Он выхватил ее взглядом сразу же. Просканировал зал, и сразу засек. Сидит в сторонке, пьет «Guinness» и небрежно таскает из маленького блюдечка арахис.
— Привет! Я — Серега.
Вздрогнула от неожиданности, но быстро нашлась и включилась в игру:
— Маруся.
— Шикарно просто! Мое любимое имя. Если что.
— А что — если что?
— Да ничего. Так. Что пьем? Guiness? Присоединяюсь, и могу освежить твой бокальчик.
— Нет, спасибо. Мне этого бокальчика вполне хватит. Я тут напиваться не собираюсь.
— А что собираешься?
— Посидеть, подумать.
— Воспоминания и размышления? Как у маршала Жукова?
— Типа того.
— Может, лучше в будущее заглянем? Что там, в прошлом-то, хорошего? Ничего не изменить, ничего не вернуть. Поехали?
— Экий ты шустрый, Серега! Прям разбежалась.
— Правильная вся? А пошто тогда в баре сидишь? В бар приличные девочки не ходят.
— Разве? Ну, значит, я не приличная. Но с тобой не поеду.
— А с другим поедешь?
— Неа. Я ж говорю — посидеть, подумать. А не поехать.
— Жаль. Очень и очень жаль. Ну, тогда продолжаем разговор. Ты, Маруська, по жизни кто? Я вот переводчик.
— Не мужское какое-то занятие.
— Да?
— А то! Мужики любят судьбами вселенной ворочать, а тут — стоишь и толмачишь, чужие мысли перепираешь. Мелко.
— Ну, это ты зря так. Профессия очень даже полезная. И глобальная. Как же без переводчиков-то?
— Петр Первый говорил про них — «и прочая обозная сволочь»…
— Жестко.
Серега почесал затылок, отхлебнул пива и перешел к обороне:
— Петр вообще был мужик резкий, и наворотил тоже много. Но все равно, согласись, без этой обозной сволочи ведь совсем никак. Кто обслуживает все международные мероприятия?
— Правильно говоришь — обслуживает.
— А вот ошибись переводчик в одном слове, и от комедии до трагедии — все возможно! Иногда непрофессионалы такое лепят — диву даешься. Вплоть до международных конфликтов!
— Ну, ну, защищай. Я вот вообще не понимаю, как можно, будучи просто переводчиком, без специальности особой, что-то там переводить? Вот не понимаете вы, например, ничего в архитектуре — и что? Это ж не набор слов тупо переведенных! Или вот в металлургии? Или в деревообработке? Не зная основ этих специальностей, что там можно переводить?
— Ну, Маруська, ты злыдня. Переводчики специализируются. Изучают какую-нибудь тему особо, а потом, со временем, и опыт приходит. Универсалов не так много, больше-то ведь узких специалистов. Да и в нашем цехе всякие обормоты быстро отметаются. Слава-то народная кого угодно с рынка выгонит.
— Ты так думаешь?
— А то! Зря ты так к профессии моей относишься. Вот ты бы нырнула туда хоть раз, на мое место встала, я бы посмотрел, как бы ты тогда крутилась— изворачивалась.
Маруська хрустнула последним орешком и, тяжело вздохнув, спросила:
— Ладно, хватит, Сереж. Кто меня сдал?
— Подружка твоя — Оля.
— Вот дура.
— Да с чего дура? Так… Дурочка… Ты ж в командировке должна быть? В городе на Неве, кажись?
— Вот мой город на Неве. Пока так.
— Что с тобой творится в последнее время? На работе что-то не так? Или я чем обидел? Сказала бы, что хочешь одна побыть — неужели б я не понял?
— Не хотела тебя вообще в это вовлекать. Зачем? Хотела просто подумать, что дальше делать. Вот почему у вас, мужиков, кризис среднего возраста есть, в книжках описан, а у нас что — нет его?
Помолчала немного и добавила:
— А про переводчиков ты это серьезно?
— Серьезно. Вчера побыл в твоей шкуре. На конференции был у Липакова. Приехал к ним британец — директор крупной консалтинговой фирмы, можно сказать — коллега мой, а переводчика ему никто не организовал. Думали, что их местный представитель придет. А тот первую половину конференции побыл, а потом свалил. Этому Олриджу выступать, а толмача нет. Скандал. Липаков — ко мне: мол, ты тут один по-аглицки тренькаешь. Я, конечно, обалдел, но делать нечего. Надо Россию спасать. Тема, в принципе, моя. Ну и стоял, переводил. Да, нелегкая у тебя работенка. А британец этот еще пришепетывает да концовку заглатывает — будто америкос прямо. Но у меня опыт общения с такими товарищами имеется, так что сдюжил. Потом британец ко мне подошел, пригласил у него переводчиком работать. Липаков ему сигнализирует, а тот не унимается. Короче, потом сказали ему, кто я. Смеялись до упаду... Ладно, пошли домой, жёнушка. Я уж, грешным делом после Ольгиного звонка подумал, что ты уходишь от меня. Ты уж прости, что раньше с карьерой твоей не считался.
— Ладно, пошли. Слушай, может, мне все-таки профессию сменить?
— Да Боже упаси! Я только к этой-то твоей привык — после семи-то лет брака. Давай уж как есть.
— Ну, если что — в следующий раз ты знаешь, где меня искать.
|