....я твоей красоте, среди прочих других, отдаю предпочтенье. Я волхвов посылаю с дарами к великим богам. Для меня ты не просто игра, или, скажем так — увлеченье. Я люблю тебя, Сара. Люблю, ты слышишь…. Мадам?
— Мадам глуха и искренне устала, скажи, зачем ты пробуждаешь вновь и вновь осколок чувства, что однажды, нежной ночью, ты превратил в великую любовь? Ведь в ночь любви горят не только свечи, горят сердца, и задыхаясь в страсти тел, любовь дает великую награду тому, кто надышаться ей посмел.
…буду ждать тебя целую вечность у теплого моря. В том сингальском раю, где за тенью девиц, как по следу шагает Адам. Я смогу сочинить для тебя и себя вдохновенье, я люблю тебя, Сара. Люблю, ты слышишь….. Мадам?
— Мадам не спит, хотя, возможно, дремлет. А ты опять тревожишь явь мечтой? Неистово красив тот падший ангел, что сотворил для этой женщины покой. Но ты опять к ее ногам цветы приносишь, и ты опять мечтаешь рядом быть. Непозволительная роскошь для обмана... скажи, а ты действительно хотел бы все забыть?
...буду помнить тебя поутру, умываясь росою, украду часть души у тебя и сейчас же отдам. Заплутав в твоей нежности, вечером, с мысли сбиваюсь. Я люблю тебя, Сара. Люблю, ты слышишь.... Мадам?
-Мадам в истерике, ты сделал что задумал! Зачем будил её? Зачем просил любить?! Вас разделяет дождь, два океана... дурак! Дурак, попробуй просто жить. Ты не вернешь её, неужто не понятно, пусть ты её действительно любил... она ведь счастлива, пойми, вдали от рая, который, кстати, ты не подарил.
...я в запахе волос твоих однажды заблудился, боюсь, что душу дъяволу когда-нибудь продам. Несчастным жить — так лучше утопиться, я люблю тебя, Сара. Люблю, ты слышишь... Мадам?
— Мадам танцует танго с легким флиртом, мадам изящна, грациозна, весела. Мадам ест манго, пьёт текилу с быстрым твистом... с ней рядом тот, которого ждала. И это счастье ты решил сейчас разрушить? Ты эгоист! Ты врешь! Ты не любил! Все, что нарушить можно было — ты нарушил, но ничего пока не воскресил.
...заткнись! Прошу тебя, пожалуйста, заткнись! Ведь ты не совесть — ты судьба... все это шутка..... жизнь написала маленький этюд, когда была свободная минутка.

 
ты горстями контрольными
разливай карамель,
мы трофеями брошены
в не кошачий апрель,
леденеют горошины
эпицентром в глазу,
ты — с ванилью мороженное,
я — труп вишни внизу,
не воскресшее утречко
в чашках будет звенеть,
мы ведь больше не старимся,
мы из вечности ведь,
по сугробам истории,
в крайнем правом ряду,
не идем осторожные,
у стрелков на виду,
голова перевязана
и тряпицы кровят,
злые знаки дорожные,
две гримасы подряд,
не такие уж сложные,
"не люби" и "не верь",
ты почти одиночество,
я не молод теперь,
в снег закапывай прошлое,
от зимы на восток,
помни только хорошее,
я бы тоже не смог,
по не тающим шарикам,
ты не сон, я не зверь,
позабыты-заброшены
в не кошачий апрель

— А знаешь, здесь солнце.
Здесь столько грёбанного солнца!
Что даже, если
Твои вены вспорят его лучи,
Что даже, если
Захочешь увидеть будущее
На дне колодца,
То видеть будешь
Только это проклятое солнце.
Солнце,
Кричи-не кричи,
Но мне не хватает с тобой
нОчи...

— В нашем северном
солнца, напротив, так мало
я с удовольствием небо сломала бы
чтобы эти твои лучи
хоть немного согрели кожу,
я болею отсутствием солнца,
расскажи мне, на чем ты торчишь
что тебе наплевать на тепло
может быть, получилось прямолинейно,
в лоб,
я хочу тебя внутривенно
каждый день, каждый час,
откровенно. хоть раз
не уходи от ответа
лето. безумное лето

— Хочешь лето?
И жаркие поцелуи в лоб?
и чтоб температура за сорок?
Может быть, хочешь еще и чтоб...

— Я хочу одну на двоих с ментолом
и смотреть на тебя взахлеб,
твою руку, ползущую вверх по бедру
чувствовать. я не умру
от избытка эмоций?
нет фарватеров, лоций,
часовых поясов
голосов
только ты
и я.

— Ты и я, ты и я, я и ты —
Прошепчу тебе нежно-нежно
В волосы
И, вдыхая запах мечты
О тебе,
Задохнусь твоим нежным
Голосом.
Полосы
Разрешу начертить на ладони.
Вонзай пальцы как солнца лучи.
Но только сейчас
Кричи!
(я знаю, потом ты не вспомнишь)
Кричи!
Моё имя кричи!
— Джонни!

 
мы заклеим зеркала занавесками,
наши души не вселят
в квадратики,
мы не будем говорить, даже всхлипывать,
доиграют за нас дети
в солдатики,
там где в лунах у теней
вырастают клыки,
у деревьев кривые когтистые руки,
дождь мяучит и царапает —
"мамочки",
ты вплетаешь в голосА
лиловые звуки
дрОжи и плача
и псов адовых хора,
детка, выключи сердце,
идет ночь кровосбора,
оккупация в пред-старте,
у внебрачной дочи бога
имена пылают в списке,
слез река ее дорога,
на косе из букв латынь,
ляг под ноги ей тихонько,
не дыша замри-застынь,
смерть это мгновенье только
 
нам уже не помочь, плохая
мы потенциально примета,
с запахом завтрашних похорон,
с привкусом красного липкого цвета,
ты вплетаешь в багряные косы
закатный
колоколов перезвон,
еще один страшный сон,
еще один повод
не дожить до рассвета
 
дождь мяукает и жалуется —
"мамочки",
ты вплетаешь траву
прошлого
в рамочки,
под водой с теоретически
бесплатных небес
исчезают
противоположные звуки,
оккупация, детка,
вышки, пикеты,
на последний сеанс
абсолютной разлуки
наши билеты
блокированы,
ангелами в броне с автоматами,
в рай не пригодны,
интернированы,
родившиеся виноватыми
 
мы заклеим окна накрест,
нас выселят
под мигающие хмурые
звездочки,
мы все больше молчать станем,
втискиваясь
в деревянные, с прахом
коробочки

Весна не придет в этот город. Заплачет.
Растаявший лед будет пить как лекарство от стресса.
Неровною поступью шлюхи гуляет твоя поэтесса
И бредит вполголоса "демон, мне скучно". Мачты,


Перила и белые пары в звенящих повозках —
Такая нервозная осень, точнее зима... россыпь
Ее алых бус, крепкий чай, так кричаще не к месту позы,
И губы накрашены слишком вульгарно и броско.


А ты ей рисуешь на скатерти прерии штата Огайо,
мимозы в снегу и как небо трепещет от крыльев.
Она глядит в ночь. Там, где простынь еще не остыла
Все исходит дурманом весны и...наверное, снами.


И бродить бы ей все по безлюдным мостам и аллеям,
Посвящая стихи всем парижским и бостонским шлюхам.
Красный свет фонарей поломает в ночи ее руки
В придорожную тень. Демон лижет худые колени.

sterbend.blogoda.ru/...

Ангел, гляди наверх
Там меньше боли. ©

Скальпель мне! Дайте мне скальпель!
Я отчаяние вырежу разом,
Завяжу в узелок — даже глазом
Моргнуть не посмею.
Посмотреть фотографии —
На прекрасную деву
Марию из ада,
Что сплела свои пальцы
И дым сигаретный — и рада —
На ступенях сидит вся в лиловом.
Я по почте послал
Тебя. Каждый день новый
И новый вздох
Возвращает нас к жизни.
Я бы убил тебя этой болезнью,
Только ты,
Моя милая,
Так же как плесень —
Размножаешься в сердце.

К чужим форточкам стремилась его стая бумаги —
В прошлом практикумы по волшебству и магии.
Нарисованные слёзы со щёк стирали подлинные...
А танцовщицы пестрили нарядами модными.
Закончился лимит на заоконную радость —
Цветы и птиц заменила бетонная пакость.
Вопросительный взгляд бело-пушистых кроликов...
Нет волшебства. Мерзкая дрожь от коликов.
Монеты отданы. Грязные рюши обесточенных дней...
Плесенью покрыты конфеты в фантиках для детей.
Из коморки исчез приторный запах одеколона
Твоя слава бежит тенью по стенам... смотри, вот она!
Ловкие пальцы окостенели, проф.
Ищи утешенье в лживой колоде тузов.
С твоих афиш грязный дождь краску сольёт
В этом мире, чудак, "за так" иллюзии никто не даёт.
Мастер Серпантина, ты верил в абстракции,
Тебя пленили витрины, их приторные провокации.
Смотри же! На танцовщицах платья штопанные,
Висят обречённо лампочки сломанные.
Облезлый кролик сожрал соседа по клетке,
Ружья стреляют не краской, а пулями метко.
Смотри! нА пол плюют твои зрители верные,
Грязными руками держат табак малолетние.
Из них вскоре кого-то сожрёт белизна мягких стен,
У кого-то будут отметены на карте хрупких вен.
Очевиден твой блеф под мишурой мастерства,
В мире магии нет. И нет волшебства...

Мой тамбур с подвесными мыслями и ядовитым дымом...
Твой перрон измерен ступнями. Притих. За руку с сыном...
Сколько ещё? Молчу. Трещат губы клубничным соком...
Зрачки Тобой переполнены. Белки сухие стали потоком...
Ночь кутает синим шарфом, день кричит про небо в семь этажей...
Но оба прожжёны, просят передвинуть границу тетрадных полей...
Без стыда измеряем в байтах любовь. Негласное табу за нами...
Когда девочки и мальчики делают всё своими руками...
Неспеша тянем воду с хлором. Чай с накипью — слишком шикарно...
Детки с наших строк срисуют иконы. Срисуют бездарно...
Сново притих. Затянись и скажи — Ты помнишь свои колыбели?
Я помню лишь храп. Мне колыбели наверно не пели...
Мякоть в перемешку со спицами. Полигоны готовы. Когда умирать?...
Напичкал вены клапанами и решаешь, когда Мне дышать...
Узор Твоего гнева вьётся на плитке. Не отводи, посмотри на мою...
Привыкла. В службах доверия бросают трубку, когда Я звоню...
Сожги оконные стёкла, не надо инъекций. Просто дай свою руку...
Ладонь моя утонет в твоей... Сорвали жаркий цветок разлуки...
Я докажу, что умею дрожать. Не вынемая сквозь рёбра сердце...
Истоптали крылья, а Ты не знал про них. И про ведущую на крышу дверцу...
Ставят усердно капельницы. Я сомневаюсь, осталась ли во мне кровь...
Но то, что Твоё, не вымоешь даже ртутью. Моя марцепанавая любовь...