 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 Дарин: слушай, Milkdrop, меня уже очень долго мучает вопрос: ты что, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не можешь найти фотографии Дарина во вконтакте?
|
Дарин: ух ты, а мне валерьянка не понадобится, я его видел в детстве и пищал от него
|
Дарин: в три часа ночи я в аптеку за валерьянкой не побегу
|
Рыссси: Запасись валерьянкой 
|
Дарин: енто жеж аки первая лябоффь.gif) .gif) 
|
|
Дарин: не, боюсь, что могут испортить экранизацией первый прочитанный мною его рассказ Т_Т
|
|
Рыссси: Боишься Эдгара Аллановича?
|
|
Дарин: день легкого экстрима
|
Рыссси: ого 
|
|
Дарин: а сейчас я пойду смотреть фильм, снятый по рассказу Эдгара Аллана По. я немного нервничаю
|
|
Дарин: потом был очень смешной пластиковый дракон
|
|
Дарин: сначала были самураи с шестиствольным пулеметом
|
|
Дарин: дарю не испугали, дарю рассмешили
|
|
Дарин: она сегодня закаляется
|
|
Рыссси: Кто Дарю испугал??
|
|
Рыссси: Что с твоей психикой, Дарь?
|
|
Дарин: прощай, моя нежная детская психика. я пошел смотреть на черную комнату и красную маску. удачи вам
|
|
Рыссси: широкое?
|
|
кррр: Ну это такое, все из себя растакое, ну такое |
|
Рыссси: Конечно украсила
|
 Все сообщения мини-чата |
Лесная ночь… Мрачное небо, усыпанное звездами, будто шаль — серебряными блестками, тощий месяц, плывущий по небу. Тихий шум ветра, шелест листвы и мерный треск сверчков. Ночь накрыла лес тьмой, словно одеялом. Все замерло до утра. Но этот покой оказался недолгим.
Под чьей-то ногой хрустнула сухая ветка. Затем по этой ветке прошлись еще несколько ног. По лесу двигался отряд из шестерых человек. Рядом с лидером отряда, не очень высоким человеком, одетом в мантию волшебника и зеленый плащ, с хлыстом на поясе, шел огромный Ужасный волк. За ним шел одетый в кожаные одежды и зеленый плащ следопыт с луком за спиной и двумя короткими мечами на поясе. Далее шла девушка в следопытском одеянии, арбалетом за спиной и флейтой на поясе. Некромант, одетый в черный балахон, шел следом, опираясь на посох с навершием в виде черепа, за ним, также с посохом в руке, шла смуглая рыжеволосая чародейка, одетая в кожаную куртку и легкие зеленые одежды. Замыкали сию «процессию» облаченный в кожаные доспехи, вооруженный длинным мечом и с щитом в левой руке паладин и вор в темных одеждах, скрытый темным плащом с капюшоном. На поясе у него болталась связка метательных ножей.
Отряд вышел на какую-то поляну и остановился на отдых. Через несколько минут все шестеро вместе с волком сидели вокруг костра, и неторопливая беседа текла между членами отряда.
Редоран Фэир, новоиспеченный Истинный друид, чувствовал умиротворение в своей душе. После того, как Природа даровала ему часть своего могущества, он думал о ее применении. Редоран был одним из самых лучших учеников самого Джаро, героя битвы за Отрубленную Руку. Отчасти ему хотелось повторить подвиги своего наставника, но одновременно с этим он осознавал, что не стоит бесполезно разбазаривать свою силу направо и налево.
Редоран чувствовал себя в коже Истинного друида, как половой, который внезапно стал хозяином таверны. Но он знал, что изучит все свои новые способности, и почувствует себя уверенно. Он почти всесилен. А если с ним будут и его друзья, то вместе с ними он станет просто непобедимым. Почти богом.
Для Редорана его путь открыт. Он уже стоит на нем и он не может споткнуться. Потому что в его руках будет находиться судьба всего Фейруна…
Глава 1.
«Орки — одна из самых
многочисленных враждебных рас
Фейруна. Они сильны так же, как и
отвратительны. Пять самых сильных
орков могут свалить опытного воина…».
Из «Краткого Курса Молодого Бойца».
Скука. Нет ничего хуже, будь ты хоть эльф, хоть орк. Но Редорану и его друзьям скука сейчас не грозила. Подуставшие друзья сидели у костра и гуторили на разные темы. Редоран, Тар и Селл рассказывали случаи из их жизни в Академии, Лимлайт рассказывал о своих походах тем, кто об этом не знал; Морт усиленно уплетал за обе щеки кроличью ножку, Джев занималась опознанием некромантского посоха, одновременно с этим рассказывая о своей жизни, Сола пела старинные песни и баллады. И никто не знал, что их ожидает этой ночью …
Через секунду вся поляна ходила ходуном от дружного хохота. Но тут раздался шелест листьев где-то на краю поляны. Ураган, обгладывавший очередную кость, прервал свое увлекательное занятие и грозно зарычал. Хохот прекратился так же внезапно, как и начался. Улыбки вмиг сползли с лиц друзей, сменившись тревожными минами. Все схватились за оружие.
Ураган медленно подполз к тому месту, откуда исходил странный шелест, резко выпрямился и прыгнул в кусты.
Из трясущихся кустов доносилось грозное рычание волка и крики какого-то существа, и оно явно сопротивлялось. И вот через несколько минут из кустов вылез Ураган, и в его зубах было истерзанное тело гоблина.
И тут раздался звук спущенной тетивы, и в плечо Тара со свистом вонзилась стрела. Тифлинг вскрикнул от боли, пронзившей плечо, и попытался вынуть стрелу, но… стрела хрустнула и сломалась от одного лишь прикосновения! В ту же секунду Тар позеленел и с хрипом, схватившись за плечо, упал на землю.
Лимлайт вскинул лук, наложил на тетиву стрелу и выстрелил куда-то в крону одного из дубов, и оттуда со стрелой в грудине упал орк-лучник. В ту же секунду с криком из леса начали выбегать орки-воины в сопровождении нескольких шаманов.
Вызванные магические заряды свалили двух наступавших на некроманта орков.
Магические лозы оплели нескольких воинов.
Пламя, слетевшее с рук друида, заживо сожгло оплетенных лозами орков.
Лимлайт засунул лук за спину, вынул из ножен мечи и, заколов наступавшего на него орка с двуручным топором, рассек грудину воину, собиравшемуся занести цеп для удара. Затем, развернувшись, рассек на две половины еще одного орка.
Сола вскинула арбалет и одним выстрелом в голову убила стоявшего на ветке лучника. Затем еще парой выстрелов она свалила одного из шаманов, который уже собирался колдовать.
Ураган прыгнул на орка с двумя скимитарами и, перегрызя горло, разорвал его живот, да так, что внутренности наружу полезли. Но тут еще один лучник выстрелил по волку, и отравленная стрела вонзилась в правый бок животного. Ураган не обратил внимания на укол стрелы, но действие яда начало валить его. Он зашатался и с тихим поскуливанием рухнул как подкошенный.
Редоран сначала испугался, увидев это, но потом, вспомнив, что подплановые спутники излечиваются от ранений при отзыве их обратно на Подплан Природы, воскликнул:
Раненого волка охватило зеленое сияние, и после яркой вспышки волк исчез из материального мира.
Редоран рассыпался атакующими заклинаниями в разные стороны. Орки падали наземь мертвые, но прибывала еще подмога.
«Откуда? Неужели где-то поблизости есть орочий лагерь? Судя по всему, есть. А возможно их… целая цитадель!»
Морт лупил первых попавшихся орков отцовским посохом. Удары жестким древком и еще более жестким набалдашником сыпались на врагов один за другим почти с бешеной скоростью. Вдруг посох охватило странное темно-красное сияние, которое перешло на Морта. Как будто посох имел свой характер, который вместе с сиянием переходил на некроманта. Глаза Морта загорелись пламенем, и он поднял посох вверх и, находясь в трансе, голосом покойного отца выкрикнул заклинание, которого никто еще не слышал.
Все окружившие юношу орки схватились за грудь и с жутким криком попадали на колени. Что-то разрушало их сердце и кровь с невероятной мощью и еще более невероятной скоростью. Через секунду они уже катались по земле и бились в предсмертных конвульсиях.
Сола, увидев это зрелище, так заорала, что все орки-лучники с деревьев попадали. Затем она вынула из ножен короткий меч и начала (от страха?) кромсать ненавистных орков, как повар — кочан капусты. Только как неопытный повар.
Услышав крик, Морт схватился за уши и с криком упал на землю. Сияние, охватившее некроманта, исчезло так же внезапно, как и появилось. Череп-навершие, глазницы которого горели темным сиянием, принял свой обычный вид.
Молнии вылетали из посоха Джев одна за другой, и орки падали наземь, извиваясь в агонии. Но тут она вышла на одного из шаманов. Орк начал читать заклинание «Паутина», но чародейка его опередила.
Заклинание полыхнуло белым светом и исчезло. Джев атаковала врага, ударив его острым наконечником витого посоха, но орочий посох отразил удар. И тут шаман упал, сраженный стрелой Лимлайта.
Селл оттащил отравленного друга к дереву и, вынув из ножен длинный меч, ринулся в атаку. Снеся голову одному орку, он отрубил лапу второму, оглушил щитом третьего и пронзил в живот четвертого. Затем, подбежав к тифлингу, достал склянку с противоядием, открыл ее и поднес к губам Тара. Тар выпил антидот, но… ничего не вышло. Эффект яда был только немного ослаблен
К этому времени орки закончились. Только один шаман со стрелой в груди еще извивался на земле и харкал кровью. Селларион подошел к нему и, вынув меч, прорычал:
Тут Сола заиграла на флейте однообразную, гипнотическую мелодию. У орка округлились глаза, лицо потеряло всякое выражение.
Меч Селла вонзился в горло шамана. Послышался хруст гортани, и из раны хлынул поток черной орочьей крови. Селл вынул меч из трупа и вытер лезвие о мантию мертвеца.
Селл протянул вору склянку с противоядием.
Друзья двинулись в путь.
До орочьей крепости и вправду было недалеко, почти в двух шагах, так что до нее они добрались за несколько минут. Крепость была не очень большой, и на ней были видны следы недавней осады. Стены форта были ветхими, но все же держались. Возможно, он выдержит и эту атаку. «Только выдержит ли?» — подумал Редоран.
Ворота, как полагается, охранялись. У ворот стояли два людоеда, вооруженные огромными дубинами, на стенах крепости стояли лучники (в основном орки и гоблины).
Спрятавшись в листве и кустарниках, друзья начали разрабатывать план атаки.
Через секунду около них уже стоял вызванный с подплана Природы Ураган. Редоран посмотрел ему в глаза и сказал:
Волк утвердительно кивнул мордой и одним прыжком оказался рядом с Селлом.
Некромант побежал за друидом. Сола зарядила арбалет, Лимлайт наложил магическую стрелу на тетиву лука, Джев приготовила посох.
Тар и Селл в сопровождении Урагана поплелись к воротам.
В это же время Морт и Редоран заняли позиции для магической атаки. На сложном языке жестов (чтобы не привлечь внимания) они начали уславливаться о проведении атаки.
«Я слышал, Тар должен подать сигнал. У тебя есть массовые заклинания?»
«Да, есть, Редоран».
«Значит, так: ты накладываешь на них что-нибудь удерживающее, вроде паутины, а я обожгу их Огненным Штормом. Идет?»
«Идет».
Селл, взяв на плечо Тара, подошел к воротам.
И тут же в лучников на стенах полетели стрелы и молнии. Некоторых скосило первым же залпом.
Редоран и Морт в один голос начали читать заклинания.
Магическая паутина опутала часть гарнизона, а потом по всем прошелся дождь из огненных языков.
Лозы и лианы опутали нескольких вербиигов. На хобгоблинов начали падать ледяные глыбы. Редоран сжал руки в кулак, и лозы сдавили и задушили вербиигов. Гоблины, часть орков и даже несколько багбиров ударились в панику от неожиданной магической атаки. Шаман, краем глаза заметив магов, начал читать Проклятие в их сторону, но Редоран воскликнул «Фреззи телион сэро!», и сосулька размером с посох, молниеносно преодолев расстояние от Редорана до шамана, пронзила гоблинского шамана навылет, ранив при выходе командира орков. Заклинание Проклятия так и не было прочитано.
Тар снял метательные ножи с пояса и запустил пару ножей в людоедов. Ураган накинулся на первого, Селл ринулся на второго, — и вот уже через секунду людоеды лежали в пыли с перекушенным горлом, распоротым животом и с ножами в груди.
Сола, Лимлайт и Джев все обстреливали назойливых лучников, пока они не кончились. Тогда Сола и Лимлайт, вынув из ножен короткие мечи, устремились к воротам. Джев с посохом наперевес побежала за ними. Уже через полминуты они оказались рядом с Таром, Селлом и Ураганом, которые уже вовсю рубились с гарнизоном крепости.
У Редорана закончились атакующие заклинания, и тут он прыгнул в толпу, кувыркнулся в воздухе и уже пантерой приземлился в толпе врагов. Морт решил прикрыть друга и начал осыпать врагов задерживающими заклятиями. Вскоре все враги во дворе крепости были опутаны паутиной и волшебными путами, и Редорану почти ничего не оставалось делать, кроме как рвать в клочья обездвиженных врагов.
Бой был в самом разгаре, когда у Тара начался новый приступ интоксикации. Он выпил противоядие и, почувствовав некоторое облегчение, снова пошел в атаку. Селл с Ураганом к этому времени убили уже около двух десятков врагов. Сола и Лимлайт — только семь (каждому по семь), а Джев вообще остались только трое, но те трое были багбирами.
Через несколько минут гарнизон был разгромлен. Но, по словам Селла, в главной постройке был их резерв. Так отряд Истинного друида вошел в здание. Там их «тепло» встретили два охранника, но через секунду они упали наземь с ножами в горле.
Из темноты вышел высокий коренастый орк в полтора человеческих роста, богатырского телосложения. Он все еще был в тени, и всего на нем было не различить, но первое, что бросилось в глаза — костяные монисты на шее и ржавый скимитар в правой руке.
Геройский выпад Селлариона только рассмешил новоявленного завоевателя.
Орки ринулись в атаку. Ураган прыгнул на бойца с двуручным топором; Лимлайт, обнажив короткие клинки, атаковал орка, вооруженного двумя моргенштернами. Селларион взял на себя того, что с боевым молотом. Редоран и Морт решили взять на себя Кхархира. Оставшиеся Тар, Сола и Джевелайа атаковали всех остальных.
Редоран, выйдя один на один с противником, воскликнул:
Языки пламени сорвались с рук Истинного друида и свалили врагов, но они снова поднялись. Зато, когда шаман орков прочел то же заклинание, Редорана просто свалило с ног огненным валом. По мощности заклинание, прочтенное им, было равно Копью Единорога.
Магические снаряды, выпущенные Мортом, раскромсали орка-шамана.
Копье Единорога, материализовавшись в пространстве, пробило барьер и оставило глубокую кровоточащую колотую рану в животе орка. Барьер исчез.
Джевелайа стреляла молниями из посоха в разные стороны, скашивая врагов с ног, но те падали и поднимались.
И тут один из орков напал на нее и ударил мечом. Джев защитилась посохом, но орк оглушил ее ударом рукоятью в висок. В ее глазах помутнело, в мозгу все перемешалось от такого сильного удара. Она зашаталась и рухнула как подкошенная. Но добить лесную эльфийку орк не смог. Мощная светлая аура парализовала воина. Через секунду Джев поднялась. В ее глазах горело синеватое сияние, она протянула руку к парализованному воину, и аура паралича перетекла к ней вместе с силой. Воин лишился всякой защиты, и тут же упал, пронзенный несколькими арбалетными стрелами Солы.
Джев перехватила посох и бросилась лупить им врагов. Она всегда владела посохом довольно неплохо, но сейчас произошло что-то странное — удары ее были такими, что от них враги падали на пол, и в каждый удар она вкладывала всю свою ярость. Лимлайт, увидев это, поспешил к ней на помощь. Он нашел брешь в орочьей защите и вонзил клинок прямо в сердце.
«Двумя меньше», — подумала Сола, и вслед за этим последовал громкий крик, оглушивший еще двоих орков. Существа схватились за уши и попадали на пол. Тут Сола и зачаровала одного из врагов, и тот, подобно сомнамбуле, двинулся к лежащему без сознания воину и опустил молот ему на голову, с одного удара превратив его череп в лепешку.
Морт, увидев это, оставил Редорана наедине с Кхархиром и поспешил к Соле.
Руки некроманта зажглись красноватым сиянием, покрылись присосками и волдырями, на пальцах появились когти. Морт подошел к спокойно стоящему зачарованному орку и вонзил когти в шею. Оставив резаную рану на шее врага, он присосался к ране ладонями и начал перекачивать жизненную силу. Орк слабел, с каждой секундой уходила часть его крови и жизненной силы, и когда, наконец, не осталось и капли сил, он, уронив меч, рухнул на пол.
Кхархир, занятый Редораном, не обратил на это внимания.
«Нас еще много», — подумал он.
Редоран вынул из-за пояса хлыст и одним ударом опутал воителя всеми хвостами. Но тот был не промах (вождь же все-таки) — прыгнул до потолка, прихватив за собой Редорана, а затем разорвал путы Ядовитого Плюща. Хвосты лопнули под напряжением его мышц, но ядовитые шипы оставили хоть и неглубокие, но все же многочисленные порезы, и растительный яд начал струиться в крови орка.
Но даже несмотря на отравление Кхархир был силен. После того, как Редоран не очень благополучно приземлился, он подошел поближе и…
Ледяная сосулька, выпущенная Редораном, заставила орка отпрянуть. В это же время сзади к нему подкрался Тар и незаметно обыскал его карманы на предмет противоядия. Он нашел склянку с антидотом, но она была плотно прижата к напряженному телу воина. Тогда он жестами попросил Лимлайта отвлечь воина, чтобы он мог вынуть склянку и заодно обчистить врага.
Лимлайт понял тифлинга сразу и атаковал врага короткими мечами. Но первый меч был удержан ржавым скимитаром, острие второго меча оказалось зажатым в руке воина. И тут Тар воспользовался моментом и вынул склянку из-за пояса.
Тогда вор вынул из-за пояса два метательных ножа и вонзил один из них врагу в ногу, другой ему же в спину. Хватка на мечах ослабла, и эльф рубанул обоими клинками крест-накрест перед собой, оставив на груди противника рубленую рану в виде буквы «Х».
Но решающее слово осталось все-таки за Редораном. Он воздел руки к небу и громогласным голосом проговорил:
Снова друзья увидели зеленое сияние, охватившее Редорана. Сгустки энергии начали собираться в его правой руке (хлыст лежал на полу), и наконец они приняли очертание меча.
Когда Клинок Природы окончательно материализовался в руке друида, он подошел к орку и с животным рычанием ударил его по груди. Рана засияла зеленым светом, из нее хлынул поток крови, а сам Кхархир со стоном упал на пол в лужу собственной крови. Мертвым.
Природный Клинок вспыхнул ярким светом и пропал. В руке вместо него был уже привычный Ядовитый Плющ. Разорванные хвосты к этому времени уже регенерировались.
Тар застонал и медленно опустился на пол, прислонившись к стене. Кожа его была зеленоватого цвета, а изо рта начала идти пена. Этот интоксикационный приступ должен был стать последним в его жизни.
Бутыль с противоядием лежала около него, целая и невредимая, но вор так ослаб, что не мог и пальцем пошевелить.
Селл подбежал к нему и, откупорив склянку, влил часть содержимого ему в рот. Цвет кожи понемногу стал прежним, кашель и озноб прошли, но силы не вернулись — отравленный наконечник был еще у него в плече.
Лимлайт вынул из ножен кинжал и, разрезав одежду на плече, аккуратно вскрыл рану. Наконечник стрелы с обломком древка засел глубоко. Позаимствовав у Тара один из его ножиков, эльф, ювелирно орудуя двумя ножами, вынул наконечник из тела вора, не касаясь древка. Затем, отшвырнув остаток вражьей стрелы, вынул из сумки какое-то снадобье и обработал им рану, и, наложив на рану давящую повязку из немного влажного, но чистого тряпья, поставил диагноз:
Тар спал крепким беспробудным сном. Сном, каким спят в раннем детстве. И не совсем было ясно, о чем больше он думал во сне: о своем ранении, о своих друзьях, или об их миссии? Да и сама миссия была не вполне ясна, но, возможно, эта истина откроется позже. Исцеление шло, как и предполагалось, а следовательно, все будет хорошо. По крайней мере, некоторое время…
Глава 2.
«Темные эльфы, также известные, как дроу,
являются подземными родственниками
лунных эльфов. Общины дроу обычно управляются
жестокими жрицами Ллос… Темные эльфы
известны своим высокомерием, жестокостью
и любовью к гражданским войнам»
«Заметки о Темном Нашествии»
Все случилось так, как и было задумано. Противоядие подействовало, и в конце концов яд рассосался, не дойдя до жизненно важных органов. А еще через день Тар оправился от раны, и отряд Истинного друида с новыми силами тронулся в путь.
Друид подошел к входному лазу и, заглянув внутрь, вздохнул от умиления.
Первой у берлоги очутилась Сола. Сначала она не поняла, в чем дело, но, когда заглянула внутрь, чуть не завизжала от радости.
В берлоге спали три двухмесячных медвежонка. Три маленьких симпатичных шерстяных комочка с розовыми животиками и черными бусинками глаз. На их лапах недавно начали проступать коготки, значит, подумал Редоран, они уже выходили из берлоги.
Тут сзади раздался грозный медвежий рев. Редоран обернулся и ахнул: за его спиной стояла огромная свирепая медведица! Она угрожающе рычала, всем своим видом показывая, что она свой выводок не оставит.
Редоран, не боясь огромного зверя, который готов был мгновенно растерзать незваных гостей, шагнул вперед и… обратился в свирепого медведя!
Около пяти минут друид и медведица перебранивались на зверином языке, но вскоре компромисс был найден. Обратившись обратно в человека, Редоран прокомментировал друзьям происходившее на их глазах безобразие:
Все члены отряда осторожно пробрались в берлогу и удобно расположились.
Несколько минут спустя над берлогой повисла тишина. Но она была недолгой…
По лесной тропинке шел кто-то неизвестный. Неясно, кто это был, но его темные намерения выдавали себя внешним видом путника.
Редоран проснулся и, почуяв неладное, аккуратно вылез из берлоги. Но его тут же поразило существо, которое увидел друид. Его пепельно-белые волосы развевались на легком ветру, золотая пластина, украшавшая его лоб, слегка отражала лунный свет; его красные злобные глаза горели пламенем ярости, темное лицо, испещренное морщинами, изображало одновременно злость и усталость; треугольные уши без мочек выдавали в нем эльфа. Одетый в серебристый плащ с капюшоном, легкую серебряную броню и вооруженный двумя бастардами, эльф шел неторопливыми шагами. Его почти не было видно и, если бы не поблескивание налобного украшения, то он был бы невидим, этот эльф. Он отличался от тех эльфов, которых Редоран привык видеть (Лимлайт, Сола, Джевелайа). И тут догадка обожгла мозг друида.
«Это же темный эльф! Однако что же этот дроу делает на Поверхности? Темное Нашествие давно закончилось, и темные эльфы проиграли войну!»
Дроу молчал.
Молчание.
Тут из берлоги вылезли Лимлайт, Сола и Джев. Сначала они не поняли причины криков Редорана, но, увидев рядом с их другом дроу, до них дошло, в чем дело.
Выражение лица темного эльфа сменилось презрительной гримасой. Видимо, имя героя войны против дроу ему что-то напомнило.
Лимлайт яростно зарычал и атаковал врага. Ним’ардис пошел на лунного эльфа с издевательской улыбкой. Они скрестили клинки и сошлись в танце смерти.
Лунные эльфы испокон веков ненавидели дроу, и это было написано у Лимлайта на лице. Он вкладывал в каждый удар всю свою ярость, стремясь только к одной цели — разорвать на куски ненавистного дроу. Мечи эльфа то подавались вперед, то описывали в воздухе смертоносные дуги, то и дело скрещиваясь с бастардами темного эльфа. Дроу же с поразительной легкостью парировал каждый его удар. Лимлайту на миг показалось, что мечи в его руках вовсе не мечи, а продолжение его рук. Но лишь на миг. Эльф задержал в Х-образной ловушке один из его клинков и лягнул врага в живот. Дроу отшатнулся, не успев ударить вторым клинком, но на ногах устоял.
Лимлайт атаковал врага, ударив наотмашь левым мечом и занеся укол правым, но дроу увернулся от смертоносной дуги меча и, парировав укол одним клинком, ударил врага локтем в висок. Мгновенная подсечка — и Лимлайт оказался распластанным на земле. Эльф вскочил на ноги и, закрутившись волчком, начал, подобно пропеллеру, рубить мечами-лопастями клинки темного эльфа. Ним блокировал выпады врага, но вот один из клинков дроу с резким звоном сломался. Обломанное острие воткнулось в землю в двух шагах от Солы.
Дроу яростно отшвырнул сломанный бастард в сторону. Лимлайт отбросил один из клинков дабы сделать поединок честным (и это — при всей расовой ненависти к дроу!). Враги сжали рукояти мечей, с бешеной яростью вглядываясь в глаза друг другу. Лимлайт не выдержал и, прекратив эту «игру в гляделки», атаковал дроу рубящим сверху, но тот, поставив успешный блок, лягнул эльфа в живот и ударил эфесом меча по хребту. Лимлайт с приглушенным стоном упал на землю.
Шипы на хвостах прокололи кожу на запястье и впрыснули растительный яд в жилы дроу. Яд начал бродить в его крови, и темного эльфа тут же скрутило на земле. Джев воскликнула «Таэндран!», и вылетевшая из посоха молния поразила врага, заставив его биться в судорогах. Сола выстрелила в него из арбалета, и стрела пронзила легкое. Лимлайт поднял меч, прицелился и со всего размаха опустил клинок на шею харкавшего кровью врага. Клинок с хрустом рассек шейные позвонки дроу. Голова мертвеца была повернута лицом вверх, и на лице его застыла предсмертная гримаса, вмещавшая в себя и боль, и ненависть, рот был залит кровью. Открытые глаза вылезали из орбит, и в глазах этих все еще виделась былая ярость.
Лимлайт опустился на одно колено перед отрубленной головой и закрыл ей глаза. Не потому, что этого требовали обычаи; не из благородства, не из любых других побуждений — лишь бы не видеть эти ненавистные глаза. Подняв с земли свой второй меч, он вытер окровавленный клинок, вложил мечи в ножны и сказал:
Пламя охватило обезглавленное тело дроу вместе с отсеченной головой. Тут же проснулись Морт, Тар и Селл.
Друзья вернулись в берлогу досыпать. Хотя до утра осталось всего ничего, какие-то два часа, но их должно хватить. А на ветру уже догорало обезглавленное тело дроу. Через некоторое время огонь погас, и на месте ночного боя остался только рассыпавшийся в прах обуглившийся скелет. С приходом утреннего ветра прах дроу развеялся, оставив на земле только почерневшую золотую пластину с паучьим орнаментом, некогда украшавшую лоб темного эльфа.
Наутро отряд Истинного друида покинул место привала и отправился в дальнейшее путешествие. Редоран чувствовал нарушение Баланса всей кожей, но не встретил ни одного существенного его проявления. Это было крайне подозрительно, и нужно было выяснить причину нарушения Баланса. Выяснить и устранить. Но как?..
Глава 3.
«Полудраконы — полукровки от союза
человека и дракона. У них как правило
очень сильная огненная магия
и развитый иммунитет к ней. Один
опытный полудракон стоит пятнадцати
големов или двадцати великанов…»
Из воспоминаний Джаро Фэира.
Отряд вышел из Невервинтерского леса, где им пришлось схватиться с бродягой дроу, оставшимся на поверхности после Темного Нашествия, и уже были у подножия перехода через Хребет Мира. Невозможно было описать радость Солы на выходе — блуждали-блуждали и, наконец, вышли из злополучных дебрей! Да что Сола — все наконец-то могли вздохнуть спокойно; наконец-то тишина и благодать! Только Редорана что-то настораживало…
Тар снял вещмешок и, открыв его, вынул карту. Развернув ее, он спросил:
Эльф повернулся к близлежащему склону холма и настороженно посмотрел туда, куда еще сначала смотрел Редоран.
Лимлайт снял с плеча лук и, вынув из колчана магическую стрелу с взрывающимся огненным наконечником, прицелился в огромный камень, стоявший там и выстрелил. Стрела ударилась о камень и высекла из него огромный сноп искр, затем камень треснул и взорвался, и на месте этого камня осталась лишь кучка его обломков. Чертыхнувшись про себя, Лимлайт надел лук обратно на плечо и пошел проверить, не было ли кого за камнем. Подойдя к месту взрыва, следопыт осмотрел его и вдруг увидел маленькие лужицы крови.
Все быстро подошли к Лимлайту. Тар, увидев то, что осталось от камня с более близкого расстояния, присвистнул:
Эльф побежал, ориентируясь по этому странному следу. Не прошло и секунды, как вдруг все сорвались с места и побежали за эльфом. Через несколько секунд они остановились. Эльф глядел в сторону какой-то пещеры.
Отряд зашел в пещеру и уже на входе они застали нарушителя спокойствия — это был всего лишь полярный волк. Но что-то с ним было не то. Лимлайт увидел на звере ошейник. Осторожно повернув «дичь» на живот, он смог разглядеть на ошейнике… метку Братства Орил! В этот же момент труп волка увеличился до размеров человеческого тела и принял человеческие очертания. Волком оказался один из друидов-орилитов.
Внутри пещеры закружился зеленый вихрь, сформировавшийся в зеленоватый портал на подплан Природы. Вскоре портал приобрел очертания гигантского волка, и через несколько секунд перед отрядом стоял огромный Ужасный волк Редорана. Но тут же произошло то, чего боялся Редоран — вихрь портала задел непрочно стоящие камни наверху, и они посыпались вниз, загромождая собой проход назад. Одна из глыб чуть не задела Редорана — спасибо Урагану, он вытянул друида из-под летящей глыбы. Через десять секунд камнепад прекратился, и выход из пещеры был полностью завален.
Волк кивнул головой и пошел куда-то во тьму, внюхиваясь в каждый дюйм пещерного грунта. За ним пошли эльфы и Редоран, затем шли Морт, Тар и Селл — замыкающий. Около двух часов они, ведомые Ужасным волком, блуждали по пещерам. Пещеры эти были самой разнообразной величины, и порой были такие, от которых просто дух захватывает. Огромные красные сталактиты свисали с высокого потолка пещеры, им навстречу, словно руки, тянулись сталагмиты разных цветов. Подземные реки несли свои тихие воды по всей сети пещер, туда-сюда сновали летучие мыши, пища и хлопая крыльями…
Сола не успела договорить, как вдруг приоткрыла рот и застыла в удивлении. Из стены пещеры за Лимлайтом вырастало какое-то непонятное чудище в полтора человеческих роста. Его коричневое тело облегал темный хитиновый панцирь, огромные фасеточные глаза в упор смотрели в глаза полуэльфийке, усики над глазами нервно шевелились, и оно уже протягивало свои острые клешни, чтобы оттяпать следопыту голову, как вдруг…
Лимлайт резко вынул мечи из ножен, развернулся и отпрыгнул назад, чудом увернувшись от клешней, но неудачно упал на спину. Не обращая внимания на боль в спине, вызванную ударом о небольшой камень, эльф рубанул клинками крест-накрест наружу и отрубил твари полклешни. Еще пара стремительных дуг, описанных мечами — и монстр лишился левой передней лапы. Эльф закрутился волчком, выставив руки с мечами в стороны, и удары с резким звоном посыпались на тварь, оставляя на ее панцире глубокие рубцы. И это продолжалось минуты две, пока, наконец, Лимлайт не выдохся от непрерывного вращения, но даже несмотря на то, что его страшно мутило, он еще держался на ногах, хоть и пошатывался. И чудовище, как бы поняв, что жертва беззащитна, побежала на следопыта. Но произошло то, чего тварь не ожидала: откуда-то из-за эльфа на чудовище прыгнул Ураган. Сбив тварь с ног, он стал когтями драть панцирь. Монстр попытался сбить единственной рукой волка с себя, но безуспешно — клешня ушла в пустоту, а Ураган уже добрался до глотки чудища. Еще мгновение — и оно уже лежало бездыханно, а из раны на шее хлестала кровь. Лимлайт с трудом, помогая себе мечами, поднялся на ноги и вложил мечи в ножны.
Отряд снова тронулся. Уже через несколько минут они вышли из злополучной пещеры на свет. Перед их глазами предстали остатки Ледника Орил. Ледяной дворец и часть ледника были уничтожены, но кое-что от ледовых путей все же сохранилось.
Друзья пошли по направлению к ледяным руинам. Им еще не было известно, какая опасность подстерегает их впереди. Но Редоран чувствовал это и держал хлыст наготове…
Ледник Орил был возведен жрецами Богини Льда по указке Бога Разрушения Талоса, который, вселившись в Алтарь Льда, притворился Орил. Братство по наитию бога-самозванца творили бесчинства у подножия Хребта Мира. И это продолжалось, пока отряд искателей приключений, в котором состоял наставник Редорана Джаро, не изгнал Талоса из Алтаря и, победив трех Верховных жриц Орил, они разрушили ледник.
Обломки льда стояли на прежних местах, ледяных дверей уже не было. Но находиться здесь все же было бы безумием. Кто знает, что может скрываться за этими ледяными глыбами…
Мерный шаг отряда прервало неслабое дрожание земли. Друзья спрятались за ближайшую глыбу и наблюдали за тем, как мимо них проходило нечто огромное. Длинное коричневое тело, изогнутое под прямым углом вверх, оканчивалось огромной головой, чем-то похожей на голову саламандры, с пастью, наполненной острыми зубами, вдоль спины проходил гребень, источавший тепло, из влачившегося по земле брюха по бокам торчали несколько пар лап.
Друид, некромант и чародейка вышли из укрытия и пошли по направлению к реморхазу. Снежный червь остановился и слегка опешил. Давненько он не ел, а тут еда сама к нему пришла! Как говорится, завтрак был давно, а обед еще не скоро, и «легкий» голод напоминает о себе. Друид вышел вперед.
«Ничего себе! Редорану грозит смерть, а он ему — «дружище»! Ну, он дает!» — подумала Сола.
Тварь искоса посмотрела на друида. Он что, спятил?
Реморхаз подался вперед, готовый в один присест проглотить друида-самоубийцу. Сола ахнула, выпучив глаза.
«Доигрался! Ну, зачем, зачем он полез к этой твари?!»
Но что-то не дало червю напасть на друида. Друзья приготовили оружие, но Редоран поднял руку и остановил их. В глазах его загорелся зеленый огонь. Он поглядел в глаза реморхазу подошел к нему поближе. Снежный червь с «ручным» урчанием наклонил голову к земле. Редоран погладил его по чешуйчатой коже вокруг глаз.
Затем друид окинул взглядом своих друзей. Те стояли, как вкопанные, с огромными вытаращенными глазами, Тар и Джев даже рот приоткрыли от удивления. Сола стояла с таким выражением лица, будто она вот-вот готова была разрыдаться.
Ответа не последовало. Над ледяной поляной повисла тишина.
И снова без ответа. И снова — гробовая тишина. И тут Лимлайт подал голос:
Сола, не говоря ни слова, резко выбежала к друиду и, крепко обняв его, уткнулась ему в плечо и зарыдала. Редоран, не ожидавший такого от полуэльфийки, опешил и, не совсем понимая, что к чему, тоже обнял ее.
Полуэльфийка заметила Лимлайта, подходящего к ним сзади, и отстранилась. Вытря слезы рукавом, она виновато посмотрела на Редорана и отошла к брату.
Все члены отряда (считая и реморхаза) без разговоров двинулись, куда они шли. Вроде никто не обратил внимания, подумал Редоран, но не тут-то было: Тар подошел к друиду сзади и, похлопав друга по плечу, весело, даже с долей «белой» зависти, сказал:
Они миновали ледяной перевал и с наступлением темноты вышли на руины ледяного храма. Крыши святилища Орил будто и не было, обломанные стены стояли, олицетворяя собой памятник тем давним временам, от темницы, в которой содержались маленькие белые абишаи, остались одни воспоминания, поворачивающийся кровавый алтарь был раскромсан в клочья. Все Братство куда-то подевалось, так что оживления здесь не ожидалось, разве что реморхаза встретишь, и то редко, а если и встретишь — уноси ноги сразу, а что до ледяных големов, то их здесь вроде не предвиделось. Но внешнее спокойствие, как известно, бывает обманчиво, и каждый в отряде был подобен насекомому, нанизанному на иголку, готовый к удару с любой стороны. Мечи, посохи, лук, хлыст, арбалет и метательные ножи уже были наготове. Вот только никто не шел навстречу…
Друзья оказались возле кровавого алтаря, вернее, того, что от него осталось. Замерзшие ручейки крови уже не соединялись с алтарем, а сам алтарь был почти полностью разбит. От него осталась только небольшая льдина, и она уже не поворачивалась. Редоран подошел к алтарю, закрыл глаза и, несколько раз проведя рукой над ним, заключил:
Редоран снова закрыл глаза и через несколько секунд молчания обратился к некроманту.
Друида прервал раздававшийся откуда-то сзади странный звук, чем-то похожий на хлопанье крыльев. Редоран обернулся и едва удержался на ногах от удивления: перед ним, слегка вспархивая, находился… полудракон! С ним было еще около десятка послушников-орилитов, несколько друидов и еще какая-то непонятная тварь, похожая одновременно и на полуорка, и на полудракона. Рудиментарные крылья, зеленая чешуйчатая кожа, полные ярости желтые глаза, провалившийся нос, длинные клыкообразные зубы, двупалые ноги, трехпалые руки… Да, это что-то новенькое!
«Чудик» угрожающе зарычал, но полудракон одернул его, мол, успеешь еще.
Орилиты выхватили мечи и топоры-ледорубы и с боевым кличем во славу Орил бросились в атаку. Лимлайт одним движением вынул короткие мечи из ножен; хлыст моментально прыгнул в руку Редорана, угрожающе вскинув хвосты; Селл выхватил длинный меч и, слегка прикрываясь щитом, встал в боевую стойку; Джев и Морт перехватили посохи наперевес; Тар снял с пояса метательные ножи; Сола вскинула взведенный арбалет. Редоран и Лимлайт первыми встретили нападающих. Хлыст Редорана запутал ноги троим орилитам и сбил их с ног. Лимлайт на бегу распорол животы двоим воинам Братства. Тар швырнул два ножичка из обеих рук и свалил наземь одного друида, который только собрался колдовать. Сола одновременно с Таром спустила курок арбалета и оставила еще одного друида лежать на земле со стрелой во лбу. Морт и Джев одновременно воскликнули «Шаадан!» и скосили магическими зарядами еще троих воинов. Ручной реморхаз уже начал давить друидов, обжигая их жаром, исходившим из гребня. Селл решил не ждать у моря погоды и набросился на полудракона. Дракохерис отразил своей секирой удар паладина и толкнул его с такой силой, что тот оказался на земле. Селл поднялся и снова скрестил клинки с врагом. Секунд десять они давили на скрещенные мечи, пытаясь сбить друг друга с ног, и вот паладин оглушил противника, ударив щитом по голове, и ударил полудракону по груди. Меч, описав в воздухе дугу, оставил на теле врага глубокую рубленую рану, но Дракохерис держался на ногах даже несмотря на кровоточащую рану. В это же время существо, которое Дракохерис назвал хоррадраком, неслышно подошло к паладину сзади и одним ударом по голове сбило его с ног, да так, что Селл при падении отключился. К этому времени орилиты, мягко говоря, закончились, и пора было уже переключаться на полудракона и его дружка. Дракохерис и хоррадрак уже заносили мечи, чтобы добить лежащего без сознания паладина, как вдруг резкая тряска сбила их с толку. Это реморхаз, зашедший к ним сзади, решил сделать им сюрприз, и у него это удалось: оба врага оказались на земле, причем полудракона слегка поджарило. Но они быстро поднялись и разом напали на червя. Хоррадрак слегка вспорхнул вверх и поджарил его «горящими руками», а полудракон, каким-то образом взобравшись на голову животного, обрушил острие меча на черепно-мозговую коробку где-то около переносицы. Меч с хрустом проломил лобную кость. Реморхаз взвыл и попытался из последних сил стряхнуть врага с себя, но тщетно — сил не осталось даже чтобы головой помотать. Снежный червь с громким стоном рухнул мертвым на снег. Из разреза чуть выше переносицы фонтаном била кровь, частично смешанная с мозгом. Морт вскинул посох и принялся лупить хоррадрака. Снова появилось кроваво-красное сияние, и некромант вновь оказался под влиянием ауры посоха. Паладин заметил это и попытался как-то помешать ему продолжить атаку, потому что с каждым ударом в Морта все больше вселялся злой дух. Он подбежал к другу сзади и, обхватив его в тиски своих рук, попытался сдержать его, но некромант каким-то образом сбросил паладина с себя на полудракона. Столкнувшись с врагами настолько тесно, Селл понял, что проклятие уже начало овладевать Мортом. Он обездвижил полудракона на земле.
Эльф понял паладина и пронзил запястья полудракона, вогнав мечи в землю до рукоятей.
В это же время Редоран, обратившись в пантеру, уже набросился на хоррадрака и, сцепившись с ним, начал кататься с ним по земле. Противник оказался довольно проворным, и от большинства ударов ему удавалось уходить, но его силы не вечны, и друид все же достал непонятного врага, ударив мощной когтистой лапой по лицу. Когти оставили несколько глубоких шрамов на щеке бойца, но это его только разъярило. Он с рычанием прыгнул на пантеру, но тут ему навстречу прыгнул откуда ни возьмись появившийся Ураган. Волк опрокинул врага наземь и начал грызть ему кожаную броню и руки. Редоран обратился обратно в человека и, тщательно прицелившись в лоб хоррадрака, проговорил:
«Копье единорога», сорвавшись с его рук, стремительно преодолело расстояние до вражьей головы, и от нее в момент ничего не осталось. Ураган уже закончил терзать обезглавленное тело.
Селл подбежал к Дракохерису, пригвожденному клинками Лимлайта к земле по самые рукояти, и, взяв за шкирку, яростно спросил:
С этими словами Дракохерис, потомок Шеринкал, возрождавший братство Орил, испустил дух. Лимлайт вынул мечи из рук мертвеца и вытер кровь о его броню.
Друид подбежал к лежащему на земле некроманту. Морт лежал, держась за живот, и тихо постанывал. Его кожа горела, лицо было бледным. Пульс еле прощупывался. Некромант уже не сиял тем сиянием, каким он сиял в бою, но посох горел красным.
Редоран снял с шеи амулет, отыскал на нем некое подобие пробки, снял ее и протянул склянку Селлу. Тот, отыскав на дне вещмешка небольшую пиалу и ритуальный веничек, вылил воду в пиалу и, обмакнув туда веничек, начал брызгать святой водой на некроманта и его посох.
Морта, еще сжимавшего посох, охватило синеватое сияние. Он изогнулся, и ужас застыл в его глазах. Селл, израсходовав на «внешнее применение» половину емкости, подошел к корчившемуся на земле Морту и, поймав его, влил оставшуюся святую воду ему в рот. Некромант заорал от боли, и в голосе его звучали ноты голоса Даршалона. Дух некроманта-отца изгонялся из тела некроманта-сына. Селл протянул к Морту руки и громко произнес:
Некромант забился в судорогах и захрипел. Пальцы, сжимавшие посох, стали разжиматься. Оружие отпускало Морта.
Из тела некроманта и его посоха начал выходить темный дух его отца. Два голоса — Морта и Даршалона — слились в один, и этот голос звучал утробно, с нотами ярости, страха, даже некоторого удивления.
Дух Даршалона, охваченный красным сиянием, резко вырвался из тела Морта, сжимая посох, вернее его темную ауру.
Темный дух пронизал луч света, потом еще два, и вскоре, охваченный светом, Даршалон полыхнул яркой пятисекундной вспышкой и исчез. Морт отпустил посох и, лишившись чувств, крепко заснул. Лимлайт, подойдя к некроманту, прижал два пальца к сонной артерии и, прощупав пульс, спокойно вздохнул.
Через пять минут все уже спали, как убитые. Спасенный и спаситель спокойно сопели в обе ноздри. Только сон Редорана был тревожным. Он знал, как именно нарушился Баланс, и все его мысли были обращены к Галуэту. Только бы успеть…
Глава 4.
«Высокие эльфы — эльфы, обычно широко
встречающиеся среди знатных эльфийских родов.
От всех эльфов их отличает высокий рост,
карие глаза и серебристо-белые волосы.
Высокие эльфы считаются аристократами
в обществе диких эльфов…».
Из первого упоминания об эльфах.
По разрушенным улицам Галуэта проходили строи хоррадраков. Отовсюду слышался лязг оружия, звон скрещивающихся мечей, предсмертные крики гибнущих воинов гарнизона, стоны раненых и умирающих, боевые песни бардов, трехсловесные заклинания и боевые кличи. Галуэтский гарнизон отступал в стены Академии. Даже самым опытным воинам трудно было тягаться с такой боевой мощью, тем более что атакующие силы в полтора раза превосходили числом своим пятитысячный гарнизон Галуэта. На оборону города были мобилизованы не только бойцы гарнизона и городского ополчения, но и воспитанники Всеобщей Галуэтской Академии. Однако выжить в той мясорубке, что устроили хоррадраки, было почти невозможно…
Хоррадраки прорвались в главные врата Академии и устроили резню. От клинков врага защитники Галуэта, и стар и млад, падали замертво, но гибнущее воинство готово было драться до конца, каким бы страшным этот конец ни оказался.
Мастер Джаро, командовавший группой друидов, стоял у входа в здание Академии. Рядом с ним, как и всегда, стоял его природный спутник, самец пантеры Тень, который то и дело мотал головой в предвкушении скорой драки.
Внезапно к Джаро подбегает один молодой друид и, не переводя дыхания, с перекошенным от страха лицом докладывает:
Несколько друидов, кого назвали по имени, сорвались с места и, взбежав за Теллином на стену, начали отстреливаться от хоррадраков «сосульками», «копьями единорога», «ледяным штормом» и другими заклинаниями. Через пять минут, как и сказал Теллин, хоррадраки уже были у входа, но проход им загородили ворота. И тут же вниз упали три трупа со стрелами в груди. Еще один упал, обезглавленный метательным топором. Его голова упала к ногам Теллина, и он от страха задал такого стрекача, да так, что только пятки сверкали.
Тут же ворота хрустнули и сорвались с петель, и в спину друида вонзилась стрела. Теллин сделал еще несколько шагов к Джаро и, захлебываясь кровью (стрела вошла в левое легкое и застряла внутри), прохрипел:
Тело друида отяжелело, на глаза нависла темная пелена, сердце переставало биться, дышать становилось невозможно. Испустив последний вздох, Теллин упал на землю мертвым.
Хоррадраки ворвались во внутренний двор Академии. Паладины атаковали захватчиков, к ним подключились воры, закидывая врагов метательными ножами и поливая их дождем арбалетных стрел. Друиды начали читать заклинания. С последним слогом заклинаний Джаро, подняв сжимающую посох руку вверх, воскликнул:
Тень прыгнул на ближайшего хоррадрака и начал кататься с ним по земле. Массовые атакующие и удерживающие заклинания посыпались на врагов, но эффект от них был невелик — хоррадраков только слегка покалечило. Друиды вызвали по пять природных союзников, но враги разделались с ними буквально с двух ударов. Ряды воров поредели, отряд паладинов был полностью уничтожен. И вот уже хоррадраки двигались на друидов. Джаро воскликнул:
«Копье единорога», сорвавшееся с его рук, размозжило голову одного из хоррадраков.
Но вдруг хоррадраки порвали лианы и, напрягая свои крылья изо всех сил, вылетели из луж грязи еще до того, как два друида сразу, прочертив в воздухе руну отмены, прокричали «АНТИМАГИЯ!». Враги приземлились в пяти шагах от Джаро и его группы и начали кромсать несчастных друидов. От ударов хоррадракских клинков бедняги разлетались на куски, и ничто не могло им помочь. Но тут Джаро провел руками вокруг себя овал и обратился в… воздушного элементаля! Обрушивая на врагов всю мощь шквальных ударов, друид понемногу опрокидывал на землю ненавистных тварей, некоторых из них даже мертвыми. Но силы его были не вечны, и он, разбив практически полгруппы, ослабел и вышел из морфа. И тут бывалый, покрытый боевыми шрамами хоррадрак занес скимитар для удара. Друид защитился посохом, но защита была непрочной, и посох разлетелся в щепки, а самого друида отбросило на несколько шагов назад. Хоррадрак подошел к друиду и, ударив его пару раз по лицу мощным кулаком, взял его одной рукой за мантию, а другой рукой уже заносил клинок, чтобы пронзить им несносного человечишку. Еще мгновение — и клинок уже вогнан по самую рукоять в тело некогда одного из самых могущественных друидов, героя Долины Ледяного Ветра. Воин вынул оружие из трупа и отпустил его. Джаро, смотря на своего убийцу округленными глазами, медленно упал на землю и испустил дух. Откуда-то сверху раздался чей-то молодой голос: «Джаро! Не-е-е-ет!»…
Редоран резко пробудился. Все тело его пробирала нервная дрожь, лоб был покрыт бисеринками холодного пота, дыхание было прерывистым, а лицо было искажено страхом. Друид оглядел все вокруг. Ничего. Та же ледяная поляна, тот же костер, те же трупы, оставшиеся после вечернего боя, и его друзья, мирно посапывавшие на вещмешках. Редоран стер пот со лба и, подойдя к огню, присел на корточки. Он увидел сон, в котором решилась судьба и его учителя Джаро, и всего Галуэта. И он знал, что сон этот — вещий, и что смерть очень скоро заберет его наставника, если уже не забрала. Редоран повернулся и взобрался на ближайшую возвышенность. Пока поднимался, он изодрал руки в кровь, но сердце молодого друида охватила боль, что Галуэт падет под натиском захватчиков, и на боль, которую излучали израненные руки, он просто не обращал внимания, не чувствовал ее. Он стоял и смотрел куда-то вдаль. В сторону города, которому скоро придет конец…
Наутро друзья проснулись, но не нашли Редорана на месте. Лишь смятый вещмешок у потухшего костра.
Это, пожалуй, была последняя капля, переполнившая чашу терпения эльфа. Он резко поднял руку и заорал:
Сола виновато посмотрела на брата и… тут же расплакалась. Лимлайт подошел к ней и взял ее за плечи.
Эльф ласково посмотрел ей в глаза. Он уже не держал на нее зла, но стоило все-таки напомнить сестре, что не стоит называть опытного следопыта шарлатаном. Лимлайт улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
Тар с непонимающим выражением лица подошел к Джев.
Джев рассмеялась и выдала:
Сола осталась и начала прочесывать площадку вокруг лагеря и вдруг наткнулась на красные пятнышки на камнях. Она пошла к ним. «Интересно, что же это может быть?», — думала она. Но, проведя по одному из них пальцем, полуэльфийка испуганно поглядела на красный след, отпечатавшийся на ее пальце.
«Кровь! Но чья же она? Может… А вдруг это Редоран?! Следы ведут наверх. Надо залезть. Если что-то хочешь откуда-то достать, забирайся туда сама».
Сола залезла на какую-то возвышенность и увидела там Редорана, сидевшего на коленях с закрытыми глазами.
«Медитирует, наверное», — решила она. — «Не буду ему мешать».
Но только она собралась уходить, Редоран подал голос.
Сола побледнела, раскрыв глаза пошире. Она впервые (со дня смерти родителей) на примере своего друга поняла, что чувствует тот, кто потерял близкого человека. Она знала о Джаро только по рассказам Редорана, Тара и Селла, но ей стало жаль его. Редоран открыл глаза и поднялся на ноги. Сола подошла к нему и попыталась посмотреть ему в глаза, но друид отвел взгляд в сторону.
Сола положила ему руку на плечо.
Друид слез с ледяной глыбы и помог спуститься Соле. Ему стало немного легче, но плохое предчувствие его не покинуло даже несмотря на поддержку подруги. Однако они должны были идти в Галуэт несмотря ни на что.
Редоран и Сола пришли в лагерь, где их уже ждали друзья.
Так они миновали ледяную пустыню, и вот уже недалеко был Лускан. Им только надо было перейти через еще один перевал Хребта Мира, и они в городе. Джев наложила на всех заклинание «Ускоренного шага», поэтому они дошли до перевала часа за полтора.
Они подошли к странной насыпи, покрытой снегом. На ней еще были следы чего-то огромного и обломки досок. Редоран, напрягая память, вспомнил рассказы Джаро о его походе в Отрубленную Руку.
Посмотрев на памятное место еще минуту, друзья снова пошли. Они уже вступили на горную тропу, как вдруг послышался оглушительный рев. К ним приближалась группа йети, голов так на десять.
Дурно пахнущие человекоподобные создания величиной в полтора человеческих роста, покрытые грязной белой шерстью, с небольшими черными глазами и клыкастой пастью оказались в пяти шагах от друзей. Но им было невдомек, что за ними наблюдал кто-то еще…
Лимлайт, не раздумывая, вынул мечи из ножен и накинулся на впереди стоящего, Селл взял на себя левый фланг, Тар с Солой занялись правыми, за Джев, Мортом и Редораном осталась магическая поддержка.
Лимлайт подпрыгнул и ударил чудовище в живот ногой, а затем, описав клинками полукруги, рассек ему руку, которую гад заносил, чтобы «вырубить» эльфа. Когда йети с обрубленной рукой отпрянул, следопыт провел мощный укол обоими мечами, и мертвая туша йети рухнула к его ногам.
Еще одна тварь ударила Селла мощной лапой по голове, но паладин отразил удар щитом и еле удержался на ногах от силы удара. Воин кинулся на йети, выкрикивая боевой клич, восславляющий Ильматера, и, оглушив противника ударом щита, ударил мечом наотмашь. Клинок паладина оставил на груди чудища кровоточащую рубленую рану, и когда Селл провел еще один удар, в снег покатилась голова йети.
Тар и Сола поливали йети дождем из арбалетных стрел и метательных ножей, однако ни ножи, ни стрелы не давали сильного эффекта — стрелы входили в тела чудищ неглубоко, а ножи вообще почти не втыкались.
«А это мысль», — подумал вор и, взяв в руки по ножу, бросился на свою часть йети. К нему же, выхватив свой короткий меч, присоединилась Сола.
Полуэльфийка с диким визгом кинулась на тварь, выставив меч острием вперед, рядом с ней, сжав ножи, несся Тар. Прыжок — и клинок вошел в тело чудовища, а вслед за ним послышался хруст шейных позвонков, в которые вонзились ножи вора. Йети, истекая кровью, упал замертво.
Джев, Морт и Редоран в один голос воскликнули:
Магические снаряды, черепа и потоки разрушающей энергии огня обрушились на тварей, скосив почти всех.
Лимлайт начал немного выдыхаться и пропустил удар йети, направленный ему в грудь. Эльф упал наземь, и чудовище занесло удар обеими лапами, чтобы добить жертву, но… в воздухе свистнула стрела и вонзилась йети в голову между глаз! Следопыт удивился не столько меткости того, кто послал стрелу, сколько неожиданности его появления. Он отодвинулся от трупа и взглянул на спасителя, что стоял на уступе справа от него. С виду это был лесной эльф, но ростом чуть выше, у него длинные каштановые волосы, чуть посеребренные временем, он был одет в мифриловую кольчугу, поверх которой была надета легкая кожаная броня дроу, за его спиной развевался зеленый плащ. Незнакомец был вооружен почти до зубов. На поясе у него болтались две сабли, в руке у него был составной лук, за его спиной помимо колчана со стрелами, был закреплен двуручный меч с причудливо отделанным эфесом. Таких эльфов называют высокими — из-за высокого роста и из-за того, что высокие эльфы являются аристократами среди лесных эльфов.
«Кто он такой?».
Эльф засунул лук за плечи и вынул из ножен двуручный меч, причем клинок светился золотым. Он вмиг спрыгнул с уступа, на котором стоял, и, приземлившись, начал этим мечом кромсать йети. Как он это делал! Эльф описывал мечом в воздухе невообразимые пируэты, вращал мечом и двигался так быстро, что за ним еле успевали следить. Все йети устремились на невесть откуда взявшегося эльфа, и Лимлайт с Таром и Селлом воспользовались этой неразберихой. Они накинулись на йети сзади и обрушили на них самые мощные свои удары. Члены отряда, отвечавшие за магическую поддержку, без промедления взялись колдовать. Все, кроме Редорана. Он прыгнул вперед и, кувыркнувшись в воздухе, обратился в пантеру. В обличии пантеры он одним прыжком оказался около таинственного эльфа и присоединился к нему. Невесть откуда взялся Ураган и тоже принялся кромсать тупоголовых йети. Еще минута — и на покрытом снегом грунте лежали трупы всех десяти чудищ. Редоран обратился обратно в человека, но вместо того, чтобы поблагодарить незнакомца за помощь, он удивленно уставился на него. Как и все члены отряда.
Лимлайт вышел к эльфу и поприветствовал его, прикоснувшись ладонью лба, груди и отвесив маленький поклон.
Истинный друид… от этих слов Илайджа несколько опешил.
«Значит, легенды были правдивы», — подумал он и, поклонившись, промолвил:
Илайджа быстрыми шагами пошел в сторону скал. Пройдя шагов десять, он обернулся и сказал:
Друзья ни говоря ни слова сорвались с места и кое-как догнали эльфа.
Они шли уже ввосьмером. Шли, преодолевая горные уступы и пропасти, следуя звериными тропами; шли к осажденному Галуэту, который уже не мог держаться дольше, но продолжал сражаться с захватчиками. Но они не знали, что в Лускане их ждала работенка…
Глава 5.
«Тифлинги — существа с примесью
крови созданий нижних планов.
Хотя они очень похожи на людей,
у них часто присутствуют признаки,
выдающие их родословную.
Большинство тифлингов старается
скрыть свое отличие от людей…»
Из академических конспектов Редорана Фэира.
Лускан… Когда-то отсюда вышел корабль с тем самым отрядом наемников, в котором состоял Джаро; отряд, остановивший осаду Таргоса; отряд, разгромивший цитадель орков у реки Шаэнгарн; отряд, победивший трех жриц Орил и Талоса Повелителя Бурь; отряд, спасший Кулдагар и Великий Дуб; отряд, сокрушивший самого Иэякту Звима, злобного Бога Разрушения, и Темных Близнецов, главнокомандующих Легиона Химеры Исаира и Мадею.
Над городом поднимался дым, шедший из множества дымоходов, был прекрасно виден частокол, расположенный спереди, порт, дом бургомистра и Небесная Башня Аркана, гильдия магов Лускана.
Отряд спустился к частоколу; навстречу вышли два стражника, облаченные в средние кожаные доспехи и с закрытыми шлемами на головах. За спинами у них были огромные двуручные топоры.
Редоран чуть не рассердился на упрямство стражей, но гнев тут же сменила радость. Радость за то, что Галуэт еще держится.
Сола вдруг стала похожа на хамелеона. Она сперва побледнела, потом покраснела, потом вовсе покрылась багровыми пятнышками от злости.
Хотя шлемы стражников были закрытыми, все же через прорези для глаз было заметно, что оба выпучили глаза от недоумения, а один из них даже зарычал от гнева.
Сола продолжала:
Страж непонимающе пожал плечами, снял шлем, открыв бритую голову с острым носом и брезгливо поджатыми губами и тут же встретился взглядом с молодым друидом. Пронзительно зеленые глаза прямо источали энергию Природы, как показалось воину. Лицо его исказилось, и на смену недоверию пришел благоговейный страх; страж даже шлем уронил себе на ногу, но боли не почувствовал.
Воин растерянно поглядел на землю и, поспешно подняв шлем, сказал напарнику, чтобы тот распорядился пропустить отряд. Ворота с громким скрипом открылись.
Отряд вошел в город и направился к начальнику охраны, чтобы отметиться. Штаб находился где-то в ста шагах от частокола. Это была невысокая бревенчатая хижина с окованной железом крышей, в ней было несколько окон, на двери висел небольшой башенный щит. Редоран постучал по щиту.
Через полминуты дверь открылась, и стражник в легких кожаных доспехах с башенным щитом и закрытым шлемом, вооруженный бастардом, сказал:
Друзья по одному вошли в штаб гарнизона. Почти посреди комнаты, ближе к стене, стоял письменный стол. Около него стоял человек, облаченный в легкий бахтерец, поверх которого была накинута фиолетовая накидка, на поясе у него болтался длинный меч. На вид ему было лет сорок. Его светлые волосы уже слегка покрылись серебром времени, лицо его было покрыто сетью тоненьких морщин, но голубые глаза его еще не выцвели от возраста. Это был начальник охраны, командующий гарнизона Лускана.
Отряд вышел в город и направился к дому бургомистра. Они шли, и каждый думал и об убийце, и о чем-то своем, но мысль о Галуэте не покидала разум друзей. В душе они немного корили себя за задержку, но они не могли пройти мимо судьбы города, население которого может за короткий срок вырезать один и тот же человек (да и человек ли это?). Не из-за большой награды, не из-за желания приобрести еще больший боевой опыт они шли на задание, а из-за того, чтобы уравновесить Зло Добром, хотя бы в малой степени, потому что баланс и так нарушен в сторону Зла. Но кто же этот убийца?..
Друзья подошли к дому мэра и вдруг увидели зрелище, которое пробудило еще большую ненависть к убийце в их душах. По улице шла группа людей, человек пятнадцать, одетых в черное, около половины из них плакали (это были женщины), двое мужчин несли на плечах ящик размером со среднего человека, украшенный цветами и черными лентами. Их сопровождали несколько охранников. Траурная процессия…
Сола подошла к одному из конвоиров и осторожно спросила:
Сола вернулась к друзьям и, вздохнув, со скорбью заявила:
Друзья прошли в дом бургомистра. Охрана их даже ни о чем не спросила (видимо, мэра известили о приходе отряда). Зал, в который отряд вошел сразу после «прихожей», был довольно просторным, и он был прекрасно (по меркам портового города) отделан: голубые обои на стенах, увешанных трофейным оружием, множество книжных шкафов и полок, на которых пылились древние исторические и другие книги (от «Искусства ваяния големов» до «Истории дроу»), небольшой камин, обогревавший не только эту комнату, но и весь дом, удобная и богатая мебель. Из комнаты выходили две двери. Одна из них, та, что слева, вела, вероятно, в гостевую комнату и личные покои мэра, другая же, правая — в другие комнаты.
Тар было потянулся к книжной полке, но Селл схватил его за руку.
Тар разочарованно вздохнул. Ну, не дают человеку оттянуться нормально! Что поделаешь, особенно если у тебя в друзьях паладин.
Дверь слева отворилась, и оттуда вышел человек, одетый в богатые одежды, судя по всему, мэр. На вид ему было лет тридцать пять. Молодой еще…
У пацана округлились глаза от изумления. Дэйнор всегда хорошо платил ему за услуги посыльного, но такой большой цены — двадцать золотых — ему еще никогда не платили. И тут, пока он стоял с вытаращенными глазами, Джев воздела руки в магическом жесте и воскликнула:
Волшебная струя охватила ноги мальчика. Он чуть приоткрыл рот, и, как только из этого мальчишеского рта вырвалось: «Слушаю и повинуюсь, господин!», — пацана и след простыл.
И тут в дом влетел на полном ходу Сид, мальчик-посыльный, и, не успев сообразить что к чему, затормозил в Редорана. Друид упал на пол, заодно смягчив падение Сиду. Мальчик быстро поднялся.
Отряд вышел из дома Дэйнора и направился прямиком в порт. Редоран понимал всем сердцем, что они не имели права на задержку, но он не мог пройти мимо судьбы крупного города. Надо было уничтожить зарвавшегося убийцу, пока не поздно. Судьба целого города находилась в их руках. Друзья шли по улицам Лускана, а за ними изо всех домов, изо всех окон и темных углов следили чьи-то глаза. Злые глаза, алчущие их крови…
Полчаса спустя Редоран с друзьями оказался в трущобах близ верфей, где жили бедняки, рабочие, докеры и многие другие, включая «людей дна» — нищих, бродяг и попрошаек. Единственное, чем был примечателен этот райончик — большинство бедняцких трактиров и ночлежек (легальных и нелегальных) располагалось именно здесь. Первая вывеска, которая бросилась в глаза друиду, изображала огромную кружку браги, на которую опиралась молодая миловидная девушка в зеленом одеянии, увитая плющом, с бутылкой вина в руке. Судя по ее отсутствующему выражению лица, пузырькам, отходящим от ее острых ушей, и широкой улыбке от уха до уха, она была пьяна, что называется, «в доску».
«Надо же, как издеваются над бедными дриадами!» — подумал Редоран, усмехнувшись, и подошел к трактиру.
Друзья вошли внутрь зловещего трактира и оставили Лимлайта и его понурую сестру на входе.
Сола легонько кивнула и уже в полный голос продолжила:
Полуэльфийка подошла к брату и обняла его. Лимлайт погладил ее по ее светлым локонам и прошептал ей на ухо:
В это же время Редоран уже активно допрашивал бармена у стойки.
За спиной его, где-то у лестницы наверх стоял смуглый мужчина в легких кожаных доспехах, закутанный в черный плащ. Нижнюю часть его лица закрывала черная маска из плотной, но проветриваемой ткани, и над ней остались только карие злые глаза. На поясе у него были закреплены короткий меч и кинжал. Где-то под плащом у него находился колчан, так как в руке он держал уже взведенный малый арбалет. Судя по виду его, он был тифлингом, скорее всего профессиональным мошенником. Или… убийцей?
Селл напрягся и, сняв со спины щит, схватил его в левую руку. Тар снял с пояса пару метательных ножей и начал нервно вращать ими. Морт и Джев начали искать глазами в толпе подозрительные личности, но они не видели человека с арбалетом, спрятавшегося у лестницы. Да и человек ли то был?
Охрана заведения, состоявшая из одноликих воинов, напряглась, кое-кто даже обнажил мечи. Послышался резкий щелчок — и у Редорана в плече уже торчала арбалетная стрела. Острая боль пронзила всю его руку, от плеча до кисти, и друид, застонав от боли, опустился на пол. Морт вскрикнул:
А в это же время на улице брат и сестра продолжали разговор.
И тут же крик Морта: «Редоран!» — заставил Солу резко повернуться к входу в трактир.
Когда Лимлайт и Сола вбежали, первое, что они увидели — это лежащего на полу Редорана со стрелой в плече. Друид, постанывая, выдернул стрелу из плеча и, поднявшись на ноги, воскликнул:
Друида окружила желтоватая оболочка искр. Он выхватил хлыст и начал яростно озираться по сторонам. Тут же охранники схватились за оружие и побежали к Редорану. Сола тоже побежала к друиду, но ей путь преградил стражник. Она ударила мечом ему по руке, но тот… одной рукой поймал лезвие меча и ударом ноги в живот отпихнул ее в сторону. Она встала и повторила атаку, и снова неудачно — боец захватил ей руку и попытался заколоть полуэльфийку, но та свободной рукой перехватила запястье врага. На руке, которая секунду назад сжимала острое лезвие меча Солы, а теперь держит ее за запястье, не было и следов крови.
Эти глаза были серыми, пустыми, без зрачков, одни серые глазные яблоки. Такие глаза могут быть только у мертвецов. А может…
Сола лягнула его в живот и, перехватив инициативу, резко сбила его с ног и вонзила ему меч в грудь. Плоть воина стала исчезать, каменеть, обретать непонятную форму, и вот уже перед ней лежал безликий комок глины человекообразной формы с потухшими глазами.
Лимлайт к этому времени уже покончил со своим противником, всадив ему оба клинка в живот, и увидел то же самое, что увидела Сола.
Морт и Джев переглянулись и сразу начали читать заклинания.
Магические снаряды, выпущенные Мортом, свалили двоих лжевоинов. Затем молния, вылетевшая из посоха чародейки, пронзила одного самозванца и на выходе угодила во второго.
Один доппельгангер накинулся на Тара, но тот, сделав колесо в сторону, увернулся от вражеского меча и швырнул в самозванца два ножичка, оставив его лежать прислонившись к стойке. Еще один самозванец вскочил на стойку, но Тар, резко оказавшись у него за спиной, швырнул ему в спину еще один нож, и существо распласталось на стойке с ножом в спине. Вор отстегнул с пояса меч только что убитого врага и закрепил его на своем поясе.
Редоран одним взмахом хлыста уложил на лопатки двоих самозванцев. Затем, удерживая их в путах волшебного оружия, воздел свободную руку в магическом жесте и воскликнул:
В руке друида появились очертания длинного меча. Силуэт горел зеленым светом. Секунда — и в руке Редорана появился меч, горевший зеленым пламенем ярости Природы. Затем он усилием мысли заставил зажатых в тиски врагов приблизиться к себе и нанес два сокрушительных удара по врагам. Раз! — и один доппельгангер лежит на полу с рубленой раной в животе. Два! — и голова другого полетела с плеч в угол. Бросив тела на землю, Редоран поспешил в сторону Селла.
Селл в это же время искал убийцу, но искал недолго — арбалетная стрела вонзилась ему в щит. Паладин понял, откуда она летела, и с мечом наголо бросился в сторону убийцы. Джаэрис (а стрелял именно он), выхватил короткий меч и скрестил клинки с ильматеритом. Убийца поднял другой рукой взведенный арбалет, но Селл ударом щита выбил арбалет из руки Джаэриса. Удар был таким сильным, что оружие, ударившись об пол, сломалось, а у убийцы сломалось запястье, но драться он еще мог. Тут же паладин ударил мечом наискось, но короткий меч убийцы остановил клинок Селла. Внезапно он заметил, что Джаэрис все время держал ушибленную руку за спиной и догадался, что за спиной убийца сжимает рукоять кинжала. Но, когда он это понял, было уже поздно — Джаэрис молниеносно вынул руку из-за спины и пырнул Селла кинжалом в живот. Селл заметил идущую в его сторону руку и уклонился от удара, но кинжал вонзился ему в ногу. Селл выронил щит и меч и, скрючившись на полу, схватился за ногу. Убийца занес клинок, чтобы вонзить его смертоносное железо в плоть паладина, но не тут-то было — Тар вынул меч из ножен и преградил дорогу оружию убийцы.
Джаэрис, разъяренный выходкой юного вора, стиснул рукоять меча и, немного погодя, ответил:
Тар вынул из сапога кинжал (интересно, как он его прятал?) и взял его в левую руку, так как в правой у него был меч. Оба противника встали в боевую стойку, упершись друг в друга полными ненависти взглядами. Они одновременно сорвались с места, и клинки их сошлись в завораживающем танце смерти.
Тар, на удивление Джаэриса, и впрямь оказался достойным противником — он искусно отражал все выпады и удары убийцы и двигался так же быстро, как и он сам, будто юный вор был его тенью. Убийца вскоре понял правоту слов юноши и твердо решил измотать его, а потом, когда вор выдохнется, нанести неожиданный удар в спину. Тар же был полон энергии, и, похоже, он поставил себе ту же цель. Они кружились друг около друга, звеня клинками, около пяти минут. Но Джаэрис был старше и чуть проворнее молодого тифлинга, и вскоре он нашел брешь в защите противника и, когда их мечи в очередной раз скрестились, воткнул кинжал ему в бедро. Юноша закричал от нахлынувшей боли. Мощный толчок в грудь — и тифлинг уже лежал на земле, держась за раненую ногу и постанывая от боли. Но только Джаэрис, обрадовавшись легкой добыче, подбежал к противнику, чтобы добить его, Тар ударил мечом наотмашь и попал убийце по лицу. Острая сталь клинка оставила глубокий разрез на его щеке и разорвала полотняную маску. Убийца отскочил назад и схватился за щеку. Размазав кровь по щеке и одним рывком сорвав лохмотья маски с лица, он с перекошенным от ярости лицом бросился на Тара. Но тифлинг не дремал — вложив всю силу в удар, он ударил мечом наотмашь на уровне груди, крутанувшись на пятках на два оборота. Мощный удар, сопровождавшийся оглушительным звоном стали, сломал меч убийцы. Оба они отбросили оружие в сторону и сошлись в яростной рукопашной схватке. Тар так остервенело махал кулаками перед лицом Джаэриса, что тот еле успевал за ними следить. Сильный удар пробил блок убийцы, и тот, оглушенный ударом в ухо, упал на пол. Но недолго он оставался лежачим. Он с пола ударил Тара по раненой ноге и стремительной подсечкой сбил его с ног. Вскочив на ноги, убийца схватил меч вора и насел на него, направив острие клинка на горло тифлинга.
Тар ответил на это слегка приглушенным стоном.
Джаэрис уже занес меч, чтобы воткнуть его в горло беспомощному тифлингу, но вместо этого затрясся в конвульсиях, охваченный разрядом электричества. Тар из последних сил ударом ноги в затылок скинул врага с себя и откатился в сторону. Убийца поднялся, но снова упал, подстреленный Солой в ногу. Морт подошел к поверженному врагу и, оглушив его ударом посоха по голове, занес посох над ним и воскликнул:
Между посохом и головой Джаэриса возник некроканал, через который высасывалась жизненная энергия убийцы. Красноватая масса, шедшая по этому каналу, перетекала в навершие посоха и забирала у воина-нечестивца жизнь. Тело убийцы с каждой секундой становилось все бледнее. Еще мгновение — и перед некромантом лежало мертвое тело Гордона Джаэриса, и череп на посохе некроманта горел ярко красным светом. Затем Морт подошел к Тару и, занеся посох над ним, произнес:
Создался еще один некроканал, но здесь Морт передавал раненому другу жизненную энергию, выкачанную в посох. Рана переставала кровоточить, силы начали возвращаться к вору. Наконец, некроканал и сияние черепа исчезли, и Тар вновь обрел силы. И, хотя рана не закрылась, он уже мог встать, что он и сделал. Окинув презрительным взглядом мертвого врага, он поднял свой меч и, вложив его в ножны, он увидел странный предмет, торчащий из сапога убийцы. Тар вынул неизвестный предмет и обнаружил, что это был метательный нож причудливой формы. Он немного повертел в руках свою находку и засунул ее за пояс…
Через полчаса они уже были у мэра. Их встретил Илайджа и, сообщив, что все в порядке, провел их к Нейлу.
Друзья вышли из дома мэра и направились прямиком в порт. Пока они шли, жители встречали их восторженными возгласами и благодарственными песнями. Когда они, наконец, пришли в порт, они увидели, что у причала стоит один-единственный корабль. Редоран подошел к человеку, стоявшему у трапа, и спросил:
Через минуту восемь уже плыли по морю на корабле, идущем в полную мощность к Галуэту. Чтобы корабль шел быстрее, Джев нагнала волшебного ветра в паруса шхуны. Но Редоран понимал, что этого недостаточно, и что они, скорее всего, не успеют…
Глава 6.
«Люди — преобладающая раса в Фейруне.
Люди управляют большинством значимых империй
и стран в Забытых Королевствах.
Они наиболее приспособляемая и терпимая из всех рас,
возможно, за исключением хафлингов…»
Из «Учебника по социальной адаптации в среде различных рас».
«Океанская сирена», подгоняемая магическим ветром, неслась на раздутых парусах по направлению к осажденному Галуэту. Судно шло на полном ходу, преодолевая мили за считанные часы, но не всем это было по нраву.
Раганер, капитан «Океанской сирены», сидел у себя в каюте за письменным столом, усеянным картами, письмами и прочей бумагой. Недалеко от стола находилась его кушетка, справа же стоял большой тисовый шкаф, в котором были размещены книги, инструменты для различных измерений и даже бутылки браги и эльфийского вина. На стене висела карта Фейруна, на которой были обозначены все морские и речные пути.
В дверь каюты капитана раздался стук.
Можжевеловая дверь отворилась, и в каюту вошел старик, одетый в желтую мантию. Его голова была покрыта редкими коротко стрижеными седыми волосами, его серые глаза излучали доброту и вместе с тем усталость, его длинная борода опускалась ему где-то до пояса. Это был Иардольф Искусник, корабельный чародей. Его основной обязанностью было нагнетать волшебный ветер в паруса и создавать иллюзии в бою. Но, когда на борту «Сирены» появилась юная чародейка Джев, бедняга практически остался без работы, по поводу чего чародей очень переживал.
А в это же время на палубе кипела жизнь. Джев нагнетала магический ветер в паруса и попутно развлекала моряков магическими иллюзиями; Тар увлеченно играл с матросами в кости, причем постоянно выигрывая; Селл сидел в «вороньем гнезде» (место впередсмотрящего на мачте) и наблюдал за всем происходящим, попутно громко упрекая Тара в жульничестве; Лимлайт сидел, привалившись к мачте, и точил свои короткие мечи; Морт от нечего делать решил овладеть наукой вязания морских узлов, пробуя завязать такими узлами веревку на себе; Редоран стоял на носу и просто глядел куда-то вдаль. Что касается Солы, от бурного хода у нее началась морская болезнь, и она, позеленев от дурноты, перевалилась через правый борт и начала «кормить» рыб, щедро возвращая им свой обед.
Редорана глодала мысль, что они не успеют, что Галуэт падет, и Джаро в конце концов погибнет. Хотя в этот же день он слышал, что его родной город осажден уже третий день, он знал, с каким могущественным злом ему предстоит столкнуться.
Морт, занимавшийся связыванием себя морскими узлами, в конце концов, решил бросить это занятие и попытался развязать узлы. Часть узлов ему поддалась, но ноги оказались завязаны накрепко. Некромант не удержался и, потеряв равновесие, упал на дощатую палубу.
Друид и некромант направились в трюм, где располагались каюты членов отряда. Каждая каюта представляла собой маленькую комнатку с двумя гамаками, двумя стульями и столиком. Как говорится, простенько, но со вкусом.
Редоран и Морт прошли в каюту Редорана. Друид полез рыться в сумку, надеясь что-то найти.
Через некоторое время Редоран достал из вещмешка небольшой тубус. Он открыл его и через пару секунд снова закрыл.
Дверь открылась и закрылась, и Морт остался в каюте один.
«Все-таки хорошо, когда у тебя есть друзья», — подумал он.
Оставив потрясенного некроманта у себя в каюте, Редоран вышел на палубу и направился в каюту капитана, что располагалась на корме в виде небольшого помещения. Постучавшись в можжевеловую дверь и услышав громкое «Войдите!», друид вошел в каюту и застал Раганера в компании корабельного чародея.
Редоран и Иардольф вышли из каюты (вернее, кабинета) и направились к Джев, которая уже вовсю нагнетала ветер в паруса. Тут чародей воздел руки к небу и прошептал:
В руках чародея с первым словом заклинания начала концентрироваться энергия воздуха, и над его головой повис огромный шар магической энергии. Чародей направил шар воздуха в паруса, отчего их ткань очень туго натянулась, и «Сирена» пошла так быстро, что корабль тряхнуло. Сола, которая, свесившись с борта, уже закончила «кормежку» рыб, чуть не упала в воду. И ведь выпала бы, если бы Редоран не подхватил ее сзади за талию. Повернувшись, полуэльфийка стояла несколько секунд, меряя друида смущенным взглядом, и, улыбаясь, пробормотала:
Редоран, оставив смущенную Солу, выбежал на нос и, всмотревшись в приближающийся корабль, заметил:
«Вот и подтвердились мои догадки», — подумал Селл.
Вся команда (и пассажиры тоже) вмиг схватилась за оружие. Морт, который уже закончил изучать свитки, вышел на палубу, но, увидев, что все стоят с оружием наперевес, застыл как вкопанный.
Корабли сближались неумолимо быстро, и вот, когда они, наконец, поравнялись, послышался звон тетивы, и стрела вонзилась в мачту, на которой было «воронье гнездо», как раз двумя дюймами выше головы Селла. Паладин быстро покинул свое место и, спустившись на палубу, обнажил меч и приготовился оборонять корабль. Сола, Тар, Лимлайт и Илайджа присоединились к корабельным лучникам и принялись обстреливать агрессоров. Но, даже несмотря на массовый обстрел, пираты забросили абордажные крюки и начали стягивать борта кораблей. Через несколько минут судна ударились друг о друга бортами. Еще миг — и пираты хлынули толпой на атакованный корабль. Команды кораблей сошлись в яростной рукопашной схватке.
Селл встретил первого пирата, атаковавшего его, оглушив его ударом щита, и мощным ударом длинного меча снес ему голову. Затем он свалил с ног еще одного и всадил ему клинок в живот.
Тар швырнул в противника два метательных ножа, и пират, захлебываясь кровью, упал на палубу с пронзенным горлом и с ножом во лбу. Еще один мощный и меткий бросок — и еще один пират скопытился на палубе с ножом в животе.
Сола сняла из арбалета лучника, засевшего в «вороньем гнезде» пиратского корабля. Тут же на девушку накинулся одноглазый пират с топором в руке, занеся удар сверху. Резкий щелчок арбалета — и боец, раскрутившись в воздухе, упал замертво со стрелой меж глаз.
Редоран проделал несколько пассов в воздухе и воскликнул:
Огромная сосулька сорвалась с рук друида и, пронзив одного пирата насквозь, вонзилась во второго на выходе. Оба пирата рухнули на палубу, истекая кровью, и Миркул принял в свои чертоги еще две души.
Лимлайт наложил на тетиву стрелу с наконечником, светящимся ярко-оранжевым светом, и, наведя лук на одного из трех пиратов, что накинулись на одного матроса, спустил тетиву. Магическая стрела вонзилась в среднего бойца, который уже успел добить беднягу. Яркая вспышка — и тело пронзенного пирата взорвалось, разбросав ошметки плоти, внутренностей и костей по палубам обоих кораблей. Взрывная волна отбросила оставшихся двоих в сторону, и они, перевалившись за борт, с громким «плюхом» упал в воду.
Илайджа бросил лук и вынул из ножен кривые сабли. Ударив одного пирата левым клинком наотмашь, он вонзил второй под ребра другому и рубанул крест-накрест сверху по груди третьему, оставив большую рубленую рану в виде буквы «Х». Затем он швырнул свои клинки в стороны, и два пирата, надвигавшихся на эльфа с боков, упали на пол с саблями в груди.
Морт схватился с пиратским чародеем. Супостат воздел руки к небу и воскликнул:
Тут же после короткой вспышки силуэт чародея окружили еще четыре его точные копии. Морт и раньше сталкивался с заклинанием «Зеркальное Отражение». Он решил, что лучше будет наложить что-нибудь удерживающее, тогда иллюзия рассеется, и он точно попадет в цель. Но атака со стороны врага не заставила себя ждать:
Тело некроманта сотрясли удары магических снарядов. Он упал на палубу, отлетев шагов на пять, но тут же вскочил и воскликнул:
Мощная магическая паутина опутала чародея и еще нескольких пиратов вокруг.
«Самое время опробовать новые заклинания», — подумал Морт и, резко размахивая руками, совершая пассы, громко проговорил:
Морозная сфера сорвалась с рук некроманта и, ударившись о чародея, сковала врага толстой коркой льда.
Небольшое шипящее желтоватое острие, похожее на стрелу, но в два раза большую, полетело в чародея и с ударом начало разъедать заледеневшее тело чародея. Несколько секунд — и от врага ничего не осталось.
«Ничего себе! «Морозный шар Отилука» и «Кислотная стрела Мелфа»! Правильно говорил Редоран — мощные атакующие заклинания никогда не бывают лишними!».
Молния, пущенная из посоха Джев, цепочкой поразила нескольких пиратов.
Длинная обжигающая струя огненной энергии, имеющая двадцать сантиметров в диаметре, образовалась между руками чародея и пиратом-варваром с двумя полностью металлическими топорами. На пирате вспыхнула одежда, обуглились волосы, оружие нагрелось, кожа покраснела от жара, а на месте соприкосновения с палящим лучом образовался огромный багровый волдырь. Боец выронил раскаленные топоры и с криком заметался по палубе, но обжигающий луч неуклонно следовал за ним и оставался на нем, обжигая при этом всех, кто попадет под него. Через десять секунд пират оказался у правого борта «Сирены», но, как только он взобрался на парапет, чтобы спрыгнуть в спасительную прохладную влагу, он испустил дух и, уже мертвый, полетел в воду.
Атака пиратов была почти отбита. За их поражением из капитанской каюты корабля-агрессора следил мрачный человек, закутанный в черные монашеские одежды, под которыми были скрыты кожаные доспехи, с обритой головой и татуировкой на затылке, изображающей кулак, заключенный в сферу — символ Бэйна, Бога Ненависти и Раздора. Бледное его лицо «украшал» уродливый шрам, тянувшийся через левый глаз и разветвлявшийся на левой щеке, так что левый глаз представлял собой заплывшее кровью глазное яблоко, зато здоровый карий глаз смотрел холодным, ненавидящим взором. Сильные пальцы его правой руки сжимали цеп с тремя колючими шарами, другая, в обсидиановой перчатке, сжимала эфес длинного меча. Человек этот, скорее всего, был воюющим жрецом Бэйна. Он наблюдал за битвой и, видя, что его верные воины терпят поражение, стиснул зубы, и сквозь маленькую щелочку его рта вырвался слабый рык.
«Мои миньоны по сравнению с пассажирами того корабля — жалкие слабаки. Когда что-то хочешь сделать хорошо, всегда приходится делать это самому».
Бэйнит яростно толкнул дверь ногой и быстро вышел из каюты. Оглядев театр боевых действий, он широкими шагами пересек палубу своего корабля, перепрыгнув через сцепленные борта, начал воинственно размахивать цепом.
Бэйнит шел по палубе захваченного корабля, раскидывая цепом людей в разные стороны и мощными ударами меча разрубать врагов на куски. Редоран увидел сумасшедшего жреца с цепом и длинным клинком.
Закружился вихрь из невесть откуда взявшихся листьев, отворяющий портал на подплан Природы, и оттуда выпрыгнул огромный волк.
Истинный друид и жрец Бэйна… Все расступились перед ними, взяв их в кольцо. Волк прыгнул на жреца, но тот оказался чертовски проворным и встретил хищника мощным ударом цепа. Ураган со скулением отлетел в сторону, и Редоран, поняв, что его спутник серьезно ранен, отозвал его. Ну не дают хорошему волку хорошо подраться, да и с цепами еще кидаются!
У бэйнита от удивления округлились глаза. Такой наглости он еще никогда не встречал!
Сола отдала арбалет Лимлайту, сбросила колчан и, вынув короткий меч из ножен, вышла к жрецу. Редоран попытался остановить ее, рукой преградив путь, но она убрала его руку в сторону.
Сола обернулась и хотела что-то сказать, даже рот открыла, но тут же передумала и пошла дальше. Друид вынул хлыст из-за пояса, и оружие, подчиняясь мыслям юноши, вскинуло свои хвосты.
Бард и жрец расхаживали по кругу, кидая друг в друга ненавидящие взоры. И он, и она готовы были искромсать друг друга, причем у бэйнита, судя по всему, было больше шансов на победу.
Сола, наконец, не выдержала и с диким криком кинулась на жреца, занеся мощный удар сверху, но тот играючи отразил ее выпад, поставив блок мечом, и ударом колена в живот заставил ее согнуться. После этого бэйнит ударил девушку локтем по хребту, и полуэльфийка распласталась на полу, упав на живот, но тут же откатилась в сторону и снова ударила, на этот раз сбоку. Ответный удар, отразивший клинок, был таким сильным, что рука полуэльфийки, сжимавшая меч, онемела. Девушка выронила меч. Жрец с силой замахнулся цепом, но Сола увернулась и, взяв меч в другую руку, неуклюже встала в боевую стойку. Бэйнит рассмеялся, видя потуги соперницы, и ударил цепом с такой силой, что онемела и вторая рука, а один из шаров даже ранил ее. Сола выронила меч и, схватившись за раненое плечо, упала на палубу и стала торопливо отползать от обезумевшего жреца Бога Раздора. Бэйнит дико заорал и занес мощный удар цепом, дабы прикончить девушку раз и навсегда, но тут вмешался Редоран. Длинные хвосты Ядовитого Плюща, которые с начала поединка угрожающе извивались, переплелись вокруг Солы и создали защитную сетку, которая приняла всю тяжесть удара на себя, а один хвост опутал ноги жреца. Редоран еле видно дернул головой в сторону, и бэйнит упал на палубу, выронив оружие. Затем, удерживая хлыст в руке, другой рукой проделал серию магических жестов и проговорил:
Магические лозы проросли из досок палубы и опутали жреца. Друид сжал кулак что есть силы, и лозы с такой же силой сжали врага, припечатав его к полу. Морт воскликнул:
Морозная сфера образовалась над некромантом и полетела в бэйнита, покрыв прижатого к полу врага легкой ледяной корочкой, но он еще способен был двигаться и говорить.
Сола поднялась и, здоровой рукой схватившись за флейту, заиграла какую-то непонятную мелодию. Она немного отличалась от той усыпляющей песни, какой она усыпила однажды Редорана, но на поверженного врага она оказывала совсем иное влияние. Жрец постепенно прекратил осыпать победителей проклятиями и впал в беспамятство. Хватка лозы исчезла.
Бэйнит, повинуясь монотонному приказу барда, поднял оружие и встал. Флейта продолжала играть.
Жрец подошел к борту и повернулся к полуэльфийке в ожидании приказа. Инструмент играл.
Он неуклюже взобрался на парапет, и тут Сола оборвала мелодию. Бэйнит, выйдя из беспамятства, понял, наконец, что он между жизнью и смертью, и что одно неверное движение — и он упадет. Он в панике начал балансировать на краю парапета, бросив оружие на палубу. Мгновение — и жрец упал в воду с двумя стрелами в ногах. Оказавшись в воде, он начал панически бить руками по водной глади, но от этого он не поплыл. Силы его быстро закончились, и жрец погрузился в воду. На поверхность поднимались тучи пузырей, сопровождаемые приглушенным криком, и пузыри поднимались все слабее. Через десять секунд крик прекратился. Ровную гладь сотрясло еще несколько пузырей, и все стало тихо. Море стало для безумного слуги Бэйна вечным домом. Могила в море…
Оставшиеся в живых пираты (а их было всего четыре) в паническом страхе перебрались обратно на свой корабль. Илайджа вынул двуручный клинок из ножен и быстро обрубил абордажные тросы.
Джев и Иардольф мгновенно принялись за работу. Они начали нагнетать ветер в паруса, и корабль пошел с прежней скоростью. Члены команды «Океанской сирены» собрали всех погибших во время битвы и предали их тела морю.
Редоран закрепил хлыст на поясе и в компании Лимлайта подошел к Соле.
Сола послушно отправилась, куда ее послали. Редоран подошел к Морту, что стоял неподалеку.
Ночь наступила незаметно. Солнце давно село за горизонт, чайки перестали кружить над морем, и темное небо оказалось усыпано звездами. Шум воды и вид звезд наталкивал Редорана на тревожные мысли. Он стоял на носу корабля и глядел вдаль. Легкий ветерок трепал его длинные русые волосы. Тут же Редоран вспомнил о Джаро. Он снова видел сон. Сон о падении Галуэта. Смерть учителя…
«Джаро, мой лучший друг и наставник… Он был мне как отец… Только бы Галуэт еще держался… Только бы Джаро был еще жив…».
Тут же друид ощутил чье-то нежное прикосновение на своем плече. Он обернулся и увидел Солу. Ей, судя по всему, было уже лучше. Рубаха на месте ранения оказалась порвана, и из-под нее выглядывали аккуратно пригнанные бинты. В остальном же она выглядела, как и всегда.
Сола поцеловала друида в щеку и пошла к себе в каюту, оставив его наедине с собой. Сон Редорана вскоре окажется правдой. Он сам знал, что так оно и будет. И что он абсолютно беспомощен…
ЭПИЛОГ.
Наступил рассвет. Восходящее солнце окрасило утреннее небо в оранжевый, слегка розоватый цвет. Море спокойно шумело, ударяясь в борта «Океанской сирены», чайки вылетели на очередной рыбный рейд, и кое-где были видны лодочки рыбаков. Рыбаки из Галуэта. «Но почему они заплыли так далеко?», — подумал Редоран, стоявший на носу уже со второй половины ночи, не зная сна. — «Одно из двух: или они просто решили поглубже зайти за рыбой, либо… они спасаются из Галуэта. Или их уже схватили и используют в качестве рабов. И это значит что… О, нет!».
Вскоре корабль причалил к полуразрушенной пристани, и все худшие опасения друида в одночасье подтвердились. Отряд вышел на пристань. Везде, куда хватает глазу, дымились остовы деревянных строений, валялись обломки металлических, деревянных и каменных сооружений, обломки оружия, брони, изорванная парусина и осколки стекла, а у пристани догорали два корабля. Вокруг не было ни одной живой души, зато кое-откуда выглядывали останки человеческих тел (да и не только человеческих), а иногда — и цельные трупы. В воздухе пахло бедой и ужасом. А еще — смертью…
Друзья сорвались с места и помчались к Академии. Но они не знали, что застанут они ее в руинах…
Они шли по разрушенным улочкам города, усеянным трупами и обломками оружия. Выйдя на рынок, Редоран с горькой тоской вспомнил, как он уходил отсюда, какой гомон и крик был здесь, как бестолковые продавцы пытались перекричать друг друга: «…мой фарфор берут… пирожки горячие… ткани… свежие… из… грязи!…». А теперь этого нет. Теперь все мертвы. И ничто их не вернет. Их уже нет: и жителей, и торговцев, и того мальчика-осведомителя, — они не оставили в живых никого…
Отряд оказался перед сломанными воротами Академии, а за ними — ее руины. И понял Редоран, что они действительно опоздали…
Внезапно перед ними возникли четверо хоррадраков, подобных тому, что они видели на леднике Орил.
«Хоррадраки!», — взорвалось в голове друида. — «Ну, теперь они у меня ответят за каждую смерть в этом городе!».
Хоррадраки обнажили оружие и с грозным рыком бросились на непрошеных (как они считали) гостей. Навстречу им ринулись Селл, Лимлайт и Илайджа с мечами наголо. К ним подключились Тар и Сола, осыпавшие врагов дождем из арбалетных стрел и метательных ножей. Редоран воскликнул:
Огненный шторм обрушился на хоррадраков, но тщетно — это их только разозлило.
«Дьявол! Я же забыл, что стихийная магия на этих тварей не действует! Ладно, попробуем так!».
«Копье единорога» сорвалось с рук Редорана и полетело в ближайшего хоррадрака. Заклинание вонзилось твари в лоб, как раз между глаз. Хоррадрак застонал и, выронив топор, упал на живот, сложив маленькие крылья.
«Есть! Первый пал жертвой моей мести!».
Морт взмахнул посохом и продекламировал:
Кислотная стрела Мелфа вырвалась из посоха и пронзила еще одного хоррадрака в руку. Тот заорал и выронил оружие из одной руки, но продолжал драться, не обращая внимания на боль, причиняемую кислотой.
Молния Джев пронзила того же хоррадрака в сердце и оставила его на земле, мертвого, но еще дергавшегося в конвульсиях.
Илайджа скрестил клинки еще с одним крылатым существом. Меч высокого эльфа горел золотым огнем, и руны, вытравленные на металле, просматривались еще четче. Хоррадрак был очень силен, но эльф даже с места не двигался, удерживая врага. Неизвестно, какие силы давал ему клинок, но Илайджа не уступал по силе противнику, даже чуть превосходил его, чему тварь несказанно удивилась, и эльф, воспользовавшись заминкой, резко отвел ятаган врага в сторону и, развернувшись, пронзил мечом живот хоррадрака.
Лимлайт взял на себя существо с двумя топорами. Хоррадрак, завидев атакующего следопыта, яростно начал размахивать оружием. Эльф закрутился волчком, выставив клинки в стороны, и, как только мечи встретились с топорами, противники сошлись в смертельной схватке. Хоррадрак рубил с особой точностью, отлично совмещавшейся с дикой яростью, и Лимлайт еле успевал парировать выпады врага. Вот лезвие топора просвистело у самой брови эльфа, и следопыт еле успел отпрыгнуть назад. Откатившись в сторону, он вскочил на ноги и воскликнул:
Следопыт взмахнул мечами, и над ним загорелся красный силуэт волчьей морды. Изображение сошло эльфу на грудь и впиталось в него. Клинки загорелись красноватым огнем, и Лимлайт, неожиданно зарычав от нахлынувшей ярости, кинулся на своего не менее яростного противника. Уже через десять секунд схватки эльф развил максимальную скорость атак и задержал топоры обоими клинками. Искоса поглядев на врага, он подпрыгнул вверх и, сделав сальто назад, ударил хоррадрака двумя ногами. Приземлившись на ноги, Лимлайт увидел, что врага ударом оттолкнуло на острую металлическую ограду, которая была повалена, и хоррадрак окончил свою жизнь на штырях забора.
Селл с длинным мечом наголо, прикрываясь малым щитом, атаковал своего врага, вооруженного тяжелым двуручным клинком. Паладин ударил хоррадрака сбоку, но в ответ получил жесткий блок и мощный толчок. Поднявшись на ноги, он громко произнес, почти выкрикнул:
На лбу паладина появился белый светящийся значок в виде бича на фоне нимба, — символа Ильматера, Бога Страданий, — и, вспыхнув, погас. И Селл, воодушевленный благословением, дарованным свыше, пошел в атаку с особым рвением, распевая во всю глотку боевой гимн Ильматеру. С каждой строфой гимна ильматерит вкладывал в удар все большую силу, и длинный меч, встречаясь с огромным зазубренным клинком хоррадрака, высекал огромные снопы искр. И вот уже на десятом ударе двуручный клинок со страшным звоном сломался. Хоррадрак в шоке замер, парализованный паникой, и Селл, зайдя сбоку, оглушил врага щитом и точным ударом меча распорол драконоподобному существу живот.
Покончив с охранниками, отряд продолжил движение по территории разрушенной Академии. Всюду валялись каменные, деревянные, металлические обломки, осколки стекла, разбитое оружие и расчлененные трупы. Повсюду был запах гари, кислоты и крови.
Редоран подошел к домику завхоза, который также лежал в развалинах. Где-то около пепелища лежал маленький труп хафлинга-завхоза с метательным топором во лбу. Одежда его была разодрана, над открытыми его глазами запеклась черная корка крови, смешанной с серым веществом мозга. На мертвом лице застыла предсмертная гримаса, изображавшая одновременно и ярость, и ужас. Друид аккуратно вынул топор изо лба мертвеца и отбросил в сторону.
И тут Редоран обнаружил слабо различимую надпись на груди хафлинга. Он нагнулся к телу и, напрягая зрение, прочел: «Не забуду Калимшан. Ордрик.».
Друид поднес руку к лицу покойника и пальцами закрыл ему глаза. Навсегда.
Через некоторое время друзья похоронили Ордрика.
В последний раз отсалютовав могиле хафлинга, они пошли дальше по пепелищу Академии. Пройдя несколько метров, они услышали возбужденный говор двух хоррадраков.
Редоран осторожно подвел друзей к развалинам главного здания, вся площадь двора которого была усеяна трупами друидов. Посреди стояли два хоррадрака и спорили, как им лучше приготовить труп, лежащий у их ног. Но тут друид почувствовал внезапно нахлынувшую горечь и ярость. Он узнал в мертвеце… Джаро!
«Нет! Я не позволю этим гадам осквернять тело моего наставника! Они у меня заплатят за это убийство!».
Сола в момент заметила перемену настроения Редорана.
Редоран не ответил ей и, поглядев в сторону хоррадраков, прорычал:
Друид выскочил из укрытия и прокричал спорящим хоррадракам:
С рук друида сорвалось «Копье единорога» и угодило Грору в живот. Хоррадрак отпрянул, но остался жив, несмотря на кровоточащую рану. Жаррк выхватил огромный двуручный топор и с ревом набросился на друида, но дорогу ему преградил Ураган, пришедший с Подплана Природы.
Тут из укрытия выбежали остальные друзья. Морт, Джев и Редоран начали читать заклинания:
Магические снаряды, молнии и «Копье единорога» полетели в хоррадраков. Мгновение — и хоррадрак, рана которого кровоточила, упал на землю мертвым.
Лимлайт, Селл и Илайджа взяли на себя другого, но он оказался сильнее всех их взятых. Через пять минут битвы он раскидал их всех в стороны. Сола набросилась на хоррадрака сзади, но тот предвидел это и мощным ударом вырубил ее. Тар швырнул в противника метательный нож, но этот «комариный укус» только разозлил его. Враг развернулся к Тару и угрожающе двинулся на него. Тар потянулся к поясу и с ужасом обнаружил, что ножи кончились.
И тут он полез в сапог еще за одним кинжалом. Это был трофейный метательный нож, который он взял после поединка с Джаэрисом в Лускане. Обреченно вздохнув, тифлинг швырнул нож в хоррадрака и застыл на месте в изумлении. Оружие попало врагу точно в лоб! Но это еще было не все: голова его начала резко разбухла и тут же взорвалась! Обезглавленное тело упало на землю, и нож, со свистом вращаясь в воздухе, вернулся Тару в руку.
Друзья собрались около тела Джаро. Глаза его были закрыты, длинная борода была забрызгана кровью, а в животе зияла огромная кровавая рана. Но лицо его не изображало предсмертной муки, на губах его застыла еле заметная улыбка.
Редоран сел на колени перед мертвым учителем и, сконцентрировав в руках энергию Природы, начал читать заклинание:
Руки Редорана загорелись зеленым огнем, сияя, как два факела. Он в трансе приложил их к зияющей кровавой ране, и легкое сияние окружило мертвого друида. Тот неожиданно выгнулся, с шумом вдыхая воздух, его широко открытые глаза просто горели ужасом. Все повторилось в точности так, как это было ночью у поляны некромантов. Но Джаро был в сознании. Когда Редоран вышел из транса, друид начал говорить:
Тут Джаро стал задыхаться. Его тело били легкие судороги. Редорана охватил ужас — теперь он потеряет своего учителя навсегда.
С этими словами Джаро, испустив последний вздох, умер. Искра жизни погасла в глазах старого друида, и мертвенно бледное тело осталось недвижно лежать на земле.
Друид прижался лицом к груди своего мертвого учителя, и глухие рыдания сотрясли его тело. Впервые в жизни он потерял близкого человека. И его уже не вернуть. Редоран рыдал, уткнувшись в мантию Джаро, и одновременно с нестерпимой болью утраты он чувствовал и еще более нестерпимое чувство глубокой вины.
«Почему?! Почему Джаро умер?! ПОЧЕМУ У МЕНЯ НЕ ХВАТИЛО СИЛ СПАСТИ ЕГО?? ПОЧЕМУ Я ОПОЗДАЛ??? Это я во всем виноват! Я и только я!…».
Тучи сгустились над пепелищем, и начался дождь. Но Редоран не обращал внимания на него. Он так был поглощен своей болью, что не заметил, как вымок. Вместе с ним сама Природа оплакивала смерть этого друида, величайшего человека Долины Ледяного Ветра…
Друзья сложили погребальный костер, осторожно положили на него усопшего Джаро и встали около костра. Тар зажег факел и встал рядом с Селлом, который вскоре начал произносить траурную речь.
На этих словах Тар поджег погребальный костер.
Огонь пожирал дрова костра и тело Джаро. Друзья стояли, и ничего они не могли поделать с этой утратой. Им оставалось только скорбить.
Все ученики его — и Тар, и Селл, и Редоран, — стояли со слезами на глазах. Морт, Джев и Лимлайт, стояли около них, опустив головы. Сола подошла сзади к Редорану и, положив руку на плечо, сказала:
Редоран посмотрел на Солу и молча обнял ее.
А дождь все лил. Лил, не останавливаясь. Дождь… Слезы Природы… Все вокруг было наполнено скорбью. Друзья оплакивали смерть одного из величайших героев Фейруна, и Природа скорбила вместе с ними. Но жизнь продолжается. Надо было жить, надо было бороться. Нарушенное равновесие нуждалось в восстановлении. И путь их лежал в Кулдагар к великой друидской святыне. Они должны спасти Великий Дуб Кулдагара, а вместе с ним — и весь Фейрун. И ничто не должно этому помешать. Даже смерть…
Джедай
Пожаловаться