Обрамляют пространную пустошь,
Ускользая в небесный поток,
Горизонт подпирая, ревущий
Окровавленным телом заката.
Уплывает течение взгляда
В рассыпного огня палаты,
В потускневшего дня обряды.
Сердце, пьяное бодрым эфиром,
Преподносит восторженный отклик,
В колыбели бездонного мира,
Багровея лучистою топкой,
И крича, что есть мочи, в дальний,
Наполняемый ночью остров
Утомленной земли, знамя
Водружают светильники-звезды
Сонной темени, тают дороги,
Искушая ночлегом цели,
И травой заплетаются ноги,
И скрываются в лунной постели
Помышления о грядущем,
Ждущем свежего дня восходе.
Окропляет дорожную гущу
Зыбь Морфея гипнозом, и снова
Желоба размытых дорог
Режут леской ветвистой равнину,
Сколько их, знает разве, что Бог,
Мне еще отсчитать мерой львиной.
Я иду, не могу не идти,
Я плыву, не возможно сдержаться,
Ведь я только на полпути
К тому дому, где с миром остаться
Повеленьем укажет тропа,
Приручив уютом заветным,
Где лазурью осев, высота,
Мне откроется жизнью и смертью.