Pain is so untouchable…
Коллоквиум поминок,
Семейных перессуд…
Потом пойдём на рынок:
На ужин — рыбный суп…
Холодной голос — моё смертельное мачете,
Весь мир сжимается до чего-то ублюдочного…
Мы сами создаём свои грехи, но никто не виноват вообще-то…
Плохо, когда мы сводим всё до стадии обычного и будничного.
В такие минуты я знаю:
Никто и не слыхивал о настоящей боли.
Балансируя, я слишком быстро умираю…
…Гноится рана… И нету соли…
Окисление внутри — I against I…
Страшные морды окон… Хочу прилив…
Разрушение мозга… он мягкий, как горностай…
Если бы кровь могла, она создала бы риф.
Но моя кровь — не элексир,
Она — лишь яд и отголосок крика,
Цветом напоминающая сапфир.
…Отгадай… Усни… Замри-ка…
Но вы не знаете… Две таблетки…
Законченное чувство… Я не устаю винить себя!
Я — шарик и крупье, играю сам собою на рулетке…
Предпоследний выстрел… Мёртвая планета Я…
Я загорел так на Венере,
Планете серно-кислотных дождей.
Да, я неуязвим в какой-то мере,
Но события уже отмерили окончание моих дней.
И я любуюсь на собак, на ветер, на рассвет…
Мои глаза с болью выдавливают слёзы…
Теперь я просто не могу не кричать… нет…
Как я бы хотел, чтоб это были лишь грёзы…
И всё разлетелось… Всё кончено, мужик…
А ведь вот он, выход… Если б не надпись: «Вход запрещён!»
Но если и так, то почему же я жив?
Она простила… и я — воскрешён.