автор предупреждает сразу— «немного тяжеловатый стих. Для удобства можно петь на мотив В.Высоцкого— здесь вам не равнина.»

Интересно, что же делать тем, кто не слышал Высоцкого?

итак:

Стихотворение называется «о душе». Но, в первых же строках мы видим:

«Вот чувства мои на ладони горят,

Вперёд вдоль дороги направлен мой взгляд.

И сердце от жара готово лететь из груди.

Я знаю, что я стал сильнее теперь,

Смертельно устав от потех и потерь.

И понял, что лучшего дома уже не найти.»

при попытке связать воедино строки первой части стихотворения(для удобства разобьем на части), мы терпим легкую неудачу.

смотрите сами:

«Вот чувства мои на ладони горят,

Вперёд вдоль дороги направлен мой взгляд.» —«чувства на ладони»-очень удачный метафорический образ. но: «вперед вдоль дороги». это выражение, конечно, несет необходимую эмоциональную окраску, создает впечатление паузы и так далее, но что-то в этих словах меня как читателя смущает. они тяжелы? бесспорно. громоздки? совершенно верно. но обо всем этом автор предупреждал. тогда идем далее:

«И сердце от жара готово лететь из груди.» —тут можно поспорить. зачастую люди чувства помещают в район сердца. человек умер-в груди защемило. испугался сильно-сердце ушло в пятки. и так далее. но-у автора чувства на ладони горят. сердце тут тогда при чем?

заметим, стих называется «о душе».

«Я знаю, что я стал сильнее теперь,

Смертельно устав от потех и потерь.

И понял, что лучшего дома уже не найти.»-стать сильнее, смертельно устав? тут налицо явное противоречие. можно стать крепче от невзгод, стать упрямее, или же стоять на своем до последнего. но стать сильнее от усталости…

последня строка наводит на закономерную мысль: какого дома? лирический герой на дороге стоит, как мы понимаем из первых строк. заметим, что став сильнее от усталости герой стихотворения, стоя на дороге, понимает, что лучшего дома ему уже не найти.

Немножко странно, не находите?

вторая часть как будто повествует о чем-то совершенно ином:

«Чернеет кулак, в нем я сердце зажал,

Но поздно уже — разгорелся пожар.

И черти внутри по углям уже скачут, смеясъ.

Я чувствую, крепко во мне запеклисъ:

Я стал зол, как волк и хитёр, аки лис,

И чувствую, черти внутри, как в аду идут в пляс.»

если связывать эти строки с предыдущими, начальными,то мы должны вспомнить, что сердце у героя «от жара готово лететь из груди», а «чувства мои на ладони горят» Это очень важный момент.

теперь смотрим:

«Чернеет кулак, в нем я сердце зажал,

Но поздно уже — разгорелся пожар.

И черти внутри по углям уже скачут, смеясъ.» —откуда взялись черти? что они символизируют? если злость от усталости, тогда их появление закономерно, но разве герой не стал сильнее? если так, то непонятно, какой смысл автор вкладывает в слово «сильнее».на ум сразу приходит английское слово «strong», которое одновременно имеет два значения: «крепче» и «сильнее». подсказка? может быть.

«Я чувствую, крепко во мне запеклисъ:

Я стал зол, как волк и хитёр, аки лис,

И чувствую, черти внутри, как в аду идут в пляс.» —что хотел этими строками сказать автор? кто запеклись? вполне закономерный вопрос. даже разбор предыдущих строк не дает ответа на этот вопрос. если черти, то почему? если сердце и чувства— то причем тут черти?

две последние строки наводят нас на мысль, что версия значений слова strong имеет место быть. но в русском языке слова «крепче» и «сильнее» не означают совсем уж одно и тоже. да, эти понятия где-то рядом, но мы же не говорим о доске, что она сильная? мы говорим, что она крепкая. опять таки, вернемся к началу и вспомним, что герой на перепутье и устал, но при этом стал сильнее. может, все-таки крепче?..

хоть вторая условная часть эмоционально и подкрепляет начало произведения,несмотря на это, она еще больше запутывает читателя.

и еще раз вспомним название стиха.

«Но как это так? В любви вырос я.

И раньше я был чист и свеж, как роса.

Так что же, выходит, иллюзия счастья — мой крест?

Я Богу молился: спаси, помоги.

Намерения были крайне благи,

Он слышал меня и как знак вверх поднял тонкий перст.»

чем дальше мы идем за мыслью автора, тем больше возникает вопросов.

во-первых:

«Но как это так? В любви вырос я.» —лирический герой стал сильнее. сильному не пристало задаваться такими вопросами. и даже то, что он стал сильным от усталости,не оправдывает его действия. можно, конечно, вспомнить о чертях, невесть откуда взявшихся. но незивестность их происхождения заставляет нас теряться в догадках.

во-вторых:

«И раньше я был чист и свеж, как роса.

Так что же, выходит, иллюзия счастья — мой крест?»-человек недоволен своей жизнью. это видно из этих строк. мятежная метающаяся душа-заметим, только сейчас мы сами приходим к выводу, что это душа. стоя на перепутье, думая, что это лучший дом, герой произведения начинает задумываться, что вообще происходит. но: если он стал сильнее, то тогда —опять-таки, у него не должно быть таких мыслей. следовательно, это —иллюзия, его сила, это просто иллюзия. дуща мятежная, но слабая. такие можно сделать выводы.

они подтверждаются такими строками:

«Я Богу молился: спаси, помоги.

Намерения были крайне благи,

Он слышал меня и как знак вверх поднял тонкий перст.»-заметим, что за решением проблемы, источником которой он стал, по сути дела, сам,он обращается к Богу. следовательно, он не силен и наши предположения о противоречии силы от усталости, были верны. с другой стороны-что же толкнуло героя на такую изматывающую дорогу? и все же-откуда черти?

если черти только для того, чтобы вывести стихотворение к строкам о Боге, то это только запутало читателя.

«Вдруг черти исчезли. Все — мигом и враз!

Я понял теперь: это Бог меня спас.

Домой он вернул и уют, и любовь, и тепло.

Пожар затухал, Любовь как бальзам

На раны пролилась — хвала небесам.

И душу не ранят ни камень, ни лед, ни стекло.»

как будто услышав причитания читателя, автор являет нам божью силу и удаляет чертей. прекрасно. но теперь мы опять ничего не понимаем. если психологический портрет главного героя стихотворения нам стал ясен, то теперь опять ничего не понятно. если он на перепутье и устал, то в какой дом-если дом=дорога-вернул бог все прелести жизни, такие как уют, любовь и тепло? если автор хотел показать нам смятение души в поиске, то что мы должны понять из этой части? нашел? при помощи Бога? у него произошел переломный момент и наступило душевное равновесие? а если так и при помощи любви-то, простите, любовь-как мы можем видеть из литературных источников и даже испытывать сами— сильное чувство, которое влечет за собой гамму, шлейф других сильных чувств. как комета-но: «и душу не ранят ни камень, ни лед, ни стекло».-то, что говорит нам автор в последней строке не имеет отношения к любви. к той любви, которую воспевали поэты. это, скорее, имеет отношение к любви к богу или к вере.но тогда причем тут дорога? дорога к богу? сквозь чертей? откуда черти?

«Все чувства сгорели, остался лишь дым.

Рожден я второй раз — уже молодым

Иду неспеша по неровной дороге вперед.

И нет больше тяготы к плотским грехам.

Но мне один факт не понятен слегка:

Как чертям позволили в душу святую проход?» —итак, глядя на этот эту часть произведения, мы видим, что лирический герой достиг какого-то непонятного состояния, близкого к бесчувственной бесстрастной машине. и его тоже преследует мысль о возникновении чудесном чертей. но: как мы помним, в самом начале герой нашел дом, а теперь продолжает свой путь. делаем выводы, сопоставляя переживания героя с его действиями: итак, дом у нас равен смятению в душе и чертям, а дорога равна бесстрастию и анализу. в принципе верно, если не считать того, что человеку свойственно называть домом то место, куда хочется вернуться и где спокойно.

последние финальные строки приносят нам опустошение:

«И нет больше тяготы к плотским грехам.

Но мне один факт не понятен слегка:

Как чертям позволили в душу святую проход?» —нам не дали никаких ответов на возникшие вопросы. судя по всему, автор сравнивает чертей с сильными чувствами, но, если человек не будет чувствовать, жить ему станет ой как неинтересно. чувства— это наш двигатель прогресса, мы пишем, потому что что-то чувствуем, мы вообще почти все делаем из-за своих чувств. чувства толкают нас на клятвы и влекут потом за тридевять земель за каким-нибудь Финистом или отвоевывать Елену. чувства прежде всего влекут нас в дорогу. но, судя по финалу этого произведения, автору показалось, что безмятежность мертвой бесчувственной души лучше мятежности биения жизни. чувства-это движение, а движение есть жизнь. но: мало того, что автор спрятал смысловую нагрузку под тремя слоями внешней формы и недоговоренности, так еще и вывод, который мы можем сделать самостоятельно, более чем неутешительный.

даже сейчас, при таком активном разборе, я не понимаю толком, что хотел сказать автор этим произведением.