Каменный город готовится к свиданью с ночью. Улицы волнуются, как бы усаживаясь на свои места в зале. Красное небо любуется всем происходящим, пылающее солнце завязывает шнурки на плаще-накидке и медленно, изредка оборачиваясь, уходит...

Скрипит вывеска. Метёт старая метла седого дворника. Она щекочет каменный покров улицы, придавая ей ухоженности и элегантности.

Ветер разносил по улицам и закоулкам звуки симфонии играющего вдалеке слепого бродячего музыканта. Сточный жестяные трубы придавали звукам саксофона эхо, создавая эффект стерео… Старые камни улиц, стоптанные и заезженные до блеска, отражали лучи заходящего солнца. Старая часовня отбивала последние удары восьми часов, и заслушавшись мелодикой звуков засыпающей улицы, остановилась на шестом ударе и замолчала….

Старый моряк стоявший напротив местной наливной, поднёс часы к уху… Они тоже замолчали чтоб не нарушить мелодию уходящего заката своим тиканьем…

Взглянул на часовню…

— Чудесия… Бермуды что-ли? — Сказал он и вернулся в наливную, хлопнув старой дверью с медной горящей ручкой которая обычно скрипела... Но дверь не скрипнула…

Город в последний раз отрухнулся, и осмотрев на уже готовые к свиданию улицы, поправил галстук, немного его послабив, начал выглядывать её на небе…

Облака плавая в чистом небе медленно растворялись…

Небо сменило фрак, достало краски перламутровых нежных тонов, лёгким движение руки провело по улицам…

Всё обрело нежный романтический облик. Ветерок усмирившись попрощался с собравшимся в сою коморку музыкантом, накинул кремовый вязанный шарф, обмотав его несколько раз вокруг шеи и присел на старый кирпичный дом. Черепица красного цвета недовольно скрипнула. И всё замолчало.

Кулисы открылись. Выбежали множество маленьких огоньков и рассыпались по фраку неба.

Вот она…

Всё вокруг вздрогнуло от её волшебства. Длинная шаль тянулась за ней, все звёздочки втянули заряженный волнением воздух в свои маленькие грудки, и стали блестеть ещё ярче.

Город был очарован…

Теперь он был с ней… в их распоряжении были одиннадцать чудных, часов. Город тяжело глотнул комок и обернулся, бросив свой взгляд вниз. Окна спящих кварталов стали зажигаться как свечи на романтическом столе.

Ночь сбросив шаль на землю, села на колени городу. Город поцеловал её нежную руку и согнал мешавший ветерок. Тот, смутившись пронёсся по улицам сорвав на пути несколько вывесок и подняв тучу пыли.

— Сорванец — сказала ночь и обняла город, прижав его голову к своей груди.

После нескольких минут молчанья, город поднял взгляд и собиравшись что-то сказать, утонул в её чёрных глазах...

Ночь поцеловала его в лоб и хлопком ладошек позвала на сонное небо луну.

Звёзды расступились и выплыла она. Слышалось, как все ахнули, все улицы, закоулки, дворы, подворотни и даже старая часовня поднесла руки к губам и тяжело вдохнула…

Стал разноситься тонкий льющийся голос. Ветерок сидевший на краю пня над озером, тоже повёрнулся и застыл… Песня была сказочной, все были очарованы и молча смотрели на исполнительницу.

Ужин был закончен.

Свечи на столе стали потухать, а улицы засыпать.

Наступила полная тишина.

Сорванец-ветерок подлетел к луне, обняв её за талию начал подшучивать. Они ушли за кулисы. Всё вокруг обняла полная темнота...

Ночь и город остались наедине… город читал ей стихи… они были просты и наивны…о любви. Завораживали… Ночь слушала их, держа в объятьях город.

Так они провели очередное свидание.

И лишь молодой рассвет оторвал их взгляды друг от друга. Своим стуком в двери города…

С ув. Я, (падонок)