Когда проносился конвой,

Неся за собой старика на цепях

По битым камням мостовой.

Он думал, что может помочь старику,

В кармане лежал пистолет.

А сам лишь лениво почесывал плешь,

Им глядя задумчиво вслед.

Он брату родному сегодня с утра

Оформил путевку в тюрьму.

Сначала пускал тихо сопли в рукав,

Теперь улыбался дерьму.

Коровин с тоски закурил «Беломор»,

Сошел на пустой тротуар.

А через квартал встал как вкопанный вдруг:

В зрачках отразился пив-бар.

Коровин, уйди от дороги,

Коровин, не стой на пути.

Я слышал, ты, вроде, хотел улететь?

Так что же ты медлишь – лети!

Коровин, уйди от дороги,

Давай, не виляй впереди.

Ты что-то хреново взлетаешь, дружок.

Не можешь лететь – упади.

Коровин вдыхал запах вяленых рыб,

Макая хвост воблы в стакан.

В его затуманенном взоре весь вечер

Бабы скакали канкан.

Когда же он понял, что время пришло

Скорее садиться в такси,

Коровин откашлялся и заголосил:

«Парнишка, еще принеси!»

Он в этом же баре лет тридцать назад

Увидел особу с кольцом.

Особа сидела одна за столом

С прекрасным и пошлым лицом.

Он ей улыбнулся и дозаказал

Бутылку сухого вина,

Потом расхрабрился, прижался к губам,

Но там оказалась спина.

Коровин, уйди от дороги,

Коровин, не стой на пути.

Я слышал, ты, вроде, хотел улететь?

Так что же ты медлишь – лети!

Коровин, уйди от дороги,

Давай, не виляй впереди.

Ты что-то хреново взлетаешь, дружок.

Не можешь лететь – упади.

Хоть в городе было чуть больше домов,

Чем нежных и лучших невест,

Куда б ни стучался Коровин – не мог

Свободных найти себе мест.

С тех пор он жевал и не мог дожевать,

Глотал и не мог проглотить.

А если кого-то хотелось послать –

Рыдал и не мог отпустить.

Он двадцать пять лет рисовал чертежи,

Никто уж не помнил, о чем.

Работал в КБ и жалел лишь о том,

Что не был по жизни ткачом.

Он с детства мечтал стать владельцем дорог,

А также десятка квартир.

В итоге портфели валюты ушли

В обмен на зацветший сортир.

Коровин, уйди от дороги,

Коровин, не стой на пути.

Я слышал, ты, вроде, хотел улететь?

Так что же ты медлишь – лети!

Коровин, уйди от дороги,

Давай, не виляй впереди.

Ты что-то хреново взлетаешь, дружок.

Не можешь лететь – упади.

В Собрании Блока, где фотопортрет,

На полке отсутствовал том.

Коровин заплакал, пошел в магазин

И книгу купил о пустом.

А суть была в том, что – с боязнью воды –

Коровин искал теплоход.

Стоял в стороне, там, где должен быть выход;

Правда, хотел быть, где вход.

Он вышел из бара в четыре утра,

Сморкаясь, а может, смеясь.

Он шарил в кармане нетвердой рукой,

Споткнулся и шлепнулся в грязь.

Он вылез из ямы и чиститься стал,

Катаясь по свежей траве.

А фура с прицепом, цепями гремя,

Проехала по голове.