Без категории / Швейк в трактире. Посиделки. https://Avtor.in/page.php?id=65988 |
Автор: Сергей Корябкин, Отправлено: 28-05-2017 13:26. |
Участники: Швейк. — Собаковод. Балоун. — Трактирщик. Боценгейм. — Жена трактирщика. Ржепа. — Агент тайной полиции. Солистка. — На пластинке запись голоса в сопровождении оркестра. Атрибуты декораций: пивная стойка с кранами, бутылки с крепкими напитками, закуски, граммофон, длинный стол и стулья. На стене видны очертания снятой картины и крюк. На трех дверях висят символические таблички: кухня, уборная и улица. За стойкой хозяйствуют Балоун и Боценгейм. Балоун. — Благодать, когда люди под мухой. Заходит Ржепа. Окинув взором зал погребка сыщик подумал: Ржепа. — (Жаль, в пивной лишь хозяин с женой. Совмещая потеху с работой промочу горло кружкой, другой). Ржепа заказывает пиво и закуску. Боценгейм подает на стол. Ржепа достает газету и оглашает новость года. Вчера серб укокошил наследника Австро-Венгерской империи. Пани приглядывается к газетной статье через плечо сыщика. Балоун. — Не вникаю в дела дипломатии, за сношения бросят в тюрьму. Боценгейм. — Трактирщикам не до политики. Щедрый террорист волен войти отдохнуть от стрельб и побеседовать, о том, кто будоражит мозги. Ржепа. — Куда делся портрет с государем? Балоун. — Крылатые рецидивисты марали монарха. Я начал войну — использовав в схватке хлопушку. Сниму императора с чердака... Балоун спешно выходит из зала. Ржепа. — Я — в туалет. Прошу завести лучший Габсбургский кант самодержца. Ржепа берет газету, встает из-за стола и заходит в уборную. Боценгейм ищет пластинку с гимном. Швейк заходит трактир. Сняв шляпу приветствует пани и присаживается за стол. Боценгейм держа пластинку кидается в объятья тайного возлюбленного. Боценгейм. — Убили Франца Фердинанда!... Швейк. — Иисус и Мария будет война! Кто ж кронпринца... послал... к праотцам? Боценгейм. — Брудершафтом помянем эрцгерцога!? Швейк. — Но сперва вкусим символ страны. Боценгейм заводит граммофон. Присутствующие чехи частично понимают австрийское произношение. Из-за небрежности владельцев на пластинке образовались царапины и канавки. На граммофоне иголка со звукоснимателем скользит и перескакивает с места на место в песне Гайдна. В гимне Австро-Венгрии урывками звучат половинки и целые фразы: Бог храни монарха Франца... Он встал взвил жезл... в дали среды. Вид — слуг его трона мягки... Меч взял пылко... чтоб дать счастья Сим призом горит одарить Бог оберегай главу Кайзера... Столп — свободный... взмёл вверх на пик... Бог и славный Франц... — лидер земли! Швейк и Боценгейм обнялись и пьют. Балоун волочит картину с нарисованным императором облепленного дохлыми мухами. Ржепа присаживается за стол к Швейку. Жена трактирщика уходит на кухню. Ржепа. — Утром судьи вершили жизнь серба, а извне гимн звучал, для души. Экстремист вспылил и под ритм песни аппарат у вождя похулил. Швейк. — Огласил имя организатора? Ржепа. — В сольных прениях губящих сил сопричастных не установили. Швейк. — Нет догадки врага подпоить? Ржепа. — В зале светский сановник присутствовал и почти спятил осознав смысл. Чин сидит в изоляции, чтобы не болтал о начале войны. Присутствующие умолкли и пиво пьют. Где послушать, как пьяная публика кроет честь индивидуума? Балоун. — Господа, поменяйте тематику, нету мочи прислушиваться! Швейк. — Это столько б собралось народа!?, дабы вникнуть в поклеп бунтаря изъясняющийся в бранной форме заодно с именем лидера. Ржепа. — Швейк, пройдемте в участок полиции. Балоун. — Сыщик Ржепа, не надо вносить за еду и питьё в заведении. Ржепа. — А за глупости надо платить. Ржепа. — Балоун, вас подвергнем аресту. Балоун. — Ведь пустячный грех! За что в тюрьму? Ржепа. — Не несли вождя на реставрацию. Завтра в камеру препровожу. Швейк расплачивается и с Ржепой удаляются на улицу. Появляется Боценгейм. Балоун разгорячился и начал хлопать портретом мух. Жена слышит редкие фразы доносящиеся сквозь скрежет зубов. Балоун. — Государев лик на репродукции... замарали, что не отскрести… не спущу мухам! Врагов нажили... бестии! Под статьи подвели. Балоун устал. Сможешь сладить в трактире с делами? Боценгейм. — Паникер!, чьи мозги и кишки на портрете присовокупили? Мух ... главы! Нужно в камеру — их. |