Нет-нет, оставим в покое гостей города и прочих пешеходов, и не будем их мучить интервью. Мне хочется показать вам самое заброшенное место этой самой оживленной улицы Волгограда — старую мельницу.

Старая мельница — единственное невосстановленное после Великой отечественный войны здание-памятник. Мельница Гергарда, построенная в 1903 году, долгое время служила миру, давая людям хлеб и работу, а во время войны стала неприступной крепостью, позволившей нашим солдатам отвоевать не менее знаменитый сегодня «Дом Павлова». Державшая оборону в далеком 1943 году, 13-Гвардейская дивизия так и не пропустила немцев к берегам красавицы Волги.

Сейчас руины старой мельницы — немое напоминание потомкам о той переломной битве в Сталинграде. Мельница огорожена лентой, но сквозь ее острые разломанные снарядами стены и изломанные глазницы окон можно увидеть изрешеченные пулями перегородки и переплеты лестниц.

Темнеет. И когда пролезаешь в оконный проем, словно перешагиваешь из настоящего в прошлое. Меньше всего хочется думать о том, что ты делаешь что-то нехорошее. Словно тревожишь чей-то сон. Под ногами скрипит песок. Где-то жалобно стонет оконная рама. Ветер гуляет в бесчисленных дырах окон. На стене кто-то вычертил «м а м а». Старые стены словно ловят последние отблески солнца, впитывая каждым пулевым отверстием его тепло. В переплете у коридора метнулась тень и вернулась назад. Уселась рядом. В гимнастерке солдат. Глаз не поднять — не заглянуть в скорбь, руки не подать — на пальцах из сердца засохшая кровь. Разве дать закурить? По одной, как встарь. Господи, дай мне сил!

— Здравствуй, солдат!

«Здравствуй!»

— Сколько ты лет не спишь?

«Мне так непривычна тишь. Но я воевал не напрасно. Я убит в январе 43-его. А теперь зИмы, вёсны ли, лета ли — я всегда на посту. Здесь навеки остался, сон других берегу»

— А скажи, ты был счастив? Что успел за короткую жизнь?

«Я всю жизнь стоял, не сломившись. Мать с сестрой, что в тылу остались, да девчонка — вот радость да вся семья. А ведь могли бы быть сыновья, новый дом, огород в деревеньке под Тулой… Но, будь проклят фашист и война, догнала меня пуля-дура»

— Как сражался, солдат, расскажи!

«Я сейчас умираю в тиши. А тогда, когда с грохотом рвались снаряды орудий, когда капала воском броня, рвался в бой, и казалось, что самою верною будет огневая шальная заря. Был и страх, и удача, и слезы от смерти…да, от смерти верных друзей по полку. Мы ведь молоды были, и столько б успели сделать еще на своем веку!

Мы — ни шагу назад! Мы сражались за Сталина и за Родину, и за весну!

Мы хотели победы и добились упорно в 45-ом далеком году!

Я убит в 43-ем под Сталинградом… Я завален обломками. и разрывной…

Ваша память для тех, кто сражался — награда…

Я б еще закурил… Может быть по одной?..»

Пепел палец обжег, где-то воет собака. Тень фрамуги — квадратом на грязном бетоне. Под ладонью — на стенах отметины, знаки, словно подпись войны на горячей ладони. Солнца луч напоследок мелькает на крыше. Погружается в ночь искалеченный остов старой мельницы. И звуки становятся тише, и кажется, что сама природа чтит память погибших воинов минутой молчания. Здесь всегда тишина и цветы.

Старая мельница, закрывавшая советских солдат от вражеского огня, давшая им кров и тепло, мельница, видевшая и смерть, и победу… Старая мельница заброшена, но не забыта. Её руины — это не только «красивые фотографии» с восторженными откликами «А я был в Волгограде и видел старую мельницу!» Это память о солдатах-героях Великой отечественной войны, благодаря которым мы живем под синим мирным небом.