Литературный портал / сборочка

Автор: Дарин, Отправлено: 21-10-2012 07:37.

Крепко сложенный ворон с красными волосами, забранными в некое подобие ирокеза на одном виске, уверенной походкой направлялся к виднеющемуся посреди степи колодцу. Хищный профиль ворона можно было смело чеканить на монетах, его лицо можно было бы назвать даже красивым— если бы не его суровое выражение и презрительно изогнутые губы. Глаза полукровки были раскосыми, едва-едва, но этого вполне хватало, чтобы заподозрить неладное. Крылья полукровки возвышались над его плечами на добрых полметра в сложенном состоянии, а это значило, что он довольно-таки крепок для ворона. Застегнутый на все пуговицы, утянутый в плотно прилегающую к его телу одежду, красноволосый уверенно двигался к цели, и его военные ботинки эдемского образца приминали жухлую осеннюю траву с неимоверной легкостью. До колодца оставалось буквально всего ничего, как вдруг...
— Эй ты, ворон! Убирайся отсюда! Это частная территория! — услышал ворон и остановился. На краю колодца сидел черноволосый полукровка, аккуратно подпиливая свои ногти.
Ворон остановился и едва заметно наклонил голову к правому плечу:
— Это еще почему?
— Мы, агрессивно настроенная молодежь, не желаем тебя видеть в нашей округе. — жеманно произнес полукровка, любуясь длиной своих ногтей.
Ворон хмыкнул.
-А если я болен?
— Чем должен быть болен ворон, чтобы сюда идти? Слабоумием? — вопросил черноволосый, рассматривая свои ногти. — Вот я, например, шизофреник. А ты?
— А я оборотень. — сказал Вепрь и, пожав плечами, пошел прочь.
— Я так и передам. — крикнул ему вслед Стремительная Стрела.

Пару лет спустя:

…Пурпурный слегка шевельнул пальцами и вся эта странная металлическая конструкция с едва слышным чмоканием отлепившихся от кружки присосок невероятным образом уменьшилась до размеров нормальной воронской руки.
-Что у тебя с рукой? — спросил Вепрь, не отрывая от Пурпурного внимательного взгляда.
Ворон покосился на свою железную ладонь, пожал плечами и пошел к двери, где его уже поджидал Психопат со своим цепом. Так и не объяснив ничего, Пурпурный под внимательным взглядом Вепря скрылся за дверью, оставив его ломать над загадкой голову. Психопат одарил черного ворона многообещающей улыбкой и последовал за своим приятелем.
Еще минут пять Юродь наблюдала за задумавшимся Вепрем. Наблюдала так, что он даже этого не заметил.
А спустя пять минут он встряхнул головой, так, что красные пряди разметались по его плечам, и пробормотал себе под нос:
-Ересь какая…
Рука Пурпурного еще долго не выходила у него из головы…

— Я не понимаю, как она действует. Я вообще ничего не понимаю! Кажется, что я попал в сумасшедший дом…
-А ты чего от нас хотел? Чинных чаепитий и строгого белого воротничка? — резонно поинтересовался подпиливающий свои ногти Стремительная Стрела. — Кажется, я…
-..с самого начала меня предупреждал. — кивнул Вепрь и оглянулся через плечо. Сзади в углу Палач и Кричащий на Луне распивали бутылку «звонаря». — Но я до сих пор не могу привыкнуть..
Стреле осталось только пожать плечами.
А Вепрю — смириться.

Пурпурный был «семянем говорливой самки Людей-Волков и крылатой твари неизвестного рода. Проще говоря — ублюдок. Еще вопросы есть?» У него были светлые прямые волосы, достигающие лопаток, которые он перехватывал широкой лентой. Он был больше похож на папашу. Только телосложением был больше похож на ворона. Пурпурный был ехиден, зол на язык и честен. Даже с врагом. Даже когда его посылали за провизией в к’Хатум, он умудрялся не только ее привезти, но еще и подружиться с кем-нибудь, предварительно попросив прощенья, если вдруг его убьет. И звучало это примерно так: «только имей в виду –я могу тебя пришибить ненароком» или «Если я тебя нечаянно убью — не обижайся. Я вспыльчивый».
Он не имел привычки привязываться, все его знакомства носили случайный характер. Даже на пятую годовщину своего бытия в Племени он все время говорил: «Что-то я у вас подзадержался». И больше б этом никто не вспоминал. Пурпурный был в Племени долго, почти до развала, а то и дольше. Если кто-то заслужил доверие Пурпурного, он автоматически получал надежное прикрытие спины — ибо сам Пурпурный доверял только полностью. Безоговорочно и без сомнения. «Сын Закатных Птиц» — было его прозвище.
В одной из драк он лишился руки до локтя и теперь там механическое приспособление с присосками, страшная штука, одно из его главных орудий. В бою его волосы начинают светиться, а весь его вид повергает войско в панику. Пурпурный сам не знает как у него это получается, всегда утверждает, что магии у него нет.
Обожающий прямые линии и пурпурный цвет, давший ему имя, он довольно быстро сдружился с эдемцем по имени Психопат. Черты лица Психопата были довольно хищными, а всклокоченные белые волосы с черными, как будто бы опущенными в краску, кончиками придавали ему вид довольно таки угрожающий. Психопат отличался от серьезного Пурпурного своей вечной довольной идиотской лыбой и придурочным смехом.
Психопат хорошо относился ко всем и вообще легко привязывался, но у Пурпурного с ним изначально был конфликт. По этому поводу Психопат всегда говорил либо: «Да врет он все!» или «он какой-то мутный,».
Происхождение Психопата было известно только Келис, а от нее узнали только одно : «Нечего детям всякую жуть с детства показывать».
На теле у эдемца было много всяких отметин вроде шрамов, что тоже послужило для создания целой волны слухов:
-мать Психопата забили до смерти, ибо она вступалась за сына;
-Психопата пытали в детстве, ибн его родители были гос. Преступниками;
-Психопат родственник Пурпурного, а Пурпурный бросил семью;
-присоски пурпурному нужны для борьбы с прыщами.

Впервые их дружбу заметили на рассвете. Пернатые Твари во второй раз в полном своем составе собрались на налет. До этого неделю Пурпурный, пришедший позже Психопата, с ним не разговаривал. Или отпускал ехидные шуточки в его адрес. Сначала всех удивил обмен взглядами между этими двумя. После Племя взмыло в воздух.
В полете обычно не тратят время на разговоры. Улюлюкающий Дохлый Номер вообще был в порядке вещей. Но в процессе полета Психопат подлетел к Пурпурному и сказал:
-А ты неплохо летаешь, — чем вызвал слабую улыбку в уголках губ Пурпурного. Тот ничего не сказал, ничего не ответил, но дальше летели рядом.

Пару лет назад:

Однажды Стремительная Стрела, Палач и Йорх, ходившие за пищей, были захвачены врасплох стайкой варх’гонов возле какой-то таверны. По стечению обстоятельств, ближайшим городом было поселение мора'йвеков, то самое, в котором жил братец Йорх, подпольщик и алкоголик Эол. Но на беду, в таверне пил славный отряд варх'гонов,из клана охотников за рабами. И, даже не смотря на всю степень своего опьянения, эти славные ребята просто не могли не упустить свой шанс.
Поэтому Твари стояли, окруженные варх’гонами, буквально несколько секунд. И тут из таверны вылетел какой-то пьяный ворон, с растрепанной копной длинных вьющихся темных волос с яркой белой прядью. Проделав несколько неуклюжих шагов, он остановился, едва сумев сохранить равновесие, и резко поднял голову. При виде варх'гонов выражение его аристократичного лица мигом изменилось, он неуклюже дернулся всем своим длинным, затянутым в плащ телом, и в то же мгновение глаза его, бывшие прежде карими, стали желто-красными, в них как будто заплясали огоньки. Тело натянулось как струна; голова запрокинулась назад, рот открылся в безумном крике. Одновременно с криком, он начал светиться. Как будто бы звук обрел окраску.
Яркая вспышка света осветила все вокруг, ослепив варх’гонов. Палач под прикрытием стрел Стремительной Стрелы пробил вражеское оцепление и несколькими взмахами своей Пилы посеял панику среди варх’гонов. Йорх в это время подбежала к полукровке и рукой закрыла ему глаза. Свет сразу померк. Пока варх’гоны, полуослепленные, приходили себя, все трое, прихватив неизвестного полукровку, сбежали как можно дальше.

В колодце Стремительная Стрела, прижавшийся спиной к каменной кладке и задыхающийся, сказал:
— У тебя хоть имя-то есть?
В ответ он услышал недоуменное:
— Кричащий На Луне.
— Можешь считать, что ты принят в Пернатые Твари. — услышал он спокойное от Йорх. И взгляд его метнулся к ней. Чуть позже взгляд метнулся к Палачу.
— А Урх нас самих потом не выгонит? — спросил недоверчиво Палач.
— Я с ней поговорю. — ответила Йорх и улыбнулась: зная Урх…

Кричащий На Луне отличился тем, что однажды вернулся из очередной прогулки со раной на лице. Он очень долго не хотел об этом говорить, но все знали, и особенно Желтая Трава, о том, что с ним произошло.

флэшбэк:
Кричащего на Луне подкараулили ночью. Он выходил из таверны, где встречался со знакомой вороной. Увидев, что его окружил странный сброд, сколоченный из всевозможных отбросов, он сделал единственное, что умел. А именно — выгнулся и закричал.

Бутылки с собой не было.
Оружия — тоже.
«Черт, я же к вам с миром…» — мрачно ухмыльнулся он. Ворону жалко — скоро на этом месте будет огромная воронка и выживет только один.
И это буду я, — мелькнуло у него в голове.
Безумие накатило тяжелой волной.
Он не знал, сколько оно длилось. Но резкий удар по щеке привел его в чувство.
Голова дернулась, как чужая. Кожа разошлась, превратившись в глубокий порез. Карие глаза изумленно распахнулись, когда он увидел ударившего его.
Что-то медленно капало на его белую рубашку.

Он стоял в окружении сброда, ослепленного и растерянного. Он стоял, спокойный, даже в чем-то ироничный, в простой одежде и с длинными светлыми волосами.
До пояса.
Не ворон, не варх'гон, не мора'йвек. Казалось, этот худой, как будто бы высушенный, просто одетый блондин не принадлежит ни к одной из известных полукровке рас. Но глаза его, ярко-зеленые, смотрели на Кричащего на Луне так, как будто бы впервые в жизни видят. Но при этом складывалось впечатление, что блондин знает о нем больше, чем знал о себе сам полукровка.
Ошеломленный Кричащий На Луне так и не разобрал, что ему прокричали.
Он смотрел изумленными глазами на то, как блондин, пару раз прикрикнув, раздает варх’гонам и полуворонам затрещины направо и налево. А когда они все разбежались, он одарил Кричащего На Луне любопытствующим взглядом и ушел.
Шрам заживал долго.

У Правой руки Урх, Келис, была идиотская привычка— она хотела знать о каждом новеньком все, от позы для сна и до предка в седьмом поколении. Никто не знал, зачем ей это было надо. Но вес старались избавиться от ее излишней назойливости. В принципе, ей никто не доверял. Она окучивала новичков так же профессионально, как заядлая дачница окучивает свои грядки. И Кричащий на Луне был не исключением.
Взгляд Келис обошел кругом кухню и остановился на Кричащем на Луне.
-Каково твое происхождение?— вкрадчиво вопросила рыжая бестия с крыльями.
Кричащий на Луне растерялся:
— Я…а… э… Я… Я… мое проис… — взгляд беспомощно метался по залу и остановился на лице Йорх. В глазах Кричащего на Луне мелькало то самое белесое пламя.
-Йорх, я не могу больше сдерживаться! Йорх! Йорх!
Между пальцев Йорх замерцала темнота, черная, как сама ночь. Быстрым скользящим шагом она шагнула к Кричащему на Луне и закрыла рукой его глаза. Через некоторое время — минуты не прошло — Кричащий на Луне сказал спокойным образом:
-Все нормально, Йорх. Я в норме.
Йорх молча отняла руку от его глаз и отошла обратно, не упуская при этом его из виду. Боевой Нож встретился с ней взглядом и позже вспоминал, что ее взгляд как будто говорил: «Так у нас тоже бывает».

Кричащий на Луне быстро освоился среди Тварей. Он был полезен в драке, правда, валил всех, и своих, и чужих, без разбору. Подступающее безумие, знаете ли, весьма сложно контролируемая штука. Был способ держать его в узде.Этим способом он весьма успешно пользовался. Правда, он был нервным, но любил шоколадки, после принятия их внутрь Кричащий становился добродушен и немного ехиден. И тогда в дело вступали амбициозные новички.
— Ты уверена, что хочешь сразиться со мной, детка?
-Да, уверена!
Карие глаза Кричащего на Луне сузились и приняли красноватый оттенок.
-Я бы не советовал этого делать.
-Да я плевать хотела на твои советы! — завопила Костерок.
Кричащий на Луне бросил взгляд в сторону Урх. Та, как обычно, смотрела в потолок. Йорх едва заметно улыбнулась. Кричащий на Луне посмотрел на Костерок.
-Ты не передумала?
-Конечно, нет! — фыркнула она.
-Хорошо. Начнем…
-Чем они там занимаются?
Дохлый Номер приник правым глазом к замочной скважине.
— Эй, приятель, ты что делаешь?
Стремительная Стрела постучал Номера по плечу. Тот не реагировал; еще бы, по столовой с воплями носилась Костерок, удирая от Кричащего на Луне.

Каждый, кого встречала Келис, кто смог увиливать от ее расспросов, рано или поздно оказывался припертым к стенке. И ему приходилось говорить. Обычно это случалось на кухне— месте, где Твари были вполне себе уязвимы.
— Ну… когда-то давно мне довелось попасть к Птицееду..— глупо и растерянно улыбаясь, начал Ядовитый. — Я оказался там… в качестве «цыпленка». Этот огромный мужлан намеревался меня съесть. Рассказывал… — по мере рассказа улыбка сползала с его вечно веселого лица. Йорх не могла отделаться от растущего чувства тревоги. — рассказывал, как.. как надо .. — мука тяжелым пятном проступила на лице ворона. Йорх судорожно соображала. Лицо Келис покрывала смертельная бледность. — .. разделывать воронов. — едва слышно закончил Ядовитый, закрыв глаза.
Тишина повисла на кухне тяжелой паутиной. №8 наградила бледную Келис ничего не выражающим взглядом и, подойдя к Ядовитому, присела рядом с ним, намереваясь его успокоить. Келис сделала несколько глубоких вздохов и хотела было сказать что-нибудь успокаивающее…
…как тишину пронзил истошный вопль.
-Он говорил, что мы птицы, которых НУЖНО есть!!
Все, как по команде, повернулись в сторону Ядовитого. А тот цеплялся за №8, рыдая и выкрикивая захлебывающимся голосом:
-Что у нас были перья, что мы все — с Эдема! Этот лес, эти города, все это было создано теми, кому просто необходимо нас ЕСТЬ!! — и тут он разразился рыданиями, вцепившись в №8 мертвой хваткой. Секунды три все стояли, а потом… потом Дохлый Номер взял дело в свои руки.
-Ты, — палец ткнулся в плечо Плачущей Птицы и та обернулась, — неси ему воды. Ты, — непонимающе хлопал глазами Стрела, — полотенце. Ты, — Желтая Трава приподняла вверх бровь, — будешь психиатром. — и Дохлый Номер задумался.
-А ты ничего не хочешь рассказать?— вкрадчиво произнесла Келис.
Дохлый Номер смерил ее взглядом, подбоченился, но не успел прочитать ей пафосную отповедь.
-Мне тоже есть что сказать, — услышали все и обернулись. В дверях стояла Урх. Пока все молчали, она подошла к столу и облокотилась на него, глядя прямо в слегка раскосые глаза Келис.
-на какие вопросы я должна отвечать? — отчетливо выделяя каждое слово, произнесла Урх.
-Происхождение, первая стычка, то, чего не хочешь, — растерянно ответила Келис.
-Ворона, варх’гоны, сошедшие с ума Твари. — отчеканила Урх, пристально глядя на нее.
Келис замерла с плескавшимся в глаза ужасом.
-Каждый из нас может сойти с ума, если ему напомнить о его прошлом. — продолжала Урх, выпрямившись и окидывая взглядом притихшую кухню. — У кого-то умер брат, кто-то — чей-то враг, кто-то просто сумасшедший. .. нам больно думать — и мы не думаем! Вопросные вечера окончены. — произнесла она, усмехнувшись уголком рта. Кухня начала пустеть.
Келис опустила голову.
-Я хотела как лучше.. — едва слышно сказала она.
-Ты их сплотила. — усмехнулась Урх, глядя вслед выводимому Ядовитому.
Выходя из кухни, Боевой Нож не обратил внимания на красноволосую девочку, стоявшую у стены. Прошлого Ртути не узнал никто.

— Я встретил ее лет в пятнадцать, — тихо сказал Палач, едва пригубив стакан.
— Прекрасная женщина с белыми как снег волосами. Чем-то неуловимо похожая на мою мать.. я влюбился.. а она сидела рядом, смотрела на меня и молчала. Я шептал ей стихи, а она лишь смотрела и чему-то улыбалась. Я был влюблен, по уши, как угодно, но безумно влюблен. — слабая усмешка искривила его губы, когда он подносил к ним стакан. Йорх крутила в пальцах карандаш и хмурилась. — Потом мы расстались, но продолжали встречаться тайком.
— Ты по-прежнему влюблен? — осторожно спросила Келис. Ттрах! — сломался карандаш в руках у Йорх. Келис не обратила на это никакого внимания.
— Ты по-прежнему влюблен? — настойчиво повторила она. Палач хрипло рассмеялся.
— Я по-прежнему безумно счастлив! Ведь она меня ждет! — и хитрая улыбка опять спряталась за краем стакана.
Келис только кивнула в ответ.

-Мне кажется, что ты — своего рода исповедальня для всех нас. Когда мы переполняемся, мы рано или поздно все приходим к тебе. Высказываемся, раскрываемся, говорим… опустошаем себя…
У самой двери Птица обернулась, бросив на Келис последний, полный хитрости, взгляд.
-Тебе не кажется, что ты полна грязи? Нет ощущения переполненности?
И дверь хлопнула, как будто отрезав Келис от окружающих ее Тварей.

флэшбэк:
— Я щас заплачу. — сказала Плачущая Птица, будучи окружена стайкой воронов в серой форме, с нашивками на плечах. Тряхнув головой, она откинула с лица, украшенного черными, состоящими из множества точек, слезами, пряди вьющихся ярко рыжих волос. Сквозь плотный строй окруживших ее воронов, протолкалась стройная, высокая ворона с черными волосами до пояса и остановилась, направив ей в грудь острие копья.
-Ты кто и что тебе здесь надо?
— Я полукровка. Мне нужно видеть Желтую Траву.
— Мне плевать. Ты на нашей территории. Убирайся.. — начала ворона, но ей на плечо легла тонкая рука.
— Юродь, окстись. Мы должны принимать полукровок, а гнать их.— вкрадчиво и мелодично произнесла Желтая Трава.
— Да ну тебя.. полнолуние скоро! — оправдалась ворона и скрылась, уведя с собой наемников.
Плачущая Птица обнялась с пришедшей вороной, высокой и тонкой, с длинными, медового цвета, волосами. Одного взгляда в ее широко распахнутые, огромные, цвета застывшего меда, глаза вполне хватало, чтобы весь мир застыл или перестал существовать.
— Как же мы давно не виделись, кровная сестра.

Юродь услышала какой-то нервный смех и оглянулась. Новенькая стояла в окружении. Первая мысль была рвануться на помощь, но что-то было не так. Секунду спустя до нее дошло — новенькая смеялась.
Юродь перевела взгляд на Урх, увидела ее поднятую вверх руку, предупреждающую движение Тварей, и вернулась взглядом к хрупкой рыжеволосой фигурке.
Несколько тактов истеричного смеха с хрипотцой, несколько неразборчивых фраз..
Глаза Юроди изумленно расширились, когда варх’гоны беззвучно падали на землю, тихие. Как манекены…
С лица новенькой не сходила блаженная улыбка.

Юродь рвало за кустом. Из головы не шла эта улыбка, такая противоестественная и прекрасная одновременно.
Немножко позже она резко выпрямилась. Ей не надо было оглядываться, чтоб понять что новенькая стоит рядом.
— Ты.. ты — монстр! — выдавила Юродь, утирая губы.
Темно-зеленые глаза с любопытством уставились на нее.
— А ты — кто? Кто ты тогда? — вывели аккуратно красиво очерченные губы.
Юродь открыла рот, вспомнила полнолуние и, не найдя что ответить, закрыла его.
-Я такая же как ты, — казалось, говорило открытое красивое лицо.
Плачущая Птица хмыкнула и удалилась.

Слеза и Плачущая Птица были близнецами. Духовными, а не физическими. Плачущая Птица просто была достаточно высокомерна и надменна. Жрицей Огня она стала сразу же после первого же боя, когда все так или иначе оказались разделены и окружены, а Урх крикнула ей: "Ну сделай же что-нибудь!" В племя она пришла в 22 года, уже успев потерять семью и прочих родственников. Изначально она была абсолютно недоверчива. И длилось это около двух недель. В первом же бою ей сунули в руки меч и отправили в бой. Когда их всех разделили, у неё не было оружия и она была в полной растерянности. Услышав обращённый к ней крик, она оглянулась и, схватив в руки чей-то окровавленный топор, с воплем кинулась на врага. Не умея владеть этим оружием, она очень быстро научилась.
В полнолуние у неё съезжала крыша и она бродила по полю боя, буквально высасывая жидкость из тел врагов. У неё была привычка пить кофе со сливками ( много сливок), не мыть после себя кружки ( вследствие чего кружки стояли по всему зданию. Где Плачущая Птица допивала кофе, там она и оставляла кружку). Спала она в гамаке под самым потолком. У неё были дружеские — более чем — отношения со Скалой — они были напарниками и зачастую ходили вместе в « патруль», даже не разговаривая друг с другом целыми днями. С Главой её связывали отнюдь не дружеские чувства. Плачущая Птица обучала воинов-наемников у Руки и Дохлого Номера. Она мастерски владела короткими двусторонними топорами и делала это гораздо лучше, нежели научивший её Слоновая Кость, который её сильно уважал и всегда говорил: «Плачущая Птица, а я — её скромный ученик.» Во время полнолуния она бродила в длинном черно-коричневом платье с широкими рукавами. В нормальном бою она делала высокий узел из бледно-рыжих волос, одевала безрукавку коричневого цвета, красную блузку и коричневые замшевые штаны с высокими сапогами и шпорами. В отличие от Слоновой Кости её одежда всегда оказывалась чистой и целой. У неё были бледно-рыжие волосы и голубые глаза. И крайне ехидная манера говорить. Скажем проще: ее острота языка была примерно равна острию ее топора.

Йорх быстрым шагом догнала рыжую ворону. Тонкая рука в перчатке уверенно легла на плечо Советника и ее рывком развернули назад.
Глаза Келис встретились с маской…
Которая была тут же сдернута с лица.
— Ты что себе позволяешь?! — гневно прошипела Йорх. — до каких пор ты будешь заглядывать под чужие простыни?! Сначала Психопат, теперь Палач… а потом? №8? Желтая Трава?
Келис рывком освободилась от хватки.
— Не веди себя так, будто ты их мамочка, — презрительно выплюнула она последнее слово и пошла прочь с гордо поднятой головой.
Йорх скривилась:
— Дура!
— Ты ведь не сказала ей, что в пятнадцать лет я был при смерти? — услышала она и обернулась. У стены стоял Палач, уставший, со стаканом в руке.
— Я не могу смотреть на то, как она вас пытает… — произнесла Йорх, помрачнев.

У Боевого Ножа не сложились отношения с Ртутью, угрюмой девушкой-вороном, которая сменила Меч. Ртуть не разговаривала, зато действовала очень быстро и это приносило результаты. Несколько раз в следующих налетах кто-то спасал Боевого Ножа, замедляя полет стрелы и он всерьез полагал, что это Ртуть («Это ее работа! «), потому что в Племени только она умела замедлять движение.
Однажды он «припер» ее к стенке и прямо сказал:
-В прошлом налете штук пять стрел — подряд, между прочим! Ладно бы одна, это бы я еще понял, но пять? Увольте! — пять штук стрел, попрошу заметить, подряд, замедлились до такой степени, что я мог собрать их в воздухе голыми руками! Это ведь ты, да? Я мог быть ими утыкан как ежик!
Ртуть развернулась и ушла, не проронив ни слова.
-Тебе не нравится, что ты жив? — произнес сзади чей-то очень знакомый голос.
-Нет, — ответил Боевой Нож, застывшим взглядом смотря в стену. — Просто я не понимаю, — и он обернулся назад. У стены стояла Урх. — почему она это сделала.
Урх, стоявшая у стены, смотря в потолок и скрестив на груди руки, ответила:
-Ртуть не любит насилия. Особенно с тех пор, как аристовцы…
Боевой Нож вздрогнул.
— аристовцы— что?
-… из города Аристо вырезали все племя Людей-орлов у нее на глазах, — закончила Урх.