«»Все там будем!» — говорят улитки при любом удобном случае. На вопрос: «Где?» отвечают: «А где бы ты хотел?»»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
Ее принес знакомый почтальон. Приходит и говорит:
— Смотри, какая большая. Не удержался.
Я смотрю — крупная такая улитка, солидная, раковина в полосочку.
— Сейчас, — говорю, — я ее портрет сделаю.
Достаю аппарат, сажаю улитку на стол. Смотрю через видоискатель, жду, пока она из раковины выберется. А она голову высунула и на меня смотрит внимательно. Черт, этого еще не хватало, думаю — совсем с головой плохо. Смотрю дальше. А она рожку вытянула и медленно так в профиль поворачивается. Я под нос выматерился, говорю — нельзя так, ты мне в фас нужна.
И тут она отвечает:
— Я знаю, как лучше на фото получаюсь!
Как я мог с ней не подружиться?
«Улитка — создание задумчивое и философское. Неторопливое, но целеустремленное.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— Улитка, куда путь держишь?
— Домой.
— А если назад поползешь? Куда в таком случае?
— Домой.
— Куда ни поползешь, все равно — домой?
— Я уже дома, — ответила улитка и спряталась в раковине.
«Улитки никогда не нападают первыми. Заметив опасность, они уходят.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— Ты все время сидишь в домике, тебе там не скучно? Ты там спишь?
— А что это такое?
— Ну, отдыхаешь.
— Нет, я живу там. Спать, это как ты, когда лежишь и глаза закрыты? И ничего не делаешь?
— Да, я об этом.
— Нет, я живу там, не отдыхаю. Учусь. Друзьям про тебя рассказываю, они очень удивляются. Ты про меня рассказываешь кому-нибудь?
— Да, иногда. Но они тоже удивляются. Говорят, что с улиткой нельзя дружить потому, что она улитка. А ночью я сплю.
— Выключаешь себя?
— Нет, я сны вижу. Знаешь, вроде как живу, только в воображении.
— Столько времени теряешь! Не жалко?
— Жалко. А что делать. Расскажи про своих друзей, они тоже улитки?
— Улитки. Но они тут улитки, как ты видишь. Это… Знаешь, мне даже не объяснить тебе, там мы другие. Это видеть надо, а ты не умеешь.
— Ты просто расскажи, может я и пойму. Попробую.
Улитка рассказывала всю ночь. Я слушал, затаив дыхание, мне открывался удивительный мир улиток, мир, в котором нет страстей, войн и болезней, где никто не стремится быть первым, во что бы то ни стало, и не боится быть последним, такой милый мир.
«Улитки любят красное сухое вино. Предпочитают итальянское Merlot. Начав, не могут остановиться.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
На улице идет дождь, иногда погромыхивает гром, но неохотно, даже лениво. На столе стоят две свечи, бокал вина. Я в меланхолии.
— А что ты пьешь, зачем?
— Это вино, а сегодня шабат. Мне нравится пить вино, но не нравится шабат.
— Дай мне попробовать.
Наливаю перед улиткой маленькую лужицу. Она осторожно подползает, пробует.
— Вкусно!
— Иначе я и не пил бы. Еще хочешь?
— Ты слышал когда-нибудь про улитку — алкоголика? А впрочем… Наливай!
Бутылка давно кончилась, мы задумчиво поем ирландские песни. Откуда улитка знает гэлик?
«Улитки не умеют чихать. Потому, что у них нет носа. И поэтому они никогда не суют нос в чужие дела.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
Сегодня мы отправились на лавочку. Я — покурить и подумать, улитка — размяться и порезвиться. По крайней мере, она так считает. На мой взгляд, мы оба выползли поползать. Но это уже дело вкуса.
Ля-ля-ля! Сидим, песенки поем. Хорошо, солнышко светит.
Мимо идет знакомый пес, по-моему, шарпей называется, шкура на пару размеров больше самой собаки. Подошел, улитку носом потрогал. Чихнул.
— Видишь, улитка, ты ему не нравишься.
— Неправда, это он мне не нравится. Я просто чихать не умею.
А ведь и в самом деле — смотря с какой стороны посмотреть.
«Улиткам свойственно влечение к прекрасному. Часами смотрятся в зеркало и приговаривают: — Прекрасно! Прекрасно!»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
А еще улитка в Интернете свой портрет нашла.
— Ты, — говорит,- плохой фотограф. Мой портрет не можешь сделать.
Я оправдываюсь — пленку, мол, плохо проявили, и вообще свет плохой был. А она мне:
— А вот посмотри, безо всякого света и без проявки. А как похоже!
Я посмотрел и согласился.
— Никогда в жизни, — говорю,- не буду улиточных портретов снимать. Обещаю!
«Между собой улитки говорят только о погоде. О любви и о смерти они предпочитают молчать И молчать об этом могут подолгу.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
Ее не было почти неделю. Я уже начал беспокоиться, мало ли что с улиткой могло произойти. Сегодня она приползла. В уголке тихонько притаилась. Стучу в раковину:
— Ты как там?
Отвечает, что ей черный муравей дорогу перебежал. Надо же, из-за такой букашки!
— А чего так долго?
— Муравьи. Они знаешь, какие шустрые. Только от одного увернусь, еще куча бежит!
Видно, и у них свои неприятности бывают. Муравьи, например.
«Улитки очень любят детей. Как правило, дети отвечают им взаимностью.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— Как ты думаешь, мы воздушный шарик на Новый год надуем? Желтый шарик, и на стенку повесим.
— Нет, лучше Анечке подарим. Она любит желтые воздушные шарики. Вот в гости придет, мы и подарим
— А ты почем знаешь, что любит?
— Я все знаю.
Тут я задумался — а ну как она действительно все знает?
«Иногда улитки задают неожиданные вопросы. И сами на них отвечают.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— По ком звонят колокольчики?
— Что?
— По ком?
— Колокол — по людям. А колокольчики — это цветы такие. Синие маленькие цветы.
— Значит, они звонят по маленьким людям. По тем, кто любит цветы.
Да, дорогуша… Начиталась ты. Зачем я тебя подпустил к компьютеру? Что делать, приходится терпеть. Теперь я включаю компьютер не для себя, мне что, я привык уже. Теперь для улитки.
— По ком звонят колокольчики?
Шшш… Мы-то знаем, правда?
«У нас есть цель, говорят улитки, мы хотим доползти. На вопрос “Куда?” отвечают “Правда, сегодня хорошая погода?”»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— Слушай, улитка, а любовь у вас есть?
Мы уже выпили шампанского, свечки зажгли. Теперь плавно беседуем, телевизор глупости какие-то бормочет. Новогодняя ночь располагает к философствованию.
— Любовь? — отвечает, — а сам ты знаешь, что это такое?
Я призадумался. А и в самом деле, знаю ли?
— А наверное, никто не знает. Все любят, но никто не знает.
— Видишь, а от меня ответ требуешь.
Тут меня осенило: моя улитка — даос.
«Улитки всегда говорят правду.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— Знаешь, я подумал, что большинство наших неприятностей по нашей собственной глупости происходит.
— Конечно! Посмотри, сколько у тебя неприятностей!
— Обижусь ведь!
— Не обидишься.
Почему она так решила? Но я не обиделся.
«Улитки очень общительны и дружелюбны.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
— Посмотри, с кем я подружилась. Правда, хорошенькие? Правда, стройненькие? Я в Интернете познакомилась. Скажи, хорошенькие, да?
Улитка моя возбуждена, на месте приплясывает.
Смотрю — действительно, милые такие.
— Они близняшки? — спрашиваю, — о чем вы разговариваете?
— Ага, — говорит, — близняшки. А говорим о людях. В основном о людях. Они мне про свою хозяйку рассказывали, а я про тебя.
— А что про меня рассказывала?
— Ой, посмотри, дождь начинается!
Вот всегда так… И не поспоришь, действительно дождь собирается. Может, когда-нибудь она мне все-все расскажет. Надо только терпения набраться.
Последнее
«Улитки всегда исчезают неожиданно. Всегда обещают вернуться, но никто не знает, возвращаются ли они на самом деле.»
( А. М. Бидекстр, «Жизнь и нравы улиток»)
Сижу и смотрю. Уже стемнело, опять начался дождь, мне грустно.
Казалось бы, что за ерунда — ну уползла улитка, простая виноградная улитка, которых французы и вовсе в пищу употребляют. Поливая лимонным соком. Или это про устриц? Какая разница.
Странное существо, я успел к ней привязаться, и вот теперь она уползла. Улитка-даос, улитка-алкоголик… Я сотворил ей дом из трехлитровой банки, но она сказала:
— У тебя есть дом, тебя это радует? — и ушла.
Конечно, она обещала когда-нибудь вернуться, навестить-проведать, привести друзей, посубботничать еще за рюмкой вечного итальянского «merlot». Но сейчас она уползла.
Мы с ней провели много долгих вечеров за плавными беседами, ругая непогоду и надеясь на. Она рассказывала мне про себя, я внимательно слушал. Я хотел рассказать о ней в мельчайших подробностях людям, но потом понял, что не сумею. Мне не описать и сотой доли того, что она есть нам самом деле. Ведь чтобы понять, по меньшей мере надо понимать их язык.
Сижу и смотрю в пространство, в точку, где она была совсем недавно. Теперь это просто координаты пустого места, нулевая отметка. Я очень надеюсь, что она вернется.
Но речь не об этом. Мокрый улиточный след — она всегда оставляла влажный след там, где ползла — уже исчез, высох, но мне не дает покоя одна мысль, очень простая и очень все объясняющая. Мне кажется, она ушла потому, что кто-то в нее не поверил.
_____________________
Картинки Ю. Сдобновой