Согласно Библии, Бог создал человека «по своему образу и подобию». Однако, сегодня в роде человеческом наблюдается такое разнообразие образов — белых, черных, желтых, блондинов, брюнетов, рыжих, шатенов, высоких, приземистых, худых, толстых, а между ними еще множество переходных форм, что теперь затруднительно сказать, какими же были образ и подобие, по которым были созданы Адам и Ева, первая человеческая пара. Какой расе они принадлежали, каковы были их антропологические характеристики? Данные археологии говорят о том, что между первыми людьми еще не было расовых различий, а их внешний вид выдавал наше близкое генетическое родство с обезьянами (тысяча извинений тем, кто не любит признавать бедных родственников). Но, делать нечего, приходится признать, что даже среди современных людей встречаются такие физиономии, по которым можно угадать их несомненное родство с обезьянами. Это, разумеется, не имеет отношения к тем, кто признает себя обезьянами на основании того, что они, дескать, родились «в год обезьяны».

Но в таком случае даже те из нас, кто отличается исключительным умом и физической красотой, не могут отрицать, что среди их предков также были обезьяны. Ведь у всех современных людей были общие предки, это научно доказуемо. Их этого не следует, впрочем, что человечество достигло высот совершенства или что оно неизменно следует по этому пути, не отклоняясь ни влево, ни вправо.

Попробуем, все же, проникнуть в «божественные планы» насчет нас с вами, т.е. человечества, хотя бы в том, что касается прошлого. Некоторые современные «великие пророки» впрочем, утверждают, что им эти планы знакомы до последней запятой, и даже в том, что касается будущего. Разумеется, будущее легче предсказывать, особенно далекое, с которым предсказателю не придется столкнуться. Хотя, в случае чего, факты всегда можно «интерпретировать» в свою пользу.

Итак, попробуем и мы проделать эту операцию над известными научными фактами, чтобы соединить уксус с колесом, т.е. чтобы примирить науку с Библией. Если люди произошли от обезьян, как утверждает наука, то значит, Адам и Ева — это не что иное, как клички двух симпатичных обезьянок. Как тут не вспомнить чеховского персонажа из рассказа «Письмо к ученому соседу», который возмущенно восклицал «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!… Да разве мы любили бы и уважали женщину, если бы от нее хоть чуточку пахло обезьяной?!» Однако доказать научность Библии — это исключительно благородно и даже заманчиво, поэтому давайте допустим на полчасика, что это было именно так.

Создав Адама, Бог остался очень недоволен своим первым опытом в области искусства — он оказался посредственным скульптором. Поэтому, поразмыслив и пожалев своего одинокого питомца, он создал Еву. Тут дело пошло веселей, но результаты все же оставляли желать лучшего. Очевидно, он это предвидел, недаром создал их разных полов — понадеявшись на Законы Природы, им же придуманные, он завел биологические часы и предоставил Его Величеству Случаю исправить положение. Временем он располагал, поэтому, отдав своим питомцам во владение Землю, он поставил производство на широкую ногу. Недвусмысленно приказав им плодиться и размножаться, Бог следовал вполне определенной цели — получить путем Естественного Отбора совершенное существо под условным названием «человек разумный», по-научному «homo sapiens sapiens». Итак, Время и Случай стали гарантами успеха, Эволюция со своими двумя помощниками Изменчивостью и Стабильностью — подпасками многочисленного стада, которое вскоре должно было появиться, а Естественный Отбор — сторожевым псом Эволюции, которому предстояло не столько охранять бедных овечек, сколько пожирать неудачные экземпляры. Несколько сурово, надо признать, но необходимо — иначе не добиться совершенства. Сам Создатель оставил за собой роль пастуха своих овечек. Кто лучше Бога мог знать законы диалектики, которые он дал материальному миру, для того чтобы он развивался и шел к совершенству, от простого к сложному, от безобразного к прекрасному?! Конечно, он рассчитывал, что законы сработают, избавив его от необходимости самому приглядывать за ходом дела. Входить во все детали оказалось довольно скучно, поэтому он решил на некоторое время отойти от дел и хорошенько отдохнуть после акта творения. Однако он забыл о принципе единства и борьбы противоположностей (очевидно, тут не обошлось без нечистой силы), который потихоньку путал ему карты и уводил божье стадо от намеченного пути.

Не иначе как по наущению дьявола, Изменчивость пустилась во все тяжкие, а богобоязненная Стабильность оказалась слишком слаба, чтобы удержать ее. Таким образом, процент брака упорно пополз вверх, и удержать его в рамках приличия не было никакой возможности. В довершение беды, Естественный Отбор разжирел от обильной пищи и совершенно отбился от рук, обленившись. Хитрым человеко-обезьянам не стоило труда обмануть его, и вскоре, опираясь на взаимопомощь и свой развивающийся разум, они с легкостью уходили от его жадной пасти. Все большее количество их выживало — даже те, кто не отличался особыми физическими данными.

Вскоре стало очевидно, что никакой Естественный Отбор не в состоянии отделить совершенные экземпляры от такого количества несовершенных, тем более что божественные указания насчет совершенства оказались весьма расплывчаты. Каковы точные критерии, которые нужно было применять? Их не было. Единственно возможным вариантом был — вмешаться самому и попробовать разобраться, что к чему, сравнив результаты с Первоначальной Идеей. Эта Божественная Интервенция, согласно Библии, произошла два тысячелетия назад, когда Бог предпринял первую попытку образумить свое обнаглевшее стадо, вернув его на путь истинный. Для этого, как вы и догадались, он послал на Землю Мессию. Христос основал новую религию, но повернуть человечество в нужное направление ему не удалось, хотя Бог и пошел на компромисс, провозгласив всего два критерия для определения совершенных — покаяние и истинная вера.

Устами агентов Божественного Провидения, которых Христос оставил на земле, Бог обещал совершить еще одну, гораздо более суровую попытку исправить положение — второе пришествие, сопровождаемое Вселенской Войной — Апокалипсисом. Тогда Бог самолично отберет достойных, которым уготована вечная жизнь в Царствии Небесном, а недостойные погибнут в огне Геенны. Критерием отбора по-прежнему будет служить та же пара условий — покаяние в грехах и признание истинной веры, т.е. моральное совершенство. Совершенство физическое или же интеллектуальное во внимание приниматься не будут.

Что же, абсолютного совершенства не бывает, хотя бы потому, что количество возможных критериев очень велико, и всегда можно придумать еще один. Ладно, ладно, возможно я здесь не права. Однако некоторые из критериев могут противоречить друг другу. Какой критерий выбрать — это дело вкуса. Некоторым родителям нравятся послушные дети, другие же находят особую прелесть в детской самостоятельности и любознательности. А эти свойства несомненно противоречат друг другу. Бог, очевидно, предпочитает послушных. И все же, стоило ли огород городить, т.е. развязывать Вселенскую Войну ради таких скромных результатов — небольшой послушной кучки полуинвалидов, полууродцев и полудебилов с безупречной репутацией? Вспомните Библию — блаженным принадлежит Царствие Небесное!

Впрочем, отставим шутки в сторону. Как бы мы не старались примирить религию с наукой, интерпретируя Библию, святую книгу христиан (как и поступают многочисленные христианские секты, появившиеся в ХХ-ом веке), мы не получим ничего путного, кроме таких анекдотических версий, пригодных разве что для совсем наивных и легковерных людей. Как бы мы ни пытались причесать научные факты, придав им благопристойный библейский вид, издевательские рожки всегда будут выглядывать из гладкой прически, скандализуя узколобых фанатиков и развлекая умных людей. Такие «гипотезы» будут постоянно нуждаться в парикмахере и портном, которые не уставая должны будут их причесывать и перекраивать одежку, пытаясь втиснуть новые научные факты в прокрустово ложе устаревших догм и представлений. Религии придется отступать все дальше под натиском наступающей науки, эащищая свою красивую сказочку. Почему же не признать наконец, что мы цепляемся за эту сказку, которая обещает нам вечную жизнь, теша наше самолюбие и утешая, как цепляется ребенок за сказку о Деде Морозе, приносящем подарки? Корысть в натуре человеческой (и в животной, впрочем, тоже). Но реальность упрямая штука, и в конце концов приходится признать, что это всего лишь сказка.

Польский писатель Станислав Лем говорил: «Человек верит в то, во что он желает верить». Хотя очевидно для всех, что действительность редко совпадает с нашими мечтами, мы упрямо питаем надежды и иллюзии, которым не суждено сбыться. Агрессивность с которою мы отталкиваем любую попытку рассеять эти иллюзии ясно говорит о том, что наши желания пока что довлеют над нашим разумом, хотя современный человек и претендует на высшую разумность. Однако внимательный взгляд на социальную, политическую и экономическую жизнь людей заставляет признать, что человечество еще не вышло из отроческого возраста, когда эмоции берут верх над разумом, а поведение отмечено агрессивностью и нетерпимостью.

Если бы мы спросили себя: какое у человека самое горячее, самое заветное желание, от которого он отказывается лишь с большим трудом, мы бы признали, что это — желание жить вечно, мечта о бессмертии. Человечество лелеет эту мечту с древнейших времен и цепляется за нее со всем упорством, на которое способен, как ребенок, который не хочет отказаться от сказки о добром Деде Морозе. Жизненный инстинкт человека вопиет так громко при мысли о смерти, что с легкостью заглушает голос разума. Бессмертие — вот наживка на которую мы все (или почти все) клюем с превеликой готовностью, не подозревая о наркотическом яде, сокрытом внутри яркой оболочки. Действительная жизнь редко нас удовлетворяет, ограничивая наши аппетиты и сталкивая наши интересы, поэтому мы мечтаем о жизни бессмертной и идеальной, в которой мы сами были бы идеальны. Наивные рисунки, часто печатаемые на обложках религиозных журналов, на которых здоровые и веселые взрослые беззаботно проводят время в праздности на лоне гладко причесанной природы, где ягнята и дети резвятся рядом с довольным, ленивым и лишенным аппетита львом, прекрасно иллюстрируют и доказывают утопичность этой мечты.

Бедная игрушка, немощная и жалкая, созданная Высшим Существом из скуки и ради развлечения — можем ли мы назвать такой способ появления на свет чудесным? И прекрасный цветок, который пробился к свету через толстый слой мертвой породы, существо, которое развивалось по законам природы из аморфного куска желатина и которое постоянно стремится к красоте и совершенству… Удивительный синтез чувства и разума, материи и духа, которое зародилось в этой вечной борьбе творческого принципа с принципом разрушения — универсальный закон, обуславливающий всеобщее развитие материи… Не является ли такой способ зарождения гораздо удивительнее, благороднее, предпочтительнее?

Неужели человек — раб божий, существо вечно устрашенное и коленопреклоненное разумом своим достоин уважения? Человек, согнутый под тяжестью обстоятельств, страхом, неудачами, собственной ничтожностью и немощью может вызывать только жалость и брезгливость, будь он даже собственноручно сотворен Господом Богом. Из такого семени не произрастут здоровые побеги, способные понести дальше эстафету. Дерево растет от вершины, простирая сильные и здоровые ветви вверх, а слабые ветви остаются далеко, внизу, тихо отмирая, так как не могут взять свою порцию влаги и света. Отчаявшийся не может идти вперед, он может лишь закрывать путь другим. Хуже, однако, то, что он пытается их убедить, что двигаться никуда не нужно, что отсутствие деятельности и покорность судьбе (Богу) есть высшие достоинства, тогда как для разумно мыслящих людей это не так. Праздность — это мечта рабов, а покорность — это достоинство слабых духом.

Чем меньше мы способны реализовать в жизни заложенные в нас возможности, тем болезненнее мы выносим удары наших противников и конкурентов, чем труднее нам выстоять перед лавиной реальных событий, далеко не всегда удобных и полезных нам лично, тем больше мы хотим убежать от этой реальности в какую-то воображаемую жизнь, абсолютно приятную и, конечно же, вечную. Разум побуждает нас трудиться, бороться и совершенствоваться, чувства — к побегу в мечту и утешению некими красивыми сказками. Чтобы уйти от необходимости приложить некоторые усилия, мы называем множество событий, касающихся нас и оказывающих влияние на нашу жизнь — судьбой, обьявляя ее раз и навсегда определенной, неизменяемой. Эта точка зрения избавляет от сожалений, но и от ответственности, от вины за собственную бездеятельность и слабость. Румынский писатель Николае Титулеску говорил: «Судьба — это творение сильных и извинение слабых».

Без сомнения, существуют обстоятельства, которые сильнее нас, существуют случайности, которые могут сильно повлиять на нашу жизнь и привнести в нее большие перемены. Но ничто не может снять с нас ответственность перед самим собой и перед обществом за то, что мы собою представляем и что делаем. Наша принадлежность к биологическому роду, называемому "homo sapiens sapiens", т.е. «человек разумный» мы обязаны оправдать, победив первобытный страх перед смертью, но и перед жизнью тем более. Кто боится жизни — тот не живет, а лишь существует — трусливым, жалким и пустым существованием, наполненным лишь мучительным ожиданием того, что никогда не произойдет. Не преступление ли это — отдаться на волю волнам жизни, не делая ни малейшей попытки выйти на берег? Фатализм — это философия трусов и рабов. Пока в нас достаточно жизни, надо иметь достаточно отваги, чтобы жить.