Хочу уже забрать всё своё, чтоб больше не вернуться. Открываю дверь в зал. Комната словно после акта мародёрства. Взглядом нахожу шкатулку в серванте и направляюсь к ней. Небрежно ступая по полу и цепляя коробки, вешалки… ваза… не моя ли?

Достаю шкатулку, поворачиваюсь, и вижу её. Она спит, устала. Почти неделю слушала меня… после скандалов, убирала и собирала вещи с пола, ночами не спала, плакала, но не сдавалась.

Дрогнуло… Может его и не было? Чушь, был, соседи то явно её отмазывают. Изменила… я ведь чувствую.

Она спит, я застыл. Смотря на неё спящую, видишь всё. Начинаю понимать, что не прав. Дурак… Она? Нет, только не она… кто угодно, но не она… не сделала бы, не решилась.

Её веки иногда вздрагивают. Хочется её защитить, от всего… от мира, от себя.

В себе:

пусть согреет сон,

пусть счастливым будет он

руки так нежны

в ласке быть они должны

нежная вуаль

хрупкий сон уносит в даль

Да, я был не прав. Всего то беспочвенная ревность, дикая такая, пожирающая, рождающая ненависть. А она нежна, божественна, но…

затаил в себе,

не вернусь теперь к мольбе

так легка как пух

сердца звук лелеет слух

Каждый лёгкий вздох,

Как же так с тобою смог?!

Так прекрасна ты,

Ангела в тебе черты

Сон твой так раним

Наслаждаюсь нежно им

Ты так хороша

Заживёт пускай душа

Мне пора идти

Прошепчу тебе: «прости»

Взгляд смотрит сквозь… я направляюсь к дверям. Тихо их закрываю, иду по тёмному коридору… иду в никуда. Она позади, там тепло. А я глуп, и горд наверное… так как не могу поменять своего решения. Не прав, теперь я в этом уверен целиком и полностью.

Выхожу с подъезда, сажусь в шестёрку, в руках шкатулка.

Смотрю вперёд, нет, смотрю в никуда, перед глазами она…

Забыл оставить ключи… вернуться?

Нет если вернусь, точно останусь с ней.

-Трогай шеф, на Привокзальную, домой…

Водила бросив на меня равнодушный взгляд, заводит и я уезжаю от неё. Хрупкой, нежной, с хрустально чистой душой и совестью.