— Олена! Олена! — прорезал тишину бабушкин голос, доносившийся из кухни. — Поди сюда!

Алёна встала, отряхнула с коленок землю. Настроение испортилось. Ещё бф, бабушка звала её, когда у куклы Маши был день рождения. И ведь наверняка заставит дёргать на огороде морковку для супа, а это займёт минут пятнадцать, не меньше!

— Ты слышала, Аня, меня зовут, — грустно сказала она своей подруге, сидящей на бревне в компании трёх старых кукол.

— Иди, если зовут, — блеснула хитрыми карими глазами Аня, — а я пока что испеку тортик.

Алёна отворила калитку и вошла во двор. Из кухни раздавался аромат горохового супа. Девочка втянула носом воздух — ах, как хорошо пахнет! — и пошла на запах. Бабушка стояла у плиты, помешивая булькающее содержимое кастрюльки. Весь её вид словно говорил: «Я занята ответственным делом, не мешайте мне!»

Бабушка была низенькая, приземистая, с большим носом, на котором красовалась бородавка, и всегда носила большой белый платок. Весь день она или готовила, или убиралась, или работала в саду, а вечерами сидела на скамеечке вместе со старушками-ровесницами и что-то яростно обсуждала с ними. При этом она так быстро говорила, что Алёна не могла разобрать её украинскую речь.

Алёна не была похожа на бабушку. Светло-русые волосы и смеющиеся серо-голубые глаза она унаследовала от матери, а вот характер у девочки был отцовский. Во всяком случае, так утверждала бабушка. Алёна в свои семь была порядочным сорванцом, но ей не верилось, что её отец когда-то был таким.

«Все мы были сорванцами, но не все это помним» — говаривала в таких случаях бабушка.

Услышав шаги, бабушка оглянулась:

— Вот ты где, разбойница… Мне сирники треба, вони у сенци. ( Как всегда, разговаривая с Алёной, она пыталась говорить по-русски, но у неё это не очень хорошо получалось).

— Хорошо, сейчас принесу, — сказала девочка, радуясь, что ей дано такое лёгкое задание и вприпрыжку побежала из кухни. Перерезав двор по диагонали, она зашла в сени. Окинула взглядом комнатку. Сырников не было

Алёна встала на колени, заглянула под все стулья. Затем открыла шкафчик и зачем-то печную заслонку. Посмотрела в тазик с вареньем. Окунула в него палец, лизнула и прищурилась от удовольствия — варенье было малиновым. Посмотрела под шкафчиком, затем в мешок с сахаром. «Ну и где же сырники? — обиженно подумала Алёна. — И зачем они понадобились бабушке? Спрошу лучше у неё». Девочка встала, надела тапочки (хотя заходила босая) и вышла во двор. На небе собирались тучки, веяло холодным ветром, летали над самой землёй капустницы и ласточки, загадочно шумели деревья.

— Гроза будет, — сказала девочка, вспоминая приметы, которым её учила Аня. Аня вообще была идеальным примером деревенской девочки — свободно ориентировалась в лесу, хорошо предсказывала погоду по приметам. Алёна завидовала ей

— Бабушка, я их не нашла, — сказала Алёна бабушке, заходя на кухню.

— Як же? — удивилась она. — Вони на печурке, биля кринки. Побачь ще, да повнимательнее.

Алёна, понурившись, вышла. Возле кринки с молоком на печке никаких сырников не было, она это помнила. И что же ей делать? Спросить ещё раз у бабушки она не решалась. Подумав немного, девочка решила обратиться к подруге.

Аня была там же, где и оставалась. Она посыпала песочный торт золой — это был «шоколад». Алёна присела на бревно.

— А ты чего такая печальная? — спросила Аня, ставя поднос с «тортом» на пень. — Влюбилась, что ли?

Да нет… Бабушка просит сырники, а я найти не могу. Может быть, ты отыщешь?

К её удивлению, подруга засмеялась. Аня нечаянно задела поднос, и «торт» упал на землю. Девочка не заметила этого и продолжала громко хохотать.

— Аня, что с тобой? — спросила Алёна. — Тебе плохо?

— Ну ты… ха-ха… даёшь…Сырники… ха-ха-ха!

— Да объясни же, о чём ты говоришь!

Увидев то, что осталось от «праздничного торта», подруга умолкла и совершенно серьезно сказала:

— Жалко. Такой красивый был… А сирники — это спички по-украински. Она у тебя спички просила.

Алёна хлопнула себя по лбу:

— Ай, точно! Ну, тогда я сейчас сбегаю, отнесу спички, и потом мы будем играть дальше.

— Не думаю, — сказала Аня, указав на небо. — Видишь, гроза собирается? Так что только завтра.

Алёна тоже посмотрела на небо.

— Тогда до завтра.

Аня принялась собирать кукол в коробку. Алёна пошла во двор, досадуя на собственную несообразительность. И как же она не смогла понять, что «сырники» — это спички?

Нашлись они быстро — действительно, лежали возле кринки. Девочка взяла их, побежала на кухню и вручила коробку бабушке.

— Вот и умница, внученька, — довольно сказала она, невольно перейдя на чистый русский. — Через пятнадцать минут будем обедать. Беги, разбойница!

Когда Алёна вышла во двор, уже вовсю капал дождь. Асфальтовая дорожка быстро меняла цвет с светло-серого на тёмно-серый, и девочка поспешила пойти в дом.

Она сидела на стуле у окна, смотря на струи, текущие по стеклу. Шум дождя был несколько приглушённым, а вот гром раздавался отчётливо. А в голове у неё была лишь одна мысль: «Я обязательно выучу украинский!»

Напечатано в сборнике «Зелёные яблоки»