На зубах усмешкой ржавеет холодный кофе, сигарета по памяти мнется в пальцах, хотя я бросил, и натощак, я смотрю телевизор и думаю о катастрофе, о каких-то бессмысленно купленных мной вещах.
Пустота поглощает пространство голодной молью, я бросаю взор с холодком в кости на ладонь стола, безуспешно пытаясь справиться с адской болью, в точечной области давящего мозг виска.
Едко колит в носу ощущение от заразы, что ползет по стенам тенью вчерашних дней. Под косым углом отражения в зеркале вижу вазу, в свою очередь в ней, отраженье ночных огней.
Грампластинку заело примерно на нервном крике, на иглу намотав виниловый сгусток вен, умерла Дженис Джоплин на самом визгливом пике, погрузив мои мысли в свой страстный блюзовый плен.
И прибавив громкость до судорог у соседей, лью коньяк в полупьяный хрусталь утолив до дна, бесконечную жажду остаться среди созвездий, в безупречно-темной вселенной небесного полотна.