— Ты знаешь, что нет. Мы больше никогда с тобой не увидимся, — он говорил отрывисто, но все же пытаясь хоть как-то успокоить её.
— Да плевать на этот контракт, на всё плевать! — выкрикнула она и крепко прижалась к его уверенному сильному телу.
— Ты не понимаешь, — ему было искренне жаль её, совсем юную, беззащитную. — Я ничего не могу с этим поделать.
Раздался телефонный звонок. Она подняла трубку и положила на место.
— Не хочу ни с кем говорить, — сама себе сказала она.
Они больше не смотрели друг на друга. Она плакала. Он стоял и курил крепкие сигареты, отвернувшись от неё — в глазах тоже щипало.
— Может, ты чаю хочешь? — утерев холодной рукой слезы, робко спросила она. Он едва заметно улыбнулся и согласился.
Есть не хотелось, но он из вежливости съел пару крекеров, любовно испеченных неопытной девушкой. Она смотрела на него своими печальными голубыми глазами. Он старался не глядеть прямо на нее — не мог вытерпеть чистого наивного девичьего взгляда. К его облегчению пришло сообщение на телефон. Он быстро просмотрел текст: «Я ухожу, я так больше не могу. Тебя всё время нет…». Волчий оскал блеснул на его лице.
— Прощай, до двери не провожай, — быстро проговорил он и ушёл.
Она так и осталась сидеть за столом до прихода родителей…
Ветер нещадно трепал его черную шевелюру. Он шёл ни о чем не думая. На его старенький сотовый поступил вызов.
— Алло, служба анонимной дефлорации, — небрежно ответил он.
Ответа не последовало.
— Вы позвонили в службу анонимной дефлорации, — размерено повторил он.
— Я… Я бы хотела… — раздался неуверенный женский голос.
— Диктуйте адрес, мы уже выезжаем….