Ноги еле несли его, уносили вперёд, пытаясь оторваться от того, кто вот уже почти настиг его.

Нет, я не дамся тебе, я не дамся! — думал человек, который уже почти что шел — сил бежать у него уже не осталось. Но он не остановился, он шел, из последних сил, старался оторваться от своего ужасного преследователя. Вокруг него были степи — пыль то и дело закрывала глаза, поднимаясь маленькими смерчами из-за внезапных порывов налетавшего резко ветра. А при довольно сильных порывах эта пыль даже пыталась раздирать щёки, глаза, хотела ослепить бегущего человека, так как это была наглость — нарушить своими жалкими шагами величие степи. Степи тем и славились, что они были не доступны для человека — ни один человек не мог самостоятельно находиться в них, без чьей-либо помощи.

Он бежал уже долго, очень долго. Прошел уже наверное целый день. Во всяком случае, прошла уже целая ночь. И за это время он остановился всего лишь для того, чтобы немного дать отдых своим ногам, чтобы они хоть немного могли потом передвигаться. Отдохнул он, и сразу же побежал снова — даже не спал. Да и при таком ужасе, который окутывал его с ног до головы, никакого сна не было, да и не могло быть.

Человек бежал и через каждые шагов триста оглядывался. И вот после очередного оглядывания нога его зацепилась за какую-то корягу и он полетел в пыль, чуть не свернув себе шею.

Ну, всё — теперь уж мне точно конец, теперь он меня обязательно настигнет… — это была последнее, о чём он подумал перед тем, как отключиться.

Сознание возвращалось к нему достаточно медленно, чтобы достать болью до самого последнего уровня — голова не просто раскалывалась, а гудела непрерывным гулом, отзванивая в каждой клеточке мозга. Сначала он не видел ничего, кроме темноты и пульсирующих отблесков, но потом всё вернулось в норму и он заметил, что солнце уже не так сильно жарит, значит уже почти что вечер.

Дьявол, значит я валялся тут довольно большое время, и он может быть уже довольно близко! — такого содержания мысль пронзила его голову. Он попытался встать, но от этого боль только усилилась и он со стоном повалился обратно на землю.

-Как же больно…

Когда сознание снова к нему вернулось, боль отступила и он смог хотя бы сесть. На сей раз он провалялся без сознания довольно долго — на небе ярким светом светила луна, или как её называли обычные народности — Жёлтый Лик Зверя. Поглядев несколько мгновений на неё, он протёр глаза, чтобы убрать лишние блики, которые то и дело всплывали.

Оглянувшись, он не то что пыли от ног или копыт, он даже намёка на это не заметил. А сие означало лишь одно — за ним либо никто уже не гонится, либо он оторвался от своего преследователя.

Как говориться, одна проблема была решена — за ним теперь никто не гнался, но возникла другая — желудок начал сильно возмущаться — со вчерашнего утра у него во рту не было ни крошки. И ничего не было, что можно было б пожрать. Даже травки, ибо от травы хоть и становиться иногда плохо, но еду она всё же заменяет. Хоть на немного, заменяет. Вздохнув, он поднялся и решил немного пройтись, а может что найдёт?

Ему сегодня везло — не успел он и ста шагов пройти, как увидел нечто, похожее на куст травы, или растения. Как только глаза увидели это, а мозг дал объяснение, ноги тотчас же понесли тело к этому спасительному кусту. Подбежав к нему, беглец увидел, что это действительно обычный куст.

А вдруг этот куст ядовитый?

Голос, тот, который отвечает за безопасность организма, проснулся и начал ещё подначивать. И так голодно, а он ещё…

-Нет, это обыкновенное растение.

Оторвав от куста несколько листьев, которые были большие, толстые и сочные, беглец стал с ожесточением их жевать. Ему даже и воды не надо было — сок листьев заменял ему эту воду.

-Переночую, и пойду дальше.

А может повернёшь обратно? Лучше повернуть, там хоть дом есть, — снова проговорил голос.

-Нет у меня там дома! Или ты хочешь сказать, что они оставили мой дом нетронутым после всего того, что я сделал?! Ты что, такой наивный, или только прикидываешься? Вперёд. Я буду идти только вперёд. Вот… заночу-у-ю, и потом пойду… — ответил он, пару раз зевнув. Хоть немного, но он насытился, а на сытый желудок и спать лучше. Вот сон и потянул беглеца в свои объятия…

Он бежал, бежал без оглядки, бежал изо всех сил, но всё равно слышал за спиною его дыхание. Дыхание той твари, которая преследовала его, не сбавляя ходу ни на шаг. Как бы быстро беглец не бежал, он не мог оторваться от неё, она всё равно была почти что в трёх шагах от его спины.

-ТЫ НЕ СКРОЕШЬСЯ ОТ МЕНЯ! Я ВСЁ РАВНО ТЕБЯ НАСТИГНУ! — раздавались время от времени за его спиною громогласные окрики Преследователя. Беглец даже не хотел оборачиваться, дабы не умереть от одного лишь вида твари, которая за ним гналась, словно сам Дьявол преследовал его. Хотя… может, то и был сам Дьявол? Учитывая то, с какой лёгкостью он его преследовал, то, наверное, оно так и было.

Так как он бежал очень быстро, то под ноги почти что и не смотрел. И камень, попавший беглецу под ноги, заставил его немного полетать — он упал, но не остановился, упадя на землю, а продолжал лететь вниз, всё быстрее и быстрее. А над ним раздался хохот того, кто так долго за ним гнался. Единственное, что беглец успел заметить, так это колья, которые были на самом дне ямы, куда он падал, падал со всей стремительностью, со всей неизбежностью.

-Вот и всё, теперь мне точно абзац. — успел подумать он, прежде чем…

Он никогда не просыпался с таким ужасом. Мало того, что он был весь мокрый от пота, так ещё и сердце старалось выпрыгнуть из груди, будто ему надоело его бренное существование в этом нечестивом теле. Кричал он так, будто увидел Дьявола. Хотя, может быть, во сне он его и увидел бы, если б ему хватило сил досмотреть сон до конца.

Но нервы его не выдержали и он проснулся, вопя во всю глотку, и оглядываясь по сторонам, стараясь понять, сон это был, или он действительно уже помер. Оглядевшись и никого не заметив, беглец немного успокоился — всё таки это был сон.

Это был сон. — вздохнул он. После этого понимания он немного успокоился. Перевёл дух, так что сердце уже не вырывалось из груди, но колотилось тоже достаточно сильно.

Пора идти. Не стоит разваливаться, как сонная тварь, пора бежать, иначе он меня догонит, и тогда… тогда мне будет вообще всё равно, что со мной будет. Пора… — решил он и попытался подняться. С пятого раза ему это всё-таки удалось, и он встал, пошатываясь, словно пьяный. Голова тут же начала неимоверно гудеть. Не болеть, нет, именно гудеть. И от этого гула он не мог полностью скорректировать свои движения, и посему шаги беглеца были не по прямой, а по довольно таки кривой линии.

Но после того, как он прошел больше сотни шагов, гул в голове немного снизился и походка его выровнялась. Теперь беглец мог даже немного бежать, что он и сделал, боясь быть догнанным.

Солнце пекло настолько сильно, что казалось, мозги скоро через уши полезут. Да и бежать под таким яростным солнцем не было сил. Он уже готов был отдаться в руки тому, кто за ним гнался — ему уже было всё равно, он дико устал. Но вот вдали его глаза заметили нечто, своими очертаниями похожее на некую постройку. Ему было всё равно, кто там живет, — если там кто-то вообще живёт, — главное заключалось в том, что благодаря этому непонятному строению, он мог спрятаться от этого неимоверного солнца, которое старалось иссушить его до костей, сделав из него, тем самым, мумию.

Он напряг все свои оставшиеся силы, — а их у него осталось не так уж много, — и побежал к строению.

До постройки беглец не добежал — почти что дополз — силы его покинули. Но вот эта долгожданная тень. Когда он вошел под крышу дома — ибо сие здание было именно домом, но только почти разваленным — то чуть не умер от радости: он оказался в тени! Теперь можно было не просто дать отдых ногам, теперь можно было отдохнуть полностью, ибо с такой жарой, без тени, его отдых можно было засунуть в заднее место самому отвратительному чёрту.

У беглеца не было сил даже на то, чтобы войти в дом — он распластался тут же, в пыли под крышей. Немного отдохнув таким образом, он решил всё-таки осмотреть дом — а мало ли, вдруг там есть какая пища?

Войдя в дом, он понял, что здесь уже больше пяти лет никто не живёт, так как стены заплесневели, а все углы были заплетены паутиной, на которой висели большие и маленькие паучки. Дверь, ведущая во вторую комнату, была именно в буквальном смысле сорвана с петель, и валялась тут же, покрывшаяся довольно толстым слоем пыли. Но единственный плюс, пожалуй самый важный, был у этого дома: тут было сыро.

Обойдя дом, беглец обнаружил ещё одну очень хорошую обойдя дом, беглец обнаружил ещё одну очень хорошую вещь — тут был погреб. А в погребах иногда бывает довольно много сюрпризов.

Как только он открыл — для этого ему пришлось немного повозиться, так как ляда погреба намокла и не пускала. Когда же он открыл её, то в ноздри тут же пахнуло плесенью, сыростью и… разложением. Отпрянув от такой дикой смеси запахов, беглец немного постоял — подышал нормальным воздухом — прежде чем снова наклониться и заглянуть в погреб. Сначала он ничего, кроме тьмы, не видел, но потом он начал различать очертания чего-то непонятного и…

Присмотревшись, он попытался понять, что же это такое, но когда рассмотрел, то отпрянул в ужасе — на него смотрел череп человека, рот которого был раскрыт в жутком предсмертном окрике. Когда же страх немного улёгся, беглец снова решился посмотреть — ведь труп ничего не может сделать плохого, не так ли?

Череп принадлежал какому-то человеку, тело коего не успело до конца разложиться, да и череп не полностью был костью. Сзади, там где затылок, на нём ещё были клочья кожи. Такие же клочья висели и на туловище.

Однако — подумал беглец — если в этом доме около пяти лет никто не жил — а на это указывает состояние дома — то откуда в погребе ещё не разложившейся труп человека? Странно…

Да и поза мертвеца была немного странной — он как будто охранял ящики, на которых лежал. А в правой руке был зажат металлический прут, который был выломан с решетки, что валялась рядом. Присмотревший, беглец понял, что это не просто решетка, а решетка камина. Это ж на сколько сильно нужно было достать человека, чтобы он выломал руками прут?

Превозмогая страх, он подошел к трупу и одним резким движением спихнул его на пол, открыв доступ к ящикам. Тело с омерзительным звуком шмякнулось на пол, ударившись головешкой о решетку. Приглядывая одним глазом за трупом, беглец осторожно открыл первый, самый верхний ящик. В ящике находилась уйма бутылок, покрывшихся мхом. Взяв одну в руки, он стёр мох и прочел следующую надпись: 690 Долина Магов второй сбор. Это могло означать только одно — перед ним элитное вино Магов из самой Долины Магов, с выдержкой в 210 лет! И этого вина тут было несколько ящиков, так что, если он не найдёт пищи, то это не так уж плохо — при помощи вина тоже можно поддерживать своё жизненное состояние.

Однако, ему всё-таки повезло — под последним ящиком он нашел маленький свёрток, в котором был завёрнут кусок мяса. Чьё это было мясо, он не знал, да и не хотел знать, главное, что это было мясо. Пока он его вынес из погреба, прихватив с собой одну из множества бутылок, и донёс до стола, то чуть не захлебнулся слюнями от голода. Желудок так урчал, словно он не желудок вовсе, а какой зверь дикий. Мясо не было испорченным, так как холод погреба схоронил его от гниения.

Да и по состоянию мяса тут кто-то был, причем был недавно. Очень странно… — подумал беглец. Развести огонь для него не составило особого труда — он знал, что нужно для этого сделать. Найдя возле дома какую-то палку, он застрогал её своим кинжалом, который до сих пор болтался на ремне, после чего насадил этот кусок мяса на получившейся вертел и приспособил его на двух других палках, которые он воткнул в землю.

Когда мясо поджарилось, он даже не подождал, пока оно остынет, сразу впился зубами в горячую плоть. Сок бежал по подбородку, хрустящая корочка лопалась, выбрасывая сок, который тут же норовил стечь куда-нибудь. Когда желудок от непривычки, что съел столько мяса, заболел, беглец вздохнул и облокотился на стену дома. Угли тлели, добавляя ещё больше жары, нежели просто от солнца. Он не съел всё мясо — осталось еще половина, но он решил, что теперь будет немного экономить — никто не знает, сколько он ещё тут пробудет и есть ли здесь какая живность?

Завернув мясо в тряпку, более-менее чистого вида, он отнёс его в погреб и положил в самое низшее место, какое только нашел. Он так увлёкся едой мяса, что совсем забыл за вино — бутылка как стояла на столе, куда он её поставил, когда вылез из погреба, так она там и осталась. Вздохнув, он открыл бутылку и жадно хлебнул. Приятная сладкая жидкость разлилась по желудку, приятно согревая тело.

Он не помнил, сколько прошло времени с того момента, как он открыл первую бутылку вина. Теперь на столе стояло две пустые бутылки, и третья, наполовину пустая, стояла перед ним. Он сперва просто пил, потом состояние стало немного расплываться, и беглец пошел в подвал, так как там было намного прохладнее.

Спустившись в подвал, он не испугался, когда чуть не упал, спотыкнувшись о труп. Он просто перевернул тело на спину, всмотрелся в него и заговорил с ним:

-Вот так вот — сидишь, ждёшь, чтоб тебя кто-нибудь спас, открыл дверь, а потом… и почему ты не выпил ничего? Ты же сторож — имеешь полное право. — в ответ мертвец ему ничего не сказал, он лишь продолжал пялиться своими мёртвыми глазницами в потолок погреба.

-Всё молчишь? Да, разговорчивость тоже никому пользы не приносила. — скелет черепа лишь скалился в ужасающей ухмылке.

-Будешь? Нет? Ну, как хочешь… — вздохнул беглец и снова отхлебнул вина. Так он и сидел — напротив трупа, отхлёбывая время от времени вино, и жалуясь мертвецу о том, какая жестокая ему выпала судьба…

Проснулся он далеко за полночь, так как в погреб не проникал ни один лучик света. Голова болела, и не мудрено — выпить столько вина, в висках пульсировало. Глаза он открыл, но это не особо сильно ему и помогло — он всё равно сразу ничего не увидел. Потянувшись, беглец наткнулся рукой на чьё-то тело. Так как он был ещё сонный, то подумал, что это какая-то очередная знакомая, или женщина лёгкого поведения. Он обнял её и повернул лицом к себе, открыв при этом глаза, которые уже немного привыкли к темноте, и теперь уже различали некоторые очертания предметов.

То, что он увидел, довольно оригинальным образом подействовало на его мозг — он почти в один миг послал сразу четыре команды: заорать, отпихнуть от себя то, что лежало рядом, встать таким образом, чтобы сразу оказаться возле лестницы и умереть от страха. К счастью, последнюю команду организм не выполнил.

Из-за чего же такой караул поднялся? Да из-за того, что в обнимку с беглецом лежал не кто иной, как полуразложившейся труп, которого тот обнял, когда пьяный засыпал на ящиках.

Отскочив от мертвеца на приличное состояние, и не переставая орать, беглец округлившимися от ужаса глазами смотрел на тело трупа. А оскалившийся череп мертвеца дико улыбался ему своей мёртвой улыбкой.

Сердце стучало с такой силой, что кровь в жилах должна была уже давно закипеть от такой скорости передвижения по венам.

-Чёрт! Твою ж мать! — выкрикнул первые слова беглец. Он был очень сильно испуган и не мог больше ничего нормального произнести. Пока не мог, во всяком случае. Пошарив глазами по погребу, он увидел пустую бутылку вина, и вспомнил о том, что здесь есть ещё вино. А сейчас ему нужно было выпить — ох как нужно было.

Вытащив бутылку из ящика, не отпуская из поля зрения мертвеца, беглец откупорил бутылку и вылакал сразу почти одну треть содержимого.

Когда жидкость уже согрела внутренности — ночь была довольно холодная — то он решил поесть. Он даже решил развести огонь, чтобы немного согреться. Правда, это было довольно проблематично — в кромешной тьме разводить огонь, это довольно интересное занятие.

Когда же огонь был разведён, а мясо почти всё съедено, он заканчивал пить эту бутылку.

Наевшись мяса, беглец улёгся спать тут же, рядом с костром, так как не хотел отправиться к праотцам из-за очередного испуга. Хватит, проснулся уже один раз в обнимку с трупом — чуть не помер от ужаса.

Проснувшись утром, беглец решил, что пора уходить — погостил в доме мертвеца, и хватит. Поев немного, он завернул остальное мясо в тряпку и положил за пазуху. Также он взял с собой несколько бутылок вина, пристроив их, словно бросательные ножи, на поясе.

Посмотрев на дом, который уже ему приелся, он мог бы остаться в нём жить, отстроить, сделать жилым, но… если б не погоня. Ведь за ним гнались не головорезы, и даже не наёмники, для которых вообще нет ни чести, ни законов. За ним гналось вообще не существо из крови и плоти — за ним гналось нечто, именно НЕЧТО. Посмотрев на дом, он вздохнул и пошел вперёд, туда, куда шел раньше.

Когда солнце было прямо над головой и пекло беспощадно, а по времени прошло часов девять с момента, когда беглец ушел из дома, как-то резко пахнуло холодом, пахнуло сзади. Повернув голову, он всмотрелся в край степи, и что-то заметил. Остановившись — на бегу было неудобно всматриваться — он присмотрелся в точку… вернее, это была не точка, а полоска на всю ширину видимой степи. Как будто тьма наступала, поглощая всё, что только можно поглотить.

Страх сковал всё его тело, все члены. Он даже не мог пошевелиться, потому что он знал, что это такое.

-Он меня всё-таки догнал… — выговорил он. Да, то что застилало свет, было не чем иным, как Преследователем, тем, кто гнался за беглецом.

-Я должен успеть! Я могу убежать! — и он бросился бежать. Бежал со всех ног, пока были силы, пытаясь оторваться от Тьмы, которая и гналась за ним. Но Тьма приближалась, неумолимо приближалась. Сердце беглеца колотилось со всей силы, норовя вырваться из груди, или через другое какое отверстие. Ноги несли его с такой скоростью, что он мог бы перегнать и самого гепарда, если б нужно было это сделать.

Беглец не мог уже бежать — ноги болели, словно после тысячного удара молота, они просто отказывались идти, но всё же каким-то образом передвигались, унося обессиленное тело вперёд, кости коего ломало и крутило с такой силой, что боль головная могла показаться просто стручком травинки, колышущимся на лёгком дуновении ветерка.

Одна бутылка вина было наполовину пустая, а от мяса остался всего лишь маленький кусочек. Он не останавливался, чтобы поесть, он ел на ходу.

Беглец думал, что если…

Если я пройду ещё чуть больше ста шагов, я упаду и оно меня точно достигнет. Я не хочу умирать. Не хочу…

…он упадёт, а потом не встанет? Что с ним будет? Что с ним будет, когда его настигнет Тьма? То, что он умрёт, это однозначно, но вот как?! Скорее всего — он просто нутром это чувствовал, у него на такое вещи было развито чутьё — он будет очень долго мучиться, а потом только умрёт полностью… или не умрёт никогда.

Тьма уже приблизилась, она теперь охватила всё, что только можно была увидеть — вся полоса земли, от левого края до правого была сокрыта темнотой. Тьма решила сегодня его забрать, увести в свой мёртвый Мир.

И вот наконец-то настал тот самый миг — Тьма надвигалась быстрее, чем беглец шел. Его скорость явно проигрывала скорости надвигающейся темноты. То, что Тьма поглотила, не было видно, там ничего не было видно, совсем ничего. Возможно, Тьма уничтожала всё, что поглощала, но точно сказать нельзя, потому что никто этого не знал.

И вот наступило то самое мгновение — Тьма поглотила фигуру еле бредущего человечка, отрезав ему все пути к отступлению. Что произошло с ним после того, как он попал внутрь Тьмы, никто не знает…