Окна в комнате Тимура смотрело на Минскую кольцевую дорогу. Он любил сидеть возле него, сложив слабые руки на подоконник, и глазея на десятки, сотни автомобилей. Особенно вечером. Когда на небо набегал сумрак, автомобили зажигали свои фары и были похожи на маленьких веселых светлячков. В них сидели люди, и почему-то именно этот нюанс особенно радовал Тимура. Он, Тимур, был не совсем обычным человеком. Он был болен. Во время родов, в которых его мама чуть не погибла, организм мальчика получил недостаточное количество кислорода. Ребенок остался инвалидом на всё жизнь — у него было парализованы конечности, челюсть, пострадали даже некоторые внутренние органы. В частности, связки — поэтому Тим был абсолютно нем. Иногда у него получалось жалко промычать пару звуков, но не более того.

В дверь комнаты кто-то постучал. Тимур не мог повернуть голову, но он знал, что это мама. Мама всегда стучится мелко и быстро, словно боясь чего-то. Папа стучит сильно и коротко, словно желая разбудить и взбодрить всех, кто находиться за дверью.

— Сынок, пора ужинать. – Это действительно была мама, она зашла в комнату и подошла к сидящему возле окна Тиму. В руках у нее была тарелка с дымящимся картофельным пюре и ложка. Мама бережно сняла руки Тимура с подоконника и положила их к нему на колени, а затем повернула его голова. Тим смотрел в её лицо. Морщинистое, усталое, на нём навсегда застыл страх и боль. «Она, наверное, винит себя за то, что дала мне жизнь. И боится, что я её ненавижу», — в сотый раз подумал Тимур. На самом деле он был благодарен своей матери ровно настолько, насколько умел. «Она вдохнула в меня жизнь… Не дала сойти с ума… Не на секунду она не покинула меня и не забыла», — думал Тимур, глядя как мелко трясущейся рукой мама взбалтывает пюре. Ему хотелось обнять её, поговорить с ней, но он не мог даже закрыть произвольно открывшийся от голода рот.

Мама кормила Тимура с ложки, медленно и очень аккуратно. Тим с привычным ужасом видел, как пюре валиться у него изо рта, а мама вытирает его кухонным полотенцем, тихо приговаривая:

— Ничего, ничего… Кушай спокойно, солнышко моё…

Тим знал, что мама считает его немного слабоумным, даже не смотря на заверение докторов, уверенных в обратном. Однако Тимур всё же не был дурачком. Каждый день он видел новых людей – в окне. Каждый день в его жизни происходили событие – тоже в окне. Или по телевизору. У Тимура всегда были собеседники, с которыми он общался мысленно – раздающееся из радиоприемника голоса. «Хорошо, что я все-таки живу. Лучше жить в клетке, чем вообще не жить», — решил однажды Тимур в 14 лет. Да и что он мог сделать? Даже умереть по своей воли Тим не мог, не было возможности. Задержать дыхание до смерти? Нет, таким контролем над легкими он не обладал. Попросить кого-небудь убить его Тимур тоже не имел возможности.

— Ну, теперь пошли умываться. – Сказала мама, когда тарелка опустела. Она взялась за ручки кресла (Тимура сидел на инвалидном кресле) и покатила его в ванную. Тимур любил двигаться! Каждый поход в ванну для него был настоящим приключением! А однажды мама возила Тимура на дачу к своей подруге тете Оксане. О Господи, Тим никогда не забудет тот вечер. Сколько удивительного он увидел и почувствовал! Сначала он ехал на автомобиле, а потом его возили в лес и он увидел настоящего, живого зайчика!

Тимур знал, почему мама так рано укладывает его спать. Сегодня в девять у неё на заводе начинается ночная смена. Мама почистила Тиму зубы специальным порошком, умыла его лицо, и вытерла его полотенцем. Тим смотрел на своё отражение в зеркале. Овальная неправильная коротко подстриженная голова, над губой виднеются отвратительные редкие усы и глаза смотрят глупо, медленно, и раскосо. Тим относился к своему отражению вполне спокойно. Мама привезла Тимура обратно в его комнату и уложила в кровать. Ласково прикрыв тщедушное тело Тим одеялом, она поцеловала его в лоб, и сказала:

— Спи спокойно, сынок. Папа придет через час, и если ты уснешь, даст тебе снотворное.

Тим напряг всё своё существо, пытаясь пожелать маме того же. Однако ему удалось только протянуть «к-м-м-мгрф». Мама улыбнулась ему, подняла жалюзи на окнах, и, погасив свет, вышла из комнаты.

Тимур остался один. Он не хотел думать. Да и не о чем было. Вдруг он почувствовал, как сердце в груди едва заметно вздрогнула и пропустила удар. Тимуру стало страшно. Лежа в своей кровати, один в квартире, он не мог ни позвать на помощь, не позвонить в скорую помощь. А сердце тем временем забилось быстрее и сильнее, и слегка больно. Тимур понял – началось. Что-то доброе и светлое неслось к нему навстречу из далекой, неизведанной реальности. И Тимур пошел к нему навстречу, в добрую волнительную неизвестность. Сердце Тимура в последний раз больно стукнулось и остановилось. Из носа у Тима потекла теплая бордовая кровь. Но его уже не было в этом мире. Легко и спокойно он открыл свою грязную страшную клетку золотым ключом и отправился в далекое, полное приятных неожиданностей, путешествие.