пугливой, ранимой, послушной,

во всем виноват, разумеется, стрелочник,

а может, зеленые груши.

а может, весна – неприступно-суровая

ломает, калечит, морозит

и каждое утро истерика новая

на почве простого склероза.

а, в общем-то, это не важно, наверное -

была, а теперь - перестала.

я, (черт), со своими некрепкими нервами

тебя, несомненно, достала.

я пью анальгетики. чайною ложечкой

в стакане остывшем болтаю.

но от меня-то осталось немножечко,

я это уверенно знаю.

и это «немножечко» бьется неистово,

скрежещет осколком колючим,

и, видимо, просит контрольного выстрела -

«оно» оказалось живучим.