Рита Светловская зашла в свою просторную трёхкомнатную квартиру и включила свет. Девушка сразу же почувствовала неладное. Описать её подозрение словами было практически невозможно. Очень часто ей казалось, что она слышит шорох, и источник этого ей был неизвестен — со смерти отца, бывшей около года назад, она жила в квартире одна, мышей и тараканов в их многоэтажке и не знали…нет. это определённо было странно. Хотя подруги Риты, приходившие в ней иногда домой, утверждали, что ничего не слышат.
Рита зашла на кухню, открыла холодильник, уныло блиставший полупустыми полками — Рита не любила заниматься домашним хозяйством — достала пакет «Весёлого молочника» и стала пить ледяное молоко прямо из него. От молока быстро закоченели зубы, Рита смогла сделать лишь несколько глотков. «Опять холодильник переморорозил», — подумала она, ставя пакет на место.
Рите навязчиво казалось, что вся техника в доме против неё — микроволновка постоянно перегревает (или наоборот — недогревает) еду, стиральная машина заливает пол водой, в посудомойке бьются тарелки… Рита не считала эти постоянные происшествия собственной оплошностью — с техникой на работе (она была ассистентом в студии звукозаписи) девушка справлялась прекрасно, проблемы были лишь дома. Рита боялась техники, старалась быть дома как можно меньше времени. Особенно девушку тяготило то, что она ни с кем не могла поделиться своей проблемой — её наверняка сочли бы сумасшедшей, а техника тем временем продолжала жить своей жизнью, делая Рите мелкие пакости и держать девушку в постоянном страхе…
Рита закрыла холодильник, неправдоподобно громко зашумевший, и в этот же момент почувствовала сильный раздражающий запах. Секунд пять она раздумывала, что же это может быть, затем оглянулась и…охнула.
Газовая плита, которую Маргарита, как она прекрасно помнила, выключала, с тихи свистом и огромной скоростью источала ядовитый невидимый газ. Рита в ужасе кинулась к ней, потрогала перекрытый вентиль, принялась крутить все переключатели — ничего не помогало, запах газа становился всё приторнее. Девушка запаниковала, кинулась в коридор, где висел телефон, но не дошла до него — споткнулась об невесть откуда взявшийся шнур от стиральной машины. Падая, она вполне отчётливо слышала чьё-то хихиканье. Господи, неужели снова эти глюки?
Рита очнулась. Ей было не по себе, сильно болел бок, покалывало в груди, першило в горле. «Наверное, это от газа, — подумала она. — Хотя…стоп, если я упала в обморок…в квартире никого не было, выходи, кто-то вошёл и спас меня? Я же должна была задохнуться от газа…или я уже умерла?»
Рита открыла глаза…и не поверила им. Девушка попыталась пошевелить руками, и только теперь поняла, что связана проводами. Это были нешуточные путы, разорвать их не смог бы даже взрослый мужчина, что уж говорить о двадцатилетней девушке!
Перед Ритой стояла вся её домашняя техника. Как девушка не трясла головой и не моргала глазами, желая прогнать наваждение, оно не проходило. Из груди девушки вырвался жалобный стон. Ну что за глупая ситуация! Ей казалось, что вся техника буравила её пристальным взглядом (это было странным, если учесть, что у техники нет глаз), и легче от этого ей не стало.
— Очнулась? — к ужасу Риты, этот звук донёсся от компьютера.
— Компьютер? — озадаченно спросила она.
— Да, компьютер, Intel Pentium IV, — заговорил тот голосом Димы Билана.
— Э…а как ты говоришь?
— Сегодня особенный день, который бывает лишь раз в сорок пять лет. Редкое сочетание магнитных полей — и мы приобретаем способность передвигаться и разговаривать.
— Оживаете?
— Девочка, не задавай глупых вопросов. Мы всегда живые, просто из-за прихоти людей мы затянуты в определённую оболочку и форму. Жизнь бывает не только той, которой её описывают биологи различных сортов. Металл тоже жив. И это — основная составляющая нас, техники, мы тоже обладаем жизнью не в меньшей степени чем вы, жалкие куски протоплазмы.
Рита не знала, что такое протоплазма, но сразу же обиделась.
— А почему ты говоришь голосом Димы Билана? — вырвался у неё неожиданный вопрос.
— Я могу говорить голосами всех исполнителей, песни которых записаны на моём винчестере. Правда, только на тех языках, на которых они говорят.
— Но я не понимаю, зачем я вам нужна,
— Мы будем судить тебя, — был ответ.
— За что??? — ужаснулась девушка.
— За всё хорошее, — достаточно остроумно для обыкновенной железяки сказал компьютер. — Прошу первого потерпевшего выступить.
Заговорила микроволновка. Рита поняла это по тому, что голос очень напоминал гудение печки.
— Маргарита никогда не обращалась со мной хорошо, — говорила микроволновка. — Я честно служу ей уже пять лет, а она всё время ставит в меня фаянсовую посуду! Я внутри уже вся чёрная! И Рита никогда не трудилась вымыть меня! Кроме того, я слышала, что моя предшественница погибла также по вине Риты — та увидела в «Мозголомах» опыт с подогреванием в микроволновке разрезанной виноградины — это приводит к взрыву вследствие возникновения электростатических полей. А во мне она, насмотревшись всё тех же «Мозголомов», грела мыло и компакт-диски, даже не задумываясь о том, безопасно ли это…
— По передаче говорили, что безопасно! — выкрикнула Рита.
— Безопасно для человека, но не для нас, — оборвал её компьютер. — Итак, мы выслушали обвинение, обвиняемая уже сказала своё оправдание… какой вердикт вынесет суд?
— Виновна! — хором прогудела вся техника.
Рите стало не по себе. Она никак не могла проверить в происходящее. Может, она сошла с ума, может, ей всё это только снится и она скоро проснётся?
— Выслушаем второго потерпевшего, — сказал компьютер, — если вердикт в этом случае будет аналогичным, я думаю, уже можно будет выносить приговор. Суд согласен со мной? (одобрительное гудение) Потерпевший, прошу вас!
— Я честная машина, — заговорил пылесос, — изготовлен в Германии, и предназначался для использования порядочной немецкой семьёй — вы же знаете, какие немцы аккуратные, просто мечта любой техники. Но я попал в Россию, и вместе с тем — в настоящий ад. Маргарита никогда не поднимала с пола крупный мусор, для которого я вообще-то не предназначен. Мне приходилось всасывать в себя бумажки, ручки, иногда даже куски пиццы — наша Маргарита ведь полная свинья и, когда ест, всегда оставляет кучу крошек и эти вечные кусочки… я регулярно забивался, Маргарита чистила меня кухонным ножом, отчего я уже весь в царапинах. И я настаиваю, чтобы за мои страдания виновную обязательно наказали.
— Обвиняемая, что вы можете сказать в своё оправдание? — спросил компьютер.
— Какие вы все…неблагодарные, — всхлипнула Рита. — Хотя она и понимала. что плачем не помочь, слёзы сами текли по её щекам.
— Позиция обвиняемой нам ясна, — сказал компьютер, — она ничуть не раскаивается в совершённом. Вопрос суду: виновна?
— Виновна!
У Риты потемнело в глазах от такой несправедливости, и дальнейшие слова компьютера она слышала уже приглушённо, как будто бы ей на голову положили большую подушку.
— Решение суда: признать Маргариту Светловскую виновной в жестоком обращении с электротехникой, приговорить её к смертной казни путём высоковольтного электричества. Приговор привести в исполнение сразу же после оглашения. Дайте мне провода.
Рита с трудом открыла глаза, и увидела, что компьютер медленно, очень медленно подвигается (не очень верным было бы сказать «идёт», поскольку он именно двигался) к ей, тянет два оголённых провода, на концах которых поблёскивают зловещие искорки… Рите стало страшно, её охватила паника. Девушка стала биться, пытаясь освободиться от своих пут, потом поняла, что этого у неё не выйдет, и, не находя другого выхода, громко заорала:
— Помогите!!!
— Schrei so laut du kannst…niemand hoert dich, niemand sieht dich*, — угрожающе-ласково пропел компьютер по-немецки двумя разными голосами.
Рита мысленно приготовилась к смерти. Провода приближались к ней, они были уже в каких-то миллиметрах от лица…
Неожиданно раздался громкий щелчок, свет… компьютер перестал двигаться и огоньки на концах проводов исчезли…
«Электрики… свет отключили», — поняла Рита и потеряла сознание.
Через минуту в незапертую квартиру зашла сердобольная старушка, привлечённая сюда криком. Она была, мягко говоря, озадачена развернувшейся перед ней картиной: её двадцатилетняя соседка, связанная, сидела на стуле в глубоком обмороке, да ещё и в окружении всей своей домашней техники… Разумеется, старушка немедленно вызвала «неотложку». В больнице Рита пролежала три дня, на все вопросы врачей, что же случилось, отвечала, что ничего не помнит.
На самом деле она помнит всё, и теперь обращается с техникой, особенно с микроволновкой и пылесосом, особенно осторожно. Конечно, следующий её домашний бунт будет только через 45 лет, но мало ли?
*Кричи так громко, как сможешь…тебя никто не слышит, тебя никто не видит — отрывки из разных песен.