

До кровушки в пыли.

Звенели в мой карман

Целковые рубли...

Потом пришла беда:

Левацкий перегиб

Стреножил "кулака";

В Сибири я погиб.

Как мертвенная тень,

Во всей своей красе

Брожу средь старых стен,

На ветхом колесе

Тихонечко сижу

Уж скоро цельный век,

И вдумчиво гляжу

На вод прозрачных бег.

Отпугивает клёв,

Взрывая тишину,

Моторов дикий рёв

На каменном мосту.

Во всей своей красе

Там драйверы летят

По чёрному шоссе

В могучий Неоград, —

Туда, чад и дым,

Звонков мобильных грай,

(По рельсам непрямым

Там тащится трамвай

В котором кости жмут),

Снующая толпа,

Где сладострастно ждут

Фамильные склепа;

Летят к нему в пыли,

Чтоб рано утром встать,

С отравленной земли

Проценты пожинать...

Вдали стихает рык.

Летите, в добрый час!

Я к этому привык,

Что мне теперь до вас?

Сижу себе в тени

Под старою ветлой,

Все раны заросли

Зелёною травой;

А реченька течёт...

И нескем говорить.

Никто и не прийдёт

Примудрости испить.

Вы — плоть средь крепких стен —

Слепее всех слепых;

Я ж — мертвенная тень —

Живее всех живых...

Дверь Вторая

Вьётся тропка в огородах,

Светит месяц на раздолье,

В неоструганных заборах —

Островерхие дреколья.

Там — за реченькой — страданья:

Гармонист убег из клуба,

Вышли девки на гулянье.

Только нет моей голубы.

Не пущает, видно, тятька;

Девке — слёзы, девке — горе.

Я иду до моей Катьки

На хозяйское подворье,

Под оконце расписное.

Ей кажу: "Та хватит плакать!

Мы до зорюшки з тобою

Будем чинненько балакать."

Вот и кончилася стёжка.

Меж скотинников-сараев,

За окном следя сторожко,

Чрез плетень перелезаю.

Юный месяц рожки чешет;

Чу, ни шороха ни стука...

Под оконце... Вдруг как взбрешет

Ощенившаяся сука.

"Ну кого там черти носят?

Цыть, ночная лихоманка!" —

Скрип дверей, на баз выносит

Тятю любушки с берданкой.

Я трясусь и заикаюсь:

"Сжалься, дядько, бес попутал!"

"Погоди, ужо я сжалюсь,

Шоб кровинушку не шшупал!..

Нука, марш к тому сараю!" —

Он курок поспешно взводит.

И вот тут-то я... взлетаю

И кружуся в хороводе,

Поднимаюся всё выше,

Звонким смехом осыпая

Прохудившиеся крыши.

Катькин тятька причитает:

"Отвяжися, сгинь, нечистый!" —

Метит лоб и небо крестит.

Улетаю в сумрак мглистый

Я со вольным ветром вместе.

Пляшут звёзды по над лесом;

Над болотною трясиной

Я кружусь визжащим бесом,

Хищно тянутся осины

К заколдованному кругу

Распростёртыми ветвями,

Насыщая ветра вьюгу

Изразцовыми листами;

Только Ночь закончит тризну

И покажет пятки в драпе —

На одной из них повисну

Драным пугалом при шляпе...

Дверь Третья

Снятся огрехи молодости...

Руки мои надо мной

Колышатся, словно водоросли

На дне под святой водой,

Желая стены разрушить,

Звездам передать привет.

Колышатся, всю душу

Вытягивают на свет.

Свершилось и это дело:

Душа улетает — вжик...

Внизу остаётся тело —

Противный такой мужик:

Под шнобелем шерсти кучка,

Железочка на груди,

С какой-то престранной штучкой,

Храпящий на все лады.

Пронзаю бетонные плиты,

Стрелою взмываю ввысь.

Заждались меня, хариты?

Вот я, а теперь — держись!

Теперь и пойдёт веселье,

Такое, что дрогнет тьма, —

Закружится каруселью...

Я падаю на дома,

Пикирую, словно птица,

Гоняю бродяг котов, —

Кому там ещё не спится? —

Среди прохлдных дворов

Лукавым парю амуром;

Наскучит мне град в огнях —

Несусь заводным аллюром

В бескрайних ночных степях,

Шурую в остывших печках

Пугая бессонных пав,

Туманом стелюсь над речкой,

А шопотом пряных трав,

Иль песней ветров гулящих —

Баюкаю я жнецов,

В стогах сенокосных спящих

Среди заливных лугов,

Звенящих сверчковой трелью;

Не зная иных забот —

С огнями Святого Эльма

Играю среди болот;

Летучим, лихим Голландцем,

Плыву моряков пугнуть,

В окошки полярных станций

Прицельно спешу метнуть

Холодного белого снега

Сухой порошок-заряд:

Огонь!.. исчезает нега

И тянет меня назад,

Безудержно тянет, сила

Которую не обороть:

По жалуй ка, мерен сивый,

Обратно в земную плоть!..

Напыжился, точно тесто,

Взял третий (последний) риф

Но, всё же, меня на место

Отвесно доставил лифт —

Сквозь пять этажей бетона,

Как масло его пронзив...

Проснулся мужик со стоном,

Падшего ощутив;

В испуге повёл глазами —

Как дико теперь окрест! —

С предательскими слезами

Ощупал нательный крест:

Со мной ли случилось дело

Секунду всего назад?

Ведь руки-то возле тела

Покойно себе лежат...

Дверь Четвёртая

Голова моя — темница,

Кинозал, — вот свет погас,

Фильм идёт на роговице

Затуманившихся глаз:

Каин Авеля терзает

Суковатым дубиём,

Рыцарь ратника пронзает

Навострённым копиём,

Степь широкая стенает

От татарских чёрных стрел;

Хитрый ум изобретает

Дальнобойный самострел, —

Ни к чему теперь секиры;

Стены крепости дрожат —

Пашут полюшко мортиры;

Перегретый автомат

Бедолагу насмерть ранит

Злыми граммами судьбы;

Вырастают на экране

Рукотворные грибы...

Опротивело, обрыдло.

Эй, монтёр, включите свет!

Но расхристанное быдло

Отвечает: "Света нет,

Как нет лампочки в софите.

Ждите в будущем году..."

Шеф, а ну ка тормозните.

Тормозните, я сойду!

Я сойду, пока не поздно,

Вам оставлю всех тузов...

Но несётся бронепоезд

Без руля и тормозов:

В узких щёлочках-бойницах

Вижу вице, вижу экс,

Напомаженные лица, —

Там где бизнес, там и секс, —

Хороводы ножек тонких...

Рву попкорновый мешок

И иду искать в потёмках

Аварийный молоток...

Дверь Пятая

Ищу из последней силы

Хозяюшку в родный дом:

Прекрасную Даму в синем,

Но лучше бы — в голубом,

А впрочем, сойдёт и в алом, —

Не важно, была б лицом,

Душою... Искал в подвалах,

Советовался с отцом,

Дежурил на остановках

Сто тысяч прошедших лет:

Всё в жёлтых идут обновках,

А в синих — тут нет, как нет.

И всё же я свято верю,

Верный тебе как пёс, —

Когда-нибудь в мои двери

Пенной волной волос

Ворвёшься ты утром рано,

Возникнешь не постучав,

С собой принесёшь туманы,

Флюиды волшебных трав,

Что ты собирала в поле;

Подтаявшим белым льдом —

Живую воду в подоле —

Кропить холостяцкий дом.

Он сразу преобразится,

Заслышав напевну речь.

Ты станешь с телком возиться

И хлебушко в печке печь;

Зелёной хвоей иголок

Прорехи заштопывать иль

С моих книгочейских полок

Стирать вековую пыль;

На речке стирать одёжи,

Из леса дары носить.

Всё словом одним — надёжно

Домашний очаг хранить.

А я — осенён Тобою —

Возьмусь за отвальный плуг,

Наточенною косою

Смахну сенокосный луг,

Травы-муравы с распадка

Доставлю который воз,

Умоюсь в дубовой кадке...

Зимою уйду в извоз, —

Промну лошадей на воле.

А ворог не даст орать —

За Дом, за Тебя, за Поле —

Подымемся рать на рать!..

Мечты. О, мечты!.. На деле:

Дымящий в сто труб завод

Пять дён из любой недели

Вчистую совсем слизнёт;

Два дня украдёт стиралка,

В которой издох мотор.

И времени нет, аж жалко,

Смотаться в сосновый бор

От этой постылой прозы —

Развеять реальный сон.

Я стану дарить тебе розы,

А ты мне — одеколон.

Кошатку окрестим Муркой,

А пса наречём — Буран.

Захочешь родить дочурку,

А я закажу — пацан...

И ночию, словно змеи,

Сплетёмся в один клубок.

Над нами амур зареет.

Уж дай-то, проказник, срок,

И сбудется — что хотели.

Бушует пожар в крови...

Но эту борьбу в постели

Любовью не назови.

Се действо — в поэме строчка.

Вписал Всемогущий Пиит

В мозаику жизни — точку,

Одну из бесчётных плит...

Дверь Шестая

Есть хобби у меня.

Консилиум открыт:

Так, на повестке дня —

Простой аппендицит.

На шее оберег

И папочка в руках.

Прошу своих коллег

(В крахмальных колпаках) —

Почтеннейших людей —

Сказать по-существу.

Наш лозунг: "Штурм идей —

На помощь существу!"

И Первый (дюже чёрств)

Сказал примерно так:

Больной, скорее, мёртв.

Сыграем отходняк!

Второй, залебезив

Как жаждущий вампир:

Больной, скорее, жив.

Посадим на клистир!

Довольно таки мил,

Как примиренья дух,

Нам третий возгласил:

Друзья! Одно из двух...

Четвёртый всё молчит.

Я слово взял себе:

Мы будэмо лечить,

Иль бог с ним, хай живе? —

Обвёл глазами всех

И руки поднялись:

Большие пальцы вверх,

Но половина вниз.

.........................................

Кафельный паркет

Сияет белизной.

Сажусь на табурет:

Ну, здравствуйте, больной!

Мой старый друг — Больной —

Приветик! — говорит. —

О, Доктор, что со мной?

— Простой аппендицит.

Не гнойный, не дрожи

И не волнуйся так.

За упокой души

Сыграем отходняк,

И спиртику хлебнём

На добрый твой помин,

Закуску пожуём —

Трентал, анаприлин.

Помошники — прошу!

Преступим, помолясь...

Две фурии (в соку)

Выходят, заголясь;

Несут перед собой

Поднос, на нём наган.

— Внимание, больной!

Вращайте барабан.

— Давай, крути, браток,

Налево или вниз...

Послышался щелчок, —

Больному выпал приз.

— Останешься в игре?

Что выберешь? скажи...

Вот биксы на столе.

В котором? укажи...

Вот в этом? Ну артист!

(железный перезвон,

да в зале хохот, свист)

Ты выиграл лимон!

Чур, мякоть будет мне, —

Смотри, как он хорош! —

А корочка — тебе.

Сестра, подайте нож...

.........................................

Я прятал сизый дым

Привычно в рукава.

Две дамы над больным

Трудились с пол часа.

Дрожал стекляный шкаф,

Блестал паркет из плит...

— Я удаляюсь, граф! —

Изрек аппендицит

И галстук повязал, —

Но не прощаю вас! —

Презрительно сказал

И... выбросился в таз.

(Таким манером Пью

Проблемму разрешил)

Мне премию свою

Сам Нобель присудил.

Весь зал рукоплескал

(в забрало ему кляп!):

— Вы славный коновал,

Умелый эскулап!

— Благодарю, польщён...-

Но что-то мой живот

Болит, не сбылся б сон

Совсем наоборот...

Дверь Седьмая

Восстань и испей "Кагора".

Не нравится? Вот кефир,

Настойка из мухомора.

Настройка свои приборы,

Пойдём в виртуальный мир.

Проектор на прежнем месте.

Go, держись, малыш!

Не запятнаем чести!

Давай, заряжай винчестер,

И целься в проныру мышь,

Что твой истоптала коврик, —

Пусть ляжет на нём костьми.

Введите пароль и кодик:

"Наведайтесь через годик..."

Стреляйте, mon cher ami !

Чредой за стеклом экрана

Проходит пакет программ.

Ментальные голограммы,

Астральные телеграммы —

Стучатся и рвутся к нам,

Как ветки колдуньи вербы

По крыше в ночи стучат.

Впускай по одной, мой Цербер.

Пожалуйте, номер Первый!

А первый-то — старший брат...

"Пойдём, поплутаем в сопках,

Среди Голубых Прудов.

Что проку тебе в этих кнопках?

(солёное нечто в скобках)"

Изволь, я всегда готов.

Лететь на Луну, в разведку,

С Тобой — неизменно рад.

Вот только оставлю метку —

Малюсенькую заметку —

Такую: "Спустились в ад."

Показывай, милый Цербер,

Всем тем, что ко мне прийдут.

Идёмте же, номер Первый!

Идёмте к старухе вербе.

Астральные подождут...

Постой ка, ужель синица

Стучится крылом в окно?

А может, мне просто мнится?..

Ах, Цербер, когда Он снится

Я знаю — прийдёт письмо

На этой же самой неделе;

В ночной неурочный час

Поднимет меня с постели

(согретой уже постели),

Звонком осчастливив нас.

Знать, истина есть в примете.

О, Господи, дай ответ!

(Ты знаешь про всё на свете,

А мы неразумные дети) —

Где грань за которой — бред?

Ответь, мы поймём; быть может,

Забьются сердца в унисон.

Вопрос их нещадно гложет:

Зачем сны на жизнь похожи,

А жизнь на кошмарный сон?..

Дверь Восьмая

Для чего же пришлось мне

Обратно на Землю вернуться?

У кого не спроси — не ответят,

Не знаю и сам.

От великого СНА

Никогда мне уже не очнуться.

Я — паломником грешным —

Иду по знакомым местам.

Вот мой старый товарищ —

Пропахший солярою дворик.

(Занемевшею глоткой

Не кинуть приветственный клич)

Всё его, как и прежде,

Метлою не пользует дворник:

Те же битые стёкла,

Раздробленный в крошки кирпич.

И деревья зелёные

Ветки устало пригнули,

И из чёрной земли

Корневища местами торчат.

Как когда-то давно —

За вязаньем седые бабули

Коротают часы

Под присмотром любимых внучат.

Дом кирпичный:

В подъездах прохлада и сумрак;

Жмутся парочки глупые,

Чмокают в пыльных углах,

Где-то хлопают двери

Отрывисто, резко и шумно,

Известковые стены —

В наскальных благих письменах.

Самобытным письмом

Восторгается детское око, —

Не хватает художникам

Белых тетрадных полей.

Пригорюнился дом,

И стоит от него недалёко

Alma mater родная

В вуалях седых тополей;

Осенённая их первозданной

Задумчивой тенью —

Выдаёт неразумным питомцам

Путёвочки в свет.

В лабиринтах её коридоров

Слоняются тени

Тех, кто вместе со мною

Учился десяточек лет:

В мастерских и в спортзале

Проходят толпой-вереницей,

У коричневых досок

И географических карт —

Улыбаясь, стоят

Полустёртые временем лица.

Паровозы, вагончики

Едут на крышечках парт.

Но сегоднешний Я

Ощущеньям своим изумился:

Безразлично взираю на тени,

Хоть встретиться рад.

Как же всё изменилось!

И сам я давно изменился, —

Стороной, человека стороннего,

Пристальный взгляд

На заросшее поле,

Что было когда-то пустое,

Сквозь зеркальность очков;

А в руке — дорогой ноутбук.

Alter ego мне шепчет:

"Сюда возвращаться не стоит..."

И над полем футбольным

Разносятся крики и стук .

Там сраженье кипит,

Там другие мальчишки играют.

Вдруг заливистый голос:

"А пните, пожалуйста, мяч!"

Улыбнувшись былому,

Примерившись, сильно пинаю:

Полетел, опустился, подпрыгнул

И далее — вскач...

В небо синее взмыл,

У меня на глазах превращаясь

В сателлит рукотворный —

Сожитель космических сфер.

До свиданья, ребята!

Я с вами навеки прощаюсь,

Улетаю за ним,

Я — его боевой офицер.

Для чего же пришлось мне

Обратно на Землю вернуться?

У кого не спроси — не ответят,

Не знаю и сам.

От великого СНА

Никогда мне уже не очнуться.

Я — паломником грешным —

Прошёл по любимым местам.

Во сто крат веселее скончаться

(Возможно безвременно)

На опасном, неведомом,

Трудном и долгом пути,

Там — за гранью запретного,

В мире без времени,

Потому, что вернувшись —

Былого уже не найти...

Дверь № NN

Под сенью данного алькова

Всё утопает в темноте, —

Она серьёзна и сурова,

Как мамонт в вечной мерзлоте.

Любовно-нежно обнимает

И заявляет мне она:

"Миры иные ожидают.

Идём! В другие Времена..."

Август 2002г.