Литературный портал / Homoscribens - Товарищ старший лейтенант

Автор: Homoscribens, Отправлено: 20-07-2012 09:05.

Последние капли дождя шлепаются о землю и, нет-нет, да и промелькнут сквозь разорванные тучи лучики ласкового солнышка. Все по-летнему: была гроза, гнула деревья, отрывала ветки и швыряла их в бешенстве, а потом вдруг стихла, будто испугавшись наказания, растворилась в лужах, прикрылась голубым небом и ярким, бьющим по глазам солнцем, и нет ее. А есть только воздух — свежий, влажный, напитанный ароматами земли, разнотравья, деревьев. Хочется вбирать и вбирать этот воздух с жадностью, как в последний раз, наслаждаться моментом торжества очистившейся природы.

По сплошь покрытой лужами аллее, держась правого бордюра, шел парень лет тридцати пяти. Свернув с аллеи на боковую дорожку, он прошел еще метров пятьдесят, открыл калитку, прошел за свежеокрашенную ограду, снял с плеч рюкзак и достал бутылку с водой и тряпку. Бережно обтерев мокрой тряпкой гранит с изображением улыбающейся сорокалетней женщины, парень сел на скамеечку, вынул из рюкзака фляжку и две стопки, налил и, поставив одну стопку на памятник, опрокинул вторую.
— Ну, вот и свиделись, Даш.

В памяти вновь всплыл тот день, когда старший лейтенант Москвичев еще не знал, что за все в жизни платить надо. А теперь — хоть знай, хоть не знай, все одно — поздно...

К полудню. План выполнен, и инспектор ГИБДД Романов уже собирается садиться в машину и возвращаться в город, но увидев на горизонте быстро приближающийся автомобиль, решает в последний раз направить ИСКРУ-1 на потенциального нарушителя. Радиолокатор фиксирует превышение скорости, и Романов кивает своему напарнику:
— Лёня, берем этого и поехали уже. Жрать хочу — сил нет. От бутербродов этих одна изжога.

Старлей Москвичев тормозит «торопыгу».
— Старший лейтенант Москвичев. Нарушаем? Знак ограничения скорости видели? Ваше удостоверение?

Владелец черного «Opel Astra» с виноватой улыбкой достает водительское удостоверение, документы на машину и пытается выкрутиться:
— Товарищ старший лейтенант, я бы ни в жись! Вот сколько лет за рулем — зуб даю — старался всячески, чтоб не нарушать! Я сам из командировки еду. Вы меня поймите — у меня жена рожает. Я ей обещал, что к родам точно буду. Пуповину перерезать. Так волнуюсь — ужас просто. Сама нога на педаль давит, и мысли не о том. Товарищ старший лейтенант!

«Да, черт с ним. Построжить немного да отпустить» — решает Москвичев, у которого сразу всплывает образ беременной Даши. — «Пуповину обрезать собрался… Герой… Я-то вряд ли смогу.».
— У Вас левый задний стоп-сигнал не работает.
— Серьезно? А ведь только техосмотр проходил, все нормально было. Вы, вон, талончик посмотрите! И там тоже, в самом конце.. А лампочку заменю, обязательно заменю. Ну, так как, товарищ старший лейтенант?
Москвичев открывает последнюю страницу и обнаруживает сложенные вдвое пятьсот рублей. С аккомпанементом строгих наставлений на будущее документ возвращается владельцу, и перекрестившийся скорее по привычке, чем из духовных соображений, «нарушитель» демонстративно пристегивается, включает левый «поворотник» и чинно-благородно покидает обочину, чтобы продолжить свой нелегкий путь в роддом.

— Ну, чо, поехали, Лёх? «План» выполнен?

«Пятнашка» ДПС делает разворот и возвращается в город.
— Даша, привет! Я, может, на обед заеду? Нет? В женскую консультацию? Так давай мы с Егором тебя подбросим? …Ну, хорошо. Пешком так пешком. Там и идти-то, действительно…Ага, давай, целую.
— Ты когда рожаешь, Лёха?
— Месяца через два где-то.. Дашка уж извелась вся от этого токсикоза.
—Хорошо, у мужиков токсикоза нету. Зато изжога. Не зря говорят, язвенники — сплошь люди нервные. Если сейчас не поедим, разорву кого-нибудь.
— Сдайся ты уже в поликлинику. Там, говорят, гастроэнтеролог новая пришла — симпотная такая девица.
— Хорошая мысль! Точно симпотная?
— Жуть.
— Рыжая, что ли?
— Будет, если перекрасишь.
— Приколист хренов. Я, может, с серьезными намерениями.

— Тридцать пятый! ДТП на перекрестке Садовой и Красных комиссаров. Примите?
— Вера, ну других, что ли, нету?
— Мальчики, вы ведь все равно в эту сторону едете. Я ж Вас на экране вижу.
— Черт бы побрал эти навигаторы хреновы. Только на обед собирались.
— Там наезд на пешеходнике. Двоих сбили, вроде. Одна женщина беременная и старушка. Скорая выехала.

«7 июня в 12.23 на перекрестке Садовой и Красных комиссаров неизвестным совершен наезд на пешеходов, переходящих дорогу на разрешенный сигнал светофора. Оба пешехода от полученных травм скончались на месте. По словам очевидцев, наезд был совершен водителем иномарки черного цвета (государственный регистрационный номер не установлен), предположительно марки «Opel»...».

…Не было у этого владельца Опеля никакой беременной жены. Артистизма зато у товарища Тропина было хоть отбавляй. И корочки одной конторы волшебной. Только это к делу отношения не имеет. И вообще не было его на том перекрестке. А автомобиль вечером того же дня угнали с концами…

На разбирательстве сидели только Москвичев да дед-пенсионер, у которого на перекрестке том бабусю сбили. Посмотрел тогда дед на Москвичева и сказал: «Поди ж ты, и эти не застрахованы…И сделать ничего не могут. Куда уж мне-то?».

В общем, разобрались так, что перед Тропиным еще и извиняться пришлось. Он вообще уверенный в себе был. Москвичев для него что щенок. Нет, не щенок, а попавший в неволю волчонок — угрюмый, того и гляди зубами в глотку вцепится, но... Чувствовал Тропин, что никто этот дэпээсник супротив него, а потому, когда из зала суда выходили, подошел он к Москвичеву и ласково так на ухо шепнул: «Ну, что, товарищ старший лейтенант, пятихатку-то истратил уже?».

… Москвичев посидел так еще несколько минут, потом достал из рюкзака пакет с печеньем и конфетами и разложил на плитке около памятника. Еще раз бережно проведя по выбитым на граните волосам, он ушел, не видя, как тут же к цветочнице спикировали две вороны, с утра уже ждущие поживы.

За кладбищенскими воротами Москвичев сел в автомобиль и направился к дому того, кто лишил смысла всю его дальнейшую жизнь. Сорокалетняя Даша, так и не принятая семьей Москвичева за то, что была старше их сына, и неродившийся мальчик, которого они хотели назвать Андрюшкой…

На парковке у подъезда Москвичев дождался Тропина, успевшего уже купить новый черный Опель.

— Старлей? Вот неугомонный человек! Не было меня там. Мало ли, сколько опелей в городе? А если бы и был? Ты ведь, братец, сам во всем виноват… Не брал бы взятки, служил бы закону, народ бы куда дисциплинированней был бы. Боялся бы наказания и скорости не превышал. А так — что? Взяли вы мзду свою, человек обрадовался, поехал, не понял ничего и натворил бед. Ну, так что, старлей? Кто виноват-то?

Москвичев, не отрывая взгляда от Тропина, достал табельное оружие и направил тому прямо в лоб. Наглая усмешка в мгновение искривилась в гримасу испуга, и Тропин в ужасе зажмурил глаза. Ну, вот и все…

Только палец дрожит на спусковом крючке. И следующая минута длится целую вечность. И для Москвичева, и для Тропина, который в оцепенении, будто парализованный, ждет щелчка, за которым последует звук выстрела.

Рука медленно опустилась вниз, Москвичев обреченно сел на бордюрный камень и закрыл руками лицо. Нет, не смог. Сколько ждал этого момента, представлял себе все до мельчайших подробностей: что скажет и как…И все равно не смог.

…Очнулся он от воплей подошедшей к подъезду соседки. Тропин продолжает стоять с зажмуренными глазами, и никто из прохожих так и не решается подойти к молодому дэпээснику, сжимающему в руке так и не выстреливший пистолет.